Шаман - Гордон Ной - Страница 31
- Предыдущая
- 31/157
- Следующая
Когда солнце село, они зашли в близлежащий лес, где шаман установил три силка. Затем развел на поляне огонь и сидел возле него, напевая, пока она спала, лежа на земле.
Когда она проснулась, он уже вытащил из силка кролика и разрезал ему брюшко. Два Неба проголодалась, но он не собирался готовить кролика; вместо этого он перебирал внутренние органы и рассматривал их с той же скрупулезностью, как перед тем изучал тело девочки. Закончив, он довольно хрюкнул и посмотрел на нее с опаской и удивлением.
Белое Облако вспомнил те времена, когда Черный Ястреб и его соратники услышали о массовом убийстве своих соплеменников в устье реки Бэд-Экс. Боевой дух воинов ослаб. Вождь и шаман не хотели, чтобы еще больше сауков погибло под их предводительством, и потому сдались представителю федерального правительства США в Прери-дю-Шъен. В форте Кроуфорд их передали молодому лейтенанту по имени Джефферсон Дэвис, который доставил пленных вниз по Масесибовив Сент-Луис. Всю зиму они просидели под замком в Казармах Джефферсона, испытывая унижение оттого, что сидят на цепи. Весной, чтобы показать белокожим американцам, какие славные победы их армия одержала над индейским Народом, Великий Отец в Вашингтоне приказал провезти двух заключенных по американским городам. Индейцы впервые увидели железную дорогу и поехали по ней в Вашингтон, Нью-Йорк, Олбани и Детройт. И повсюду посмотреть на «побежденных вождей» приходили огромные, словно стада бизонов, толпы белых американцев.
Белое облако увидел огромные поселения, великолепные здания, устрашающие машины. Бессчетное количество американцев. Когда ему разрешили вернуться в Профетстаун, он осознал горькую правду: мукамоновникогда не выгнать с земель сауков. Краснокожих будут вытеснять все дальше и дальше от плодородных и богатых дичью земель. Их дети — сауки, мескуоки и виннебаго, — должны смириться с тем, что мир жесток и что им руководят белые. Перед ними больше не стояла задача прогнать белых. Теперь шаман обдумывал, как его людям нужно измениться, чтобы выжить, и в то же время сохранить своих маниту, свою медицину. Он был стар и знал, что вскоре умрет, и потому начал искать того, кому бы мог передать искусство шамана и знахаря, но так никого и не нашел. Ему нужен был достойный сосуд, в который можно перелить душу алгонкинских племен. И вот ему встретилась эта девочка…
Все это он рассказал Два Неба, сидя на священном месте на холме, перебирая благоприятные предзнаменования в тушке кролика, которая уже начала разлагаться. Шаман закончил свой рассказ и спросил ее, готова ли она стать знахаркой.
Два Неба была ребенком, но знала достаточно, чтобы испугаться. Очень многого она пока не понимала, но осознавала, что сейчас важно, а что — второстепенно.
«Я попробую», — прошептала она Пророку.
Белое Облако отправил Луну, Желтую Птицу и Женщину Дыма жить с сауками Киокака, но Два Неба осталась в Профетстауне, в жилище Вабокишика, как любимая дочь. Он показывал ей листья, корешки, кору и рассказывал о том, какие из них могут вывести душу из тела и дать ей возможность беседовать с маниту; какие могут окрасить оленью кожу, а какие пригодны для боевой раскраски; какие нужно сушить, а какие — настаивать; какие следует обрабатывать паром, а какие — использовать в качестве примочек; какие нужно наносить движением снизу вверх, а какие — сверху вниз; какие расслабляют кишечник, а какие — укрепляют его; какие сбивают температуру, а какие — снимают боль; какие вылечивают, а какие — убивают.
Два Неба слушалась его во всем. Через год, проверив ее знания, Пророк остался доволен. Он сказал, что провел ее через первую Хижину Мудрости.
Еще до того, как она прошла через вторую Хижину Мудрости, она стала девушкой. Одна из племянниц Белого Облака показала ей, как ухаживать за собой, и каждый месяц, во время менструации, она уходила в дом, где жили только женщины. Пророк объяснил, что ей нельзя проводить ритуалы или лечить болезни и травмы, пока она не посетит парную и не очистится после менструации.
В течение следующих четырех лет она училась вызывать манитупеснями и игрой на барабане, резать собак согласно разным ритуалам, правильно готовить их для «собачьего пира», обучать певцов и танцоров священным танцам. Она научилась читать будущее по органам убитого животного. Она познала могущество иллюзии — научилась высасывать болезнь из тела и выплевывать ее в виде маленького камешка, чтобы больной мог дотронуться до него и поверить, что болезнь ушла. Когда невозможно было убедить манитусохранить человеку жизнь, она училась, как песнями помочь духу умирающего перейти в мир иной.
Всего Хижин Мудрости было семь. В пятой Пророк научил ее контролировать свое тело — иначе она не сумела бы научиться контролировать тела других. Теперь она могла бороться с жаждой и долгое время обходиться без еды. Очень часто он провожал ее на большие расстояния верхом, а потом возвращался в Профетстаун с двумя лошадьми, чтобы она добиралась домой пешком. Постепенно он научил ее справляться с болью, посылая свой разум в укромное местечко глубоко внутри себя, где боль не могла до нее добраться.
В конце лета он снова взял ее на священную поляну на вершине холма. Они развели огонь, вызывали манитупеснями и снова поставили силки. На этот раз они поймали тощего коричневого кролика. Они разрезали ему живот и прочитали предсказание по органам; Два Неба поняла, что знаки благоприятные.
С приближением сумерек Белое Облако велел ей снять платье и обувь. Когда она обнажилась, он своим британским ножом сделал двойные разрезы у нее на плечах, а потом осторожно вырезал из обрывков кожи петли, похожие на эполеты, которые носили белые военные. Через эти кровавые разрезы он протянул веревку, завязал петлю, забросил веревку на ветку дерева и тянул до тех пор, пока девушка не повисла над землей, подвешенная за собственную истекающую кровью плоть.
Он срезал несколько тонких дубовых веток, раскалил их концы на огне и на обеих ее грудях выжег символы духов Народа и символы маниту.
Уже стемнело, а ей все никак не удавалось освободиться. Полночи Два Неба извивалась, пока полоска кожи на ее левом плече не лопнула. Вскоре то же самое случилось и с правым плечом, и девушка упала на землю. Чтобы не чувствовать боли, она отправила свой разум в укромное место и, возможно, уснула.
С первым проблеском утреннего света она проснулась и услышала громкое сопение: это на дальний конец поляны вышел медведь. Он не учуял ее запах, поскольку двигался в том же направлении, что и утренний ветерок. Он брел так медленно, что она смогла рассмотреть его белоснежную морду и понять, что это медведица. За ней следовал второй медведь, полностью черный, молодой самец, который стремился к спариванию, несмотря на грозное рычание самки. Два Неба отчетливо видела его большой, напряженный коска, окруженный жесткими серыми остевыми волосами, когда он поднялся на задние лапы, собираясь залезть на медведицу сзади. Самка зарычала, стала крутиться вокруг своей оси, несколько раз щелкнула зубами, и самец сбежал. Одно короткое мгновение самка преследовала его, но наткнулась на тело кролика, взяла его в зубы и ушла.
Наконец, несмотря на сильную боль, Два Неба встала на ноги. Пророк забрал ее одежду. Странно, но на хорошо утрамбованной грязи она не увидела следов медвежьих лап, зато в тонком слое пепла потухшего костра отпечатался один-единственный четкий след, принадлежавший лисе. Возможно, лиса пришла ночью и забрала кролика. Наверное, медведи ей просто приснились — или же это были маниту.
Весь день она шла пешком. Как-то раз она услышала лошадей и спряталась в кустах. Мимо нее проехали двое верховых сиу. Было еще светло, когда она вошла в Профетстаун. Ее обнаженное тело было в крови и грязи. Трое мужчин прекратили свой разговор, как только она приблизилась к ним, а женщина перестала молоть зерно. Два Неба увидела на их лицах страх.
- Предыдущая
- 31/157
- Следующая
