Золото Спарты - Касслер Клайв - Страница 69
- Предыдущая
- 69/80
- Следующая
Посвятив исследованиям долгие годы, Баклин пришел к неожиданному выводу: он утверждал, что греческие летописцы сознательно преуменьшили ущерб, причиненный Ксерксом Дельфийскому святилищу. Согласно его гипотезе, за несколько недель до вторжения хранители сокровищницы сифносцев разработали план спасения ценностей. Понимая, что длинные руки персов доберутся до любого тайника, сифносцы выплавили из своих золотых запасов две кариатиды. Статуи остудили, покрыли сверху гипсом и поставили на место первоначальных колонн, украшавших вход в хранилище.
Персы каким-то образом догадались об этой уловке. По приказу Ксеркса отряд из двухсот элитных воинов, так называемых Бессмертных, бежал с кариатидами на север. Их маршрут вел через Македонию и Фракию назад, в столицу династии Ахеменидов Персеполь, где Ксеркс планировал переплавить статуи в огромный трон, который он собирался установить в центре Зала ста колонн, специально возведенного для этих целей, в память о греческом триумфе.
Но кое о чем Бессмертные не знали: уже на другой день после вывоза ценностей весть об осквернении Дельфийского святилища достигла Спарты. Двадцать семь спартанских воинов пустились в погоню с твердым намерением не только вернуть кариатиды, но и отомстить за смерть товарищей, павших при Фермопилах.
Они догнали Бессмертных на территории современной Албании и отрезали им путь на восток. Три недели гнались спартанцы за Бессмертными, на север через земли, где сегодня находятся Черногория, Сербия и Албания, пока наконец не зажали их в угол в горах на северо-западе Словении. Бессмертных было на порядок больше, но численное превосходство их не спасло: никто не мог устоять перед натиском разгневанных спартанцев. Персы полегли один за другим. Из двухсот воинов, двумя месяцами ранее покинувших Грецию, выжили лишь тридцать — те тридцать, которым выпал жребий нести бесценный груз.
Командир спартанцев принял решение не возвращаться в Грецию, пока их родную землю топчут полки захватчиков. Статуи стали символом выживания Греции, и спартанцы готовы были положить жизнь, лишь бы кариатиды не попали в лапы к Ксерксу. Не зная, как далеко продвинулось персидское нашествие, они направились на север в поисках безопасного временного хранилища для колонн. Весь отряд исчез навсегда, лишь один одинокий воин добрался до Спарты годом позже. Умирая, воин сообщил, что все его товарищи погибли, а кариатиды утеряны. Вместе с этим последним воином умерла и тайна местонахождения сокровищ.
— Значит, вот куда указывает последний фрагмент головоломки, — сказала Реми. — Или один из последних. Наверное, мы никогда не узнаем, как Бондарук и Баклин нашли друг друга, да это и не важно… Важно другое: Бондарук поверил истории Баклина. Он считает, что утраченная коллекция Наполеона — карта сокровищ, ведущая к сифносским кариатидам. Теперь понятно, о каком «семейном наследстве» шла речь. Помнишь, что сказал Холков в Марселе, когда мы спросили его об интересе Бондарука? «Он просто пытается закончить то, что было начато задолго до него».
Сэм медленно кивнул.
— Этот ублюдок собирается их расплавить, по примеру Ксеркса. Реми, мы не должны этого допустить. Кариатиды — археологический артефакт, они бесценны.
— Более чем бесценны. Все сходится: после битв при Платеях и Микале Ксеркс неожиданно передает командование Мардонию и едет домой, предполагая, что кариатиды уже в пути. В большинстве источников утверждается, что по возвращении в Персеполь царь начал широкомасштабное строительство в том числе повелел возвести Зал сотен колонн.
— Где, по утверждению Баклина, он и собирался установить трон. Угадаешь с одной попытки, куда Бондарук собирается поставить свой трон?
— Карманная Персия в подвале его особняка, — отозвалась Реми. — Если задуматься, все это так печально. Ксеркс умер, так и не дождавшись прибытия своего сокровища, которое, в общем-то, мало что значило для греков, а Наполеон умер, так и не дождавшись понимания и поддержки от сына, который отказался ломать голову над загадками и даже пальцем не пошевелил, чтобы заполучить все то же сокровище.
— Стоит продолжить эту схему, — сказал Сэм.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы позаботимся о том, чтобы и Бондарук умер, не добравшись до кариатид. Он окажется в хорошей компании.
На следующее утро, в шесть часов, смартфон Сэма ожил. Звонила Сельма.
— Сельма, в такую рань… — заплетающимся языком сказал он.
— А здесь вечер. Хорошие новости. Кажется, потихоньку набиваем руку. Мы расшифровали код и подумали, что вам наверняка не терпится решить очередную головоломку.
— Ладно, отправь по электронке.
— Уже. Перезвоните мне.
Сэм растряс Реми. Она перевернулась на кровати, и в этот миг запищат электронный ящик Сэма.
— Очередная загадка, — сказал он.
— Я слышала.
Он открыл письмо, и вместе они прочитали:
— Есть идеи? — спросил Сэм.
— Угу. Закажи мне еще кофе.
Решив две из трех загадок, Сэм и Реми стали лучше понимать принцип их составления. Каждая загадка представляла собой наслоение двойных смыслов и туманных отсылок к истории, а разгадка обычно таилась между строк.
Через несколько часов они составили список наиболее очевидных интернет-ссылок для каждой строки.
Первая: «Человек из Истрии, тринадцатый по традиции» — скорее всего, относилась к Истрии, полуострову между Триестским заливом и проливом Кварнер в Адриатическом море.
Вторая: «Дом Лазаря в Назарете» — могла иметь сотни значений. Имя Лазарь дважды упоминалось в Библии: Лазарем звали умершего, которого Иисус воскресил из мертвых, и еще так звали нищего из притчи о богаче и Лазаре. Ну а Назарет, естественно, родной город Иисуса.
Третья: «Сын Морпета, Хранитель Левки» — также была слишком многозначной. Морпет — название города на юго-востоке Англии, а Левкой звали одну из нимф, дочь Океана.
И наконец, четвертая строка: «Вместе они покоятся» — выглядела наиболее двусмысленной из всех. Кто такие «они»? Что имелось в виду под словом «покоятся» — сон, смерть или нечто совсем другое?
— Вспомни последнюю загадку, — предложил Сэм. — Наполеон и Лоран использовали подобный ход «Гений Ионии», указывая на Пифагора. Может, здесь то же самое? Нам известно, что третья строка содержит название города, Морпет. Давай проверим, какие известные люди могли жить в Морпете.
Реми пожала плечами.
— Попытка не пытка.
В течение часа они собрали список из дюжины относительно известных «сыновей» Морпета. Но ни один из них не был настолько прославлен, чтобы казаться очевидным кандидатом.
— Давай попробуем перекрестные ссылки, посмотрим, есть ли связь между именами из списка и «Левкой». Среди них не было специалистов по древнегреческой мифологии?
Сэм пробежал взглядом список.
— Не похоже. Что еще известно об этой нимфе?
Реми пролистала записи.
— Ее забрал к себе Аид, бог подземного царства. Согласно легенде, после смерти Левки то ли сам Аид, то ли Персефона превратили ее в тополь.
— Тополь… — пробормотал Сэм, стуча по клавиатуре.
— Левкой, а точнее, Беисе по-латыни называется один из видов тополей…
Он заглянул в список с морпетскими именами.
— А вот и зацепка: Уильям Тернер, родился в Морпете в тысяча пятьсот восьмом году. Его считают отцом английской ботаники.
— Интересно. Так эта строка о Тернере или о тополях?
— Понятия не имею… А конец: «Земля, что стоит в стороне»? На ум первым делом приходят острова — земля в стороне, в окружении воды.
— Аналогично…
Сэм поискал слова «остров», «тополь» и «Тернер»… Безрезультатно.
— Несколько ссылок на заповедник «Тополиный остров» в заливе Чесапик, но Тернер там никаким боком не упоминался — разве что Тина Тернер, которая пожертвовала заповеднику энную сумму.
- Предыдущая
- 69/80
- Следующая
