Избранное 2009-2012 - Рубинштейн Анна - Страница 14

– А что он делает? – напряженно спросил офицер.

(Изображение самоубийства в проективном тесте вообще очень плохой признак).

– А это смотря когда, – обрадовался мальчик возможности блеснуть интеллектом. – Вот если идет вот сюда (от козявки в правую сторону возникла стрелочка), то поет песни. А если сюда (стрелочка последовала налево), то рассказывает сказки.

– Кому? – прослезился кабан.

Мальчик постарался и вспомнил:

– Сам себе.

   На сказках, которые рассказывает сама себе повешенная козявка, офицер душевного здоровья почувствовал себя нездоровым. Он назначил с мальчиком еще одно интервью и отпустил его домой. Картинка с дубом осталась на столе.

   Когда мальчик ушел, кабан позвал к себе секретаршу – ему хотелось свежего взгляда на ситуацию.

   Секретарша офицера душевного здоровья была умная адекватная девочка. Но она тоже недавно приехала из России.

   Босс показал ей картинку. Девочка увидела на картинке дерево с резными листьями и животное типа кошка, идущее по цепи.

– Как ты думаешь, это что? – спросил офицер.

– Хатуль мадан, – ответила секретарша.

   Спешно выставив девочку и выпив холодной воды, кабан позвонил на соседний этаж, где работала его молодая коллега. Попросил спуститься проконсультировать сложный случай.

– Вот, – вздохнул усталый профессионал. – Я тебя давно знаю, ты нормальный человек. Объясни мне пожалуйста, что здесь изображено?

Проблема в том, что коллега тоже была из России...

Но тут уже кабан решил не отступать.

– Почему? – тихо, но страстно спросил он свою коллегу. – ПОЧЕМУ вот это – хатуль мадан?

– Так это же очевидно! – коллега ткнула пальцем в рисунок. – Видишь эти стрелочки? Они означают, что, когда хатуль идет направо, он поет. А когда налево...

   Не могу сказать, сошел ли с ума армейский психолог и какой диагноз поставили мальчику. Но сегодня уже почти все офицеры душевного здоровья знают: если призывник на тесте рисует дубы с животными на цепочках, значит, он из России. Там, говорят, все образованные. Даже кошки.

Временные спутники, случайные постели –

Зыбкая стабильность отвоёванной свободы.

Полчаса затишья в декабре среди метели...

Искры фейерверков раскалённого развода.

Можно невозможное для достиженья цели,

Миссия окончена по продолженью рода.

Рухнул дуб, что столько лет держался еле-еле...

Лучик света в царстве постоянной непогоды.

Душу безответную держала в черном теле,

Белая ворона я, в семье не без урода...

Больше я не сяду на опасные качели,

Больше нет расстрелов при стечении народа...

Прелесть одиночества доказана на деле,

Славлю одиночество не под влияньем моды.

Вступят барабаны, подпоют виолончели!

Я возьму собаку самой ласковой породы...

Я сумею дождаться. Наверное. Может быть. Надо.

От предчувствий заноют слегка оробевшие пальцы...

Примостятся стихи на плече чудака-листопада.

И натянется жизнь полотном на прожитого пяльцы.

Буду ждать. Не впервой охраняю я сумерки в доме,

Коротая тоску с отраженьем в простуженных окнах.

Как в зимовье медведь, завернусь я в уютную кому,

Ожиданье с обидой сплету в несгораемый кокон.

Подожду. Не беда. Всё пройдёт, как бывало и раньше.

Постучат – и открою. Вдохну, задохнусь, растеряюсь.

Осушу глупый спор, разделявший нас долго Ламаншем,

Обойду все запреты по самому острому краю.

Впрочем, надо ли ждать? Тосковать о разрушившем тайну?

Тратить жизнь, согревая щекой запотевшие стёкла...

Я, как кот, стороживший бесцельно чужую сметану,

Разозлюсь и порву волосок, меч державший Дамоклов.

Пусть летит и вонзится, разрезав и кокон и кому,

Старой вышивки нити пускай навсегда разорвутся.

Прогоню за окно на мороз ожиданья фантомы...

Не дождусь. Не хочу. Надоело. Меня пусть дождутся.

Бой Бес Правил

Выход Из Под Контроля

========================

"Я расскажу все, что случилось со мной сегодня с утра, – сказала неуверенно Алиса. – А про вчера и рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая."

      /Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес/

=========================

А может быть, не будем про вчера?

Вчера ведь я была совсем другая...

Вчерашние седые вечера

сплетали сны, сомненьями пугая...

Уставший никому не нужный хлеб,

нарезанный душою нараспашку,

вершитель неисполненных судеб,

прикрыл собою треснувшую чашку.

Вчерашние простывшие часы,

так скупо насыпающие время,

простили мне несносный недосып

и частые несовпаденья мнений...

Вчерашний ты, забытый и не мой,

в немом кино игравший чёрно-бело,

незваным гостем ты пришёл домой

в очерченные вечером пределы,

и, заостряя стрелок поворот,

часы забились, путая минуты,

и чёрствый хлеб, предчувствуя исход,

мне подсказал полночные маршруты,

и я, решив всё рассказать тебе

(другая – для другого – по-другому),

навстречу утренней уверенной судьбе

уйду вчера из завтрашнего дома...

          * * *

нервная дрожь бедра...       docking the mad dog

"Baby, я точно помню твои запястья,

           нервную дрожь бедра под моей ладонью...

Baby, я был так пьян, что хотелось счастья,

           секса под кокаином, тебя...

В притоне

     стоны за стенкой…

                      и красным обиты стены.

И раздевалась не ты, а совсем другая.

Медленно алкоголь заполняет вены.

Я тебя... так...          старательно забываю..."

         * * *

Ты был со мной... Изредка даже нежен...

                       Уже Другая

Вы оба любили мои коленки, особенно вкупе с ромом...

Он был моим смыслом, а ты – заменой, когда его не было дома.

Когда в притоне на смятом шёлке он спал, кокаиново счастлив,

ты был со мной... изредка даже нежен, губами ласкал запястья,