Диверсант - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/63
• Следующая

На полянке паслись две козы, на шее которых висели на верёвочках маленькие колокольчики. Они позванивали при каждом движении.

Коз пас старик с седой окладистой бородой.

— Здравствуйте, дедушка, — поприветствовал его Саша.

— И тебе доброго дня, сынок.

Дед пытливо всмотрелся в лицо Александра подслеповатыми, выцветшими от времени глазами, пытаясь припомнить, чей это сын.

— Не подскажете, где озеро Белое?

— Э, сынок, по дороге к нему не пройдёшь. Дорожка эта скоро кончится — версты через две. Там ещё два пня рядом стоять будут. Так ты прямо не ходи — топь там, сгинешь. От пеньков направо тропка идёт, вот она тебя к озеру-то и выведет.

— Спасибо, добрый человек, за совет! — Саша приложил руку к сердцу.

Едва дед с козами скрылся из виду, как он побежал. По его прикидкам, до озера ещё час быстрым шагом, а ему надо успеть осмотреть берега, подходы. Лучше перестраховаться, вдруг Мыкола попался и на встречу немцев приведёт? Конечно, не должно бы, но бережёного Бог бережёт.

Когда Александр уже притомился слегка и хотел сделать привал, открылось озеро. Небольшое — около километра диаметром, почти круглое, берега камышом да осокой поросли.

Не поленился Саша, по берегу вокруг обошёл, подмечая — нет ли окурков или свежих следов на траве? Место глухое, отдалённое, могли и окруженцы тут остаться. Землянку или блиндаж тут не вырыть — почва влажная. Но так лето же сейчас, можно в шалаше жить. Одно плохо — комарьё донимает. Пока бежал, всё хорошо было, а как пошёл неспешно, враз лицо и руки облепили живодёры-кровососы.

Александр зачерпнул у берега илистой грязи и вымазал им лицо и руки, заметен не так будет, да и комары меньше донимать станут. Ха, двойной эффект в одном флаконе.

Он выбрал себе удобное местечко — рядом с тропинкой, где репейник погуще рос, да и заполз в него. Сверху листья широкие нависают, закрывают от взглядов. Близко стоять будешь, — и не углядишь.

Немного повозившись, Александр выбрал удобную позу и замер. Теперь вся надежда на слух. А комарьё над ним так и вьётся, так и звенит.

Прошёл час, пошёл второй… Александр поглядел на часы. Есть охота, пора бы уже парню быть.

Заверещали сороки в лесу, смолкли птицы. Значит, приближается кто-то.

Вскоре послышались шаги. На тропинку вышли двое, остановились в шагах десяти от Александра.

— И где, Мыкола, твой партизан?

— Обещал быть, — шмыгнул носом подросток.

Александр сразу узнал его голос. А вот кто второй? Саша медленно отодвинул лист лопуха.

Рядом с Мыколой стоял мужик вполне призывного возраста в гражданской одежде. Что ж ты не в армии, дядя? Нет, надо ещё понаблюдать, терпения ему не занимать.

— Ох, комары жалят, брат.

«Неужели брата привёл? Вон, братом назвал».

— Может, костерчик развести?

— Ты шо, сказывся? Дым издали виден будет. Терпи!

Оба ещё немного потолкались на берегу озера, но через полчаса терпение их иссякло.

— Нет, не придёт твой знакомый. Видно, обманул он тебя или просто не захотел. Домой надо идти, стемнеет скоро.

«Пора выходить, — решил Александр. — Зачем-то ведь Мыкола привёл мужика?»

Он поднялся и неслышно сделал несколько шагов:

— День добрый!

От неожиданности и испуга оба подскочили.

— Тьфу ты, испугал!

— Здравствуй, дядько! — это Мыкола. Он явно обрадовался встрече.

— Тогда знакомь меня, Мыкола.

— Мой двоюродный брат, Михась, — представил Мыкола своего спутника. — Между прочим, на железной дороге работает.

Мужчины пожали друг другу руки, испытующе глядя в глаза.

Михась Александру понравился: взгляд спокойный, уверенный, рукопожатие сильное.

— Мне тут Мыкола рассказал трошки о вчерашнем, — начал Михась.

— А что вчера? Ничего и не было! — заметил Александр.

— Как не было? А взрывы? Народ только об этом и говорит.

— Цистерны сгорели? Так это случайность!

— Не сами же они загорелись!

— Ты лучше скажи, что немцы делают!

— Говорят, что это вылазка окруженцев. Мол, разрозненные части красных пробиваются к своим, вот и устроили пожар. Испорченные цистерны они тягачами сбросили с путей. А на всех станциях охрану усилили.

— Ты кем работаешь?

— И при советской власти и при немцах — кочегаром на паровозе. Как немцы пришли, сразу всех переписали, кто на железной дороге работал, и обязали выйти на свои места. Начальник станции — немец, охрана тоже немецкая, из тыловиков. А остальные — наши.

— Занятно!

— Стало быть, всё сам, своими глазами видишь?

— Не больно-то посмотришь. Кроме паровозной бригады — машиниста, его помощника и кочегара, — на каждом паровозе немецкий охранник едет, с оружием. Смотрит, как бы мы чего не натворили.

— Не доверяют, стало быть? А сейчас-то чего пришёл?

— Познакомиться хочу, может — в чём-то полезным могу быть.

— Можешь. Во-первых, посмотри, что возишь, какие грузы. Во-вторых, взрывчатка нужна. Сможешь достать?

— Постараюсь, но сам понимаешь — сложно.

— Было бы просто, в магазине бы купил.

— А сколько надо?

— Чем больше, тем лучше. Чтобы мост взорвать или эшелон под откос пустить, килограммов пять-семь надо.

— А я знаю, где взрывчатку взять можно, — вмешался раньше молчавший Мыкола.

Мужчины повернулись к нему.

— В урочище, где грибы в прошлом году собирали, ящики со снарядами есть. Много!

— А ты откуда знаешь?

— Видел, — огрызнулся Мыкола.

— Вот что, Мыкола. Ты потихоньку припрячь их в укромное место — только чтобы не видел никто. Потом мне покажешь.

— А не взорвутся? — опасливо спросил Михась.

— Если взрыватели не стоят, не опасно. Снаряд — он опасен, если им выстрелили, да он не взорвался. Давайте договоримся: через три дня соберёмся у Ловчи — на том месте, где мы с Мыколой встретились. Годится?

— Годится.

Пожав друг другу руки, мужчины разошлись.

Саша шёл и рассуждал: «Надо будет сходить с Мыколой, посмотреть, что за снаряды. Они ведь разные бывают. Если бронебойные, так ими не взорвёшь ничего — железная болванка. Шрапнельные тоже не подойдут — начинены шариками да вышибным зарядом. А фугасные в самый раз будут. Вопрос только в том, сколько снарядов и какого они калибра».

Три дня Александр изображал из себя домовитого мужика. Натаскал из леса и наколол дров, уложив их поленницей, поправил забор и починил крышу. Дел было немного, видно, батька у Олеси был рукастый, хозяйство содержал в порядке.

Правда, периодически Александр ловил на себе пристальные взгляды Олеси, казалось ему — подозревала она его в чём-то.

И как-то после обеда она открыто спросила его:

— Ты дезертир?

Александр едва не поперхнулся чаем.

— С чего ты взяла?

— Я посмотрела: мужик ты вроде здоровый, вон — дрова из леса едва не по половине телеги носишь, стало быть, здоровье позволяет. И возраст призывной. Тогда почему ты не в армии? За женской юбкой отсиживаешься? — в голосе Олеси звучало явное осуждение, даже презрение какое-то.

— Да нет, — смутился Саша, — не дезертир я. Был у родни, попал под бомбёжку. Веришь — забыл всё, даже даты забыл.

Олеся хмыкнула, пожала плечами. Разговор прервался, но Саша чувствовал — только на время. Да и в самом деле, чего он тут, в деревне сидит? Другой бы к фронту шёл, к своим пробивался. А Сашу как будто всё устраивало. Домашней работой занимается, с деревенскими перезнакомился — вроде он на отдыхе и войны никакой нет.

На третий день он отправился на место встречи с Мыколой. Паренёк уже поджидал его. Как увидел — даже поздороваться забыл, видно — распирало новость сообщить, похвастаться.

— Ну, говори уже, вижу ведь — невтерпёж.

— Ага! Ящики со снарядами я снёс в укромное место. Тяжёлые!

— Посмотреть можно?

— А то! Идём!

Шли около получаса. Сначала по тропинке, потом просто по лесу.

Внезапно Мыкола остановился и гордо сказал:

• Предыдущая
• 6/63
• Следующая