Белая дорога - Флевелинг Линн - Страница 30

Разговаривать с глазом было не слишком-то удобно, но дракон был чересчур громаден, чтобы охватить взглядом его всего целиком.

— Они известны мне под разными именами. Но ни одно из них не было способно убивать.

— Но как же…, — Алек запнулся: да кто он такой, чтобы пытать дракона? — Это всё из-за моей тирфейской крови, да? Человек, сотворивший Себранна, говорил, что он испорченный.

Дракон немного отпрянул и обнюхал их. От его дыхания их волосы и одежда всколыхнулись.

— Ты не испорчен, дружок. Да, я чувствую запах смерти, от тебя и твоих друзей, но причина в ваших поступках, а не в твоей крови.

— Тогда почему же Себранн умеет убивать и воскрешать? Почему он оказался не таким, как хотел алхимик?

Дракон снова потянул ноздрями воздух.

— Вы несете в себе память иных Бессметрных — она в вашей тирфейской крови, хотя вы по-прежнему, являетесь и потомками Хазадриель. Быть может, этот алхимик и сам что-то напутал. Он мог не осознавать до конца, что именно делает. Он когда-нибудь делал их прежде, эти существа?

— Я знаю лишь об одном, но он убил его. Я был нужен ему, так как хазадриельфейе не найти.

— Да. Я хорошо помню Хазадриель. Очень грустная женщина, и в то же время отчаянно смелая. Я видел, как уходили её люди, как они шли на север. Их дар слишком отличает их от всех остальных.

— Тем, что они годятся для создания рекаро? — спросил Алек. — Что же это за дар такой?

— Их должны делать не во зло, Алек, Живущий Две Жизни. Я уверен, что ты и сам понимаешь насколько ценен рекаро, как и любой из них, даже те, что не обладают способностью убивать и возрождать к жизни, ибо изначально и не предполагалось, что они смогут это делать.

— Так может нам отнести рекаро Хазадриель? — спросил Алек.

Дракон задумался над его словами, затем вытянул свою необычайно длинную шею и обратил морду в сторону луны. Все замерли в молчаливом ожидании…

Теперь, когда свет луны стал ярче, Алек сумел разглядеть силуэт выступающего крыла и зубчатый хребет огромного дракона. Драконы поменьше — хотя и их вряд ли повернулся бы язык назвать маленькими — так и вились над ним, словно это и впрямь был огромный утёс, а не один из их породы.

Дракон-великан снова склонился к ним.

— Светоносный поведал мне, что на Севере притаилась смерть — ваша смерть. Но вы сможете её избежать, если сумеете вернуться к истокам этого существа. Если изберете такой путь, вы далжны уничтожить источник, позволяющий впредь возрождаться подобным тварям.

У Алека пересохло горло.

— Но… но я же и есть тот источник.

— Нет, ты всего лишь орудие, Алек, Живущий Две жизни. Слово — вот откуда алхимия берет своё начало. Уничтожь слова, и больше ни одно существо, подобное этому не возродится.

— Слова? — переспросил Микам.

— Книги! — воскликнул Алек. — В лаборатории Ихакобина не счесть книг. Одна из них — огромная, красная такая — всё время лежала на его рабочем столе. На ней был нарисован рекаро. Я ни разу не видел, чтобы Ихакобин пользовался палочкой или заклинаниями, всегда только своими символами, металлами и… мной. Но раскрытые книги обязательно лежали на его столе, и он частенько заглядывал в них во время работы. Но чтобы уничтожить её…

— Мы должны отправиться туда и достать её, — закончил за него Серегил. — А если мы не пойдём?

— Тогда вы не в силах её уничтожить, — сказал дракон.

Алек подозревал, что спешка, с каким бы по величине драконом ты ни имел дело, — не самое мудрое решение.

— Но что произойдёт, если мы не сделаем этого? — спросил он со сей вежливостью, на какую был способен.

— Будущее ещё не записано, Алек Две Жизни. Светоносный даёт увидеть лишь то, что возможно случится, а не то, чему непременно суждено быть. Уничтожить или нет — право выбора за тобой.

— Но даже если мы действительно достанем её, сможет ли она дать ответ на то, что же такое Себранн? — в полном замешательстве пробормотал Алек.

— Это ты уже и так знаешь, дружок. Он — нечто совершенно отличное от того, что когда-либо было и будет существовать. Вопрос в том, что ты сам собираешься с ним теперь делать?

— Но мы и пришли к вам, чтобы задать этот вопрос! — воскликнул Алек.

Дракон ничего не ответил. Вместо этого он задрал свою громадную голову и вдруг ринулся на одного из пристроившихся у него на спине драконов и заглотил его целиком. Затем, не промолвив больше ни слова, он растянулся в той же самой позе, в какой они его застали, придя сюда, и глубоко вздохнул, снова заставив дрожать землю.

— Он больше ничего не скажет, братец, — сказал Алеку Тайрус. — Нам пора уходить.

— Но…

— Всё в порядке, Алек, — сказал Серегил, ступая вместе со всеми вниз на крутую тропу.

Алек подхватил Себранна и отправился следом.

Рекаро оглянулся назад, за спину Алека и показал ручкой:

— Дра-кон!

— Да, — кивнул Алек, ощущая лёгкий озноб теперь, когда до его сознания постепенно начал доходить смысл всего происшедшего. — Это уж точно.

Когда они добрались до хижины, Тайрус снова достал свою трубку. Малыш-дракон слетел сверху и уютно свернулся на его плече. Себранн подошёл к его креслу и погладил малютку дракона точно так ж, как поступил прежде с большим.

Алек уселся, положив подбородок на руки. У него так и не укладывалось в голове: ну как может быть правдой то, что сказал о нём дракон?

Тайрус улыбнулся:

— Алек, знаешь ли ты эту историю, с чего всё началось?

— Надеюсь, что да. Солнце пронзило своим копьём Великого Дракона и одиннадцать капель крови упали на Ауренен. Там где упала кровь появились первые ауренфейе… одиннадцать главных кланов.

— Всё верно. И хотя кровь была одинакова для всех, каждая капля упала на собственную почву, вот так и появились различия.

— Но каким образом Хазадриельфейе оказались более… драконистыми, чем остальные кланы?

— Это большой вопрос, не так ли, братишка? Но с другой стороны, посуди сам: даже в одном клане не каждому дано обладать одной и той же магией, если вообще дано. Тем же, у кого магия однотипна, как правило лучше держаться вместе, чтобы быть сильнее. Это точно так же, как в случае с последователями Хазадриель, связанными кровными узами, что заставили их собраться воедино и перебраться на север. Так вот эти самые хазадриельфейе, должно быть несут в себе больше всего крови дракона. Больше, чем все остальные.

— Хотите сказать. Что вся эта история — правда? — спросил Алек.

— Думаю, толика правды в неё должны быть. Иначе зачем бы мы повторяли её тысячи лет? Ничто не появляется из ниоткуда, насколько мне известно, так что мы неразрывно повязаны с драконами.

— А в жилах Алека, главным образо, течет кровь того самого Великого Дракона, — заметил, нахмурившись, Серегил.

— Да. И тирфейская тоже. И ещё у него есть этот поцелуй дракона на его ухе, — указал Тайрус, — Похоже, что ты и сам ничуть не менее уникален, чем твой рекаро, Алек. А твой алхимик предпочёл этого не заметить.

— Так может поэтому Себранн и не оправдал его ожиданий?

— Похоже на то, — Тайрус пристально посмотрел на Себранна и погладил его по головке, пока тот возился со своим питомцем. — Однако осознаёшь ли ты, что он, в то же время, совсем не такой как ты, Алек? Он всего лишь магия, которой придали форму, похожую на тебя.

— Но он же мыслит! У него есть сознание. Так что же он такое? — воскликнул Алек. — Ваш дракон так и не дал мне ответа.

— Он ответил, — возразил Тайрус. — Себранн — первый и последний в своём роде, разве только какой-нибудь алхимик не исхитрится вновь раздобыть твою кровь. Чтобы понять, что такое Себранн и на что именно он способен, тебе следует выяснить, что было в задумке того человека, когда он его создавал, и как именно он это сделал.

— Иными словами: мне следует раздобыть эту книгу, — ответил Алек.

— Ну да, как и сказал мой друг. Ты должен найти её, как ты сам полагаешь? — сказал Тайрус.

Алек с Серегилом переглянулись и Серегил пожал плечами.