Белая дорога - Флевелинг Линн - Страница 40

Как же, чёрт возьми, здорово было вернуться сюда, и снова очутиться под этим гостеприимным кровом!

Удовлетворившись тем, что все сыты и больше не могут съесть ни одной ложки, Мадлен придирчиво осмотрела их заляпанные туники.

— Вам нужна подобающая одежда. Пойду поищу что-нибудь в своих запасах.

Через некоторое время она возвратилась, неся в руках охапку тряпья: туники, штаны, камзолы. Они разобрали её и нашли несколько вполне подходящих вещей. Там оказались даже туника и кафтанец по размеру Себранну.

— Что нового слышно о войне? — спросил Серегил.

Старушка всплеснула руками.

— Если верить герольдам, на данный момент Королева Фория держит верх. Но если вам нужно моё мнение — это всё зашло слишком уж далеко. Всё в дефиците. Маркитанты скупили мясо, муку, сахар, лошадей, кожу и даже свечной воск! Всё отправляется за море, в армию. И насколько я слышала, ювелиры в Римини не могут найти для работы ни золота, ни серебра. Не уверена, что такое положение вещей устраивает знать. Но худшее из зол — это наборы в армию. В наших деревнях не осталось молодых парней, да и девушек тоже. Все на войне!

Микам покачал головой.

— Вот и моя старшенькая там. Война уже стоила нам одной хорошей королевы. Если и Форию убьют, останется лишь её совсем юная племянница, если, конечно, не вмешается кто-то ещё.

— Это должна быть Принцесса Клиа, — отозвалась Мадлен. — Сначала — бесплодная королева, затем несовершеннолетний наследник? Попомните мои слова… если — храни её Светоносный — королеву вдруг убьют, неизбежно начнутся беспорядки.

— Это было бы не так уж и плохо, — сказал Серегил.

Они ещё немного поговорили о войне, а затем Мадлен пожелала им спокойной ночи и удалилась к себе, задвинув шторку. Серегил и его приятели вскарабкались по лесенке на чердак и устроились там, по соседству с мышами и паутиной.

— А тебе удался твой трюк, там, внизу, — заметил Микам, когда Алек принялся вытряхивать кусочки хлеба из рукавов и раскидывать их вокруг.

— У меня был хороший учитель.

Покончив с этим, он проткнул себе палец и дал Себранну ту еду, которая была тому привычней.

— У меня чуть сердце не остановилось, когда Мадлен вдруг загробастала его, — прошептал Микам.

— У меня тоже, — сказал Серегил, покачав головой. — Но похоже, он неплохо отличает, кто ему друг, кто нет. Обычно, по крайней мере.

— Приятно слышать, что Фория побеждает, — сказал Алек.

— Возможно, ещё рано говорить об этом, — возразил Микам. — Быть может сейчас верховенство и за ней, но как только снова начнутся бои, а это может случиться очень и очень скоро, кто знает, как оно всё обернётся.

— Это тупик, — отозвался Серегил, покачав головой. — Если затянется надолго, проиграют обе стороны.

Микам кивнул, и вид его был угрюмый.

— А Бека сейчас там, в самом пекле.

Доверившись сторожевым псам Мадлены, они мирно проспали всю ночь и проснулись лишь поздним утром.

— Ох, и лентяи, — проворчала старушка, увидев, что они спускаются по лестнице вниз. — А я-то приготовила им на рассвете завтрак, и уже успела сходить в город, приглядеть лошадей.

Серегил поцеловал её в щёку и уселся возле тарелки с остывшей кашей.

— Мне нечем расплатиться с тобой за лошадей.

— Ерунда. Мало ли кто мне должен! Расплатишься, когда приедешь в следующий раз.

И каждый отлично понимал, что этот следующий раз мог не нступить никогда.

К счастью для Алека, старушка отправилась кормить своих свиней и птицу, избавив его от необходимости снова проделывать фокус с кормёжкой Себранна. Серегил пр себя усмехнулся, представив, как Алек прячет в рукава кашу.

Мадлен нашла для них трёх крепких меринов, с седлами и всею положенной упряжью.

Серегил посмотрел на старушку, задрав бровь.

— А ты необычайно щедра!

— Не более, чем ты был со мной. Когда-то. Просто отпустите их потом, их подберет тот, кому они сгодятся.

Она вытерла свои морщинистые руки о свой передник.

— Рада, что с вами двоими всё в порядке. А то я уже начала беспокоиться.

Микам обнял её.

— Ну разве тебе не известно, что мы — удачливые сукины дети?

— Ты искушаешь Четвёрку, похваляясь этим. Лучше прикуси-ка свой язык.

Микам засмеялся и продемонстрировал ей прикушенный кончик языка.

— Вот тебе. Теперь нам опять ничто не угрожает…

Конечно, это был всего лишь обмен шутками, но Серегил вдруг ощутил суеверный страх, пробежавшийся по спине морозцем.

— Ну, довольно! У нас впереди долгий путь.

Они рассовали в карманы горячие лепешки из ямса. Позже, когда они замёрзнут, остывшие лепешки послужат для них хорошим подкреплением. Алек был рад ощутить их тепло, ведь утро выдалось суровым.

Когда они двинулись в путь, небо было ясным, однако к полудню начали сгущаться тучи, и вечером, к тому времени, когда они добрались до постоялого двора под названием Голова Погонщика, на небе почти не было видно звёзд.

— Что-то не нравится мне оно, — сказал Алек, всматриваясь в небо. — Завтра будет ливень.

— Мы можем отложить поездку, — предложил Микам. — Теро же не знает точный день, когда нас ожидать. Если он и сам уже на месте.

— Посмотрим, — сказал Серегил. — Я бы предпочёл ехать дальше.

Голова Погонщика оказалась ветхой забегаловкой с ужасным элем и ещё более отвратительной едой. Единственным плюсом было то, что здесь оказалось не так уж много постояльцев, и ни один из них не собирался остаться тут на ночь.

Унылый хозяин проводил их в дальнюю комнатушку возле кухни, больше похожую на чулан. На корявых досках были разбросаны сучковатые лежаки.

— Погоди-ка, — Серегил удержал Алека, собиравшегося кинуть мешок на один из них.

Он пнул ближайший к себе лежак, а потом отряхнул штанину. Как он и боялся, лежаки, за которые был уплачен целый сестерций, кишел блохами. А там, где блохи, там и вши.

— Ну уж нет, — сказал он, брезгливо оглядев комнатушку.

— Нет, — согласился Микам.

— Нет и нет, — скривился в гримасе Алек.

Собрав свои вещички, они перебрались в грязную кухоньку и накидали своих одеял возле очага, от горячих углей которого ещё шло приятное тепло.

Хозяин и его слуги, очевидно, ночевали в другом месте, а потому комната была пуста. Воспользовавшись этим, Серегил обследовал кухню и вернулся с куском чёрствого чёрного хлеба и кувшином кислого яблочного вина. Они уселись на своих подстилках и пустили по кругу еду, отламывая кусочки хлеба и размачивая их в сидре.

— Один день пути до Уздечки и бубенца, и пара — до Уотермида, — прикинул Микам.

— Думаешь, Бека и Ниал всё ещё там? — спросил Алек.

— Подозреваю, что да, — ответил Микам.

— И как оно, иметь зятем ауренфейе? — поинтересовался Серегил.

— Он хороший человек, — Микам уставился на огонь. — Они утверждают, что им неважно, что он увидит, как она стареет и затем умрёт. Но это пока они совсем молоды.

— Ну у него останутся дети, я’шелы, — сказал Алек.

— Да. Это так, но они и жена — совсем не одно и то же. Всё это вовсе не так, как должно было быть. Вам двоим чертовски повезло оказаться рядом и обрести друг друга.

Да, это воистину так, — подумалось Серегилу.

АЛЕК последним нёс ночной дозор и разбудил всех прямо перед рассветом. Серегил оставил хозяину постоялого двора несколько монет за чёрствый хлеб и кусок плесневелого сыра, что они прихватили с собой в дорогу. Погода становилась всё более промозглой и мрачной, тёмные тучи, похожие на слоёное тесто для пирога, заволокли горизонт.

— И какие будут мысли? — спросил Серегил.

Микам понаблюдал за облаками.

— Утром повалит снег. И, возможно, весьма обильный.

— Значит, нам лучше поспешить, если мы хотим засветло добраться до ночлега, — отозвался Серегил.

Серегил страдал от холода больше других, и Алек отлично знал, что его вовсе не прельщает перспектива заночевать у огня под открытым небом.