Тайная история Леонардо да Винчи - Данн Джек - Страница 124

• Предыдущая
• 124/130
• Следующая

— Кроме того, о владыка миров, воздушные шары полностью зависимы от ветра, — добавил Леонардо. — И если бы даже турецкие пушки не уничтожили их, мы не могли бы управлять…

— Маэстро, тебе не нужно защищать Куана от меня, — сказал калиф. — Лучше позаботься о себе и о своем друге Боттичелли, которого турок обвинил в предательстве.

— Если ты желаешь дословно следовать своему сну, повелитель, — продолжал Леонардо, пропуская мимо ушей неприкрытую угрозу в голосе калифа, — ты сможешь наблюдать за схваткой с Куанова шара, который будет прикреплен к земле. Ты сможешь увидеть…

— Какие приготовления сделал ты уже по собственному почину?

— Летающие машины и твои ангелы, повелитель, в безопасности, высоко в горах.

— С женщинами? — спросил калиф.

Леонардо не оставалось ничего, кроме как честно ответить:

— Да. — И тут же он прибавил: —И я также должен взять на себя ответственность за то, что передвинул часть пушек на позицию, с которой они могут обстреливать замок.

— Как ты сделал это? — спросил Деватдар.

— Мы придумали блочный механизм, чтобы поднять пушки на скалы.

— Мы?

— Я, повелитель.

— А Хилал знал об этом?

— Нет.

— Ты снял осадные орудия с поля боя?

— Да, правитель миров, ибо там они были бесполезны, но сейчас принесут немалую пользу.

Леонардо был готов к гневу калифа.

— Тебе должны были помогать в этом сумасбродстве, — сказал калиф. — Кто решился сделать такое без моего дозволения?

Леонардо склонил голову, но не ответил.

— Каков твой план? — прошептал калиф.

— Ангелы опустятся на северном валу замка, потому что его меньше охраняют.

— Ты хочешь поручить мужское дело детям? — спросил Деватдар.

— Когда они наденут крылья, турки вряд ли обратят на них внимание, — сказал Леонардо. — В конце концов, они… дети.

— Но эти дети сражаются как взрослые мужчины, — вставил Куан. — Я видел своими глазами, насколько они быстры и беспощадны… как персиянки, что идут в бой рядом со своими мужьями.

— Мы проберемся к воротам и откроем их для твоих солдат, — продолжал Леонардо.

— Мы?

— Да, я отправлюсь с…

— Ты никуда не отправишься, — сказал калиф и после мгновенной паузы велел: — Продолжай.

Леонардо собрался с духом.

— Как только ворота будут открыты, наши отряды возьмут замок. Когда турецкие пушки ударят из замка по лагерю Мехмеда, это будет сигнал для твоего войска идти в атаку.

— В кромешной тьме? — осведомился калиф. — Ночь будет безлунной. Или, по-твоему, последователи Аллаха видят в темноте, как кошки?

— Фонари уже готовы, — ответил Леонардо. — Первыми пойдут колесницы с косами, а мои пушки и орудия прикроют их мощным огнем. Взрывы моих снарядов дадут достаточно света, чтобы указать дорогу и колесницам и людям. Когда твое войско обрушится на турок, можно будет зажечь фонари, ибо, если даже нам не удастся захватить все пушки в замке, турки не станут стрелять по своему султану. В любом случае Мехмед окажется под перекрестным огнем пушек, владыка миров. Великий Турок испробует на вкус тот же сюрприз, какой он приготовил нам нынче утром.

— Что ты имеешь в виду, говоря «в любом случае»? — спросил калиф. — Если вам не удастся захватить замок, сигнала не будет и у нас не будет причины лезть под огонь турецких пушек.

— Если мальчикам не удастся их миссия, мы обстреляем укрепления замка и уничтожим пушки, — ответил Леонардо. — С нашей новой позиции, я уверен, мы сумеем уничтожить большую часть пушек в замке, потому что мои орудия имеют весьма точный прицел. Кроме того, у нас довольно пушек, чтобы обстреливать лагерь турок снизу. Дальность стрельбы будет невелика, но точность, могу поклясться, убийственна.

— Если ты не сможешь тайно пробраться в замок и захватить турецкие пушки, я не стану рисковать своей армией.

— Ты не станешь рисковать — теперь, когда можешь застичь врасплох и полностью сокрушить врага? — спросил Леонардо. — Ты завоюешь славу не меньшую, чем Александр Великий; ты будешь правителем, победившим Турка.

— Куан, ты знал о плане Леонардо? — спросил калиф.

— Нет, повелитель, он не просил моего совета, — сказал Куан, но бросил на Леонардо спокойный взгляд, словно и в самом деле был обо всем осведомлен.

— А ты? — обратился калиф к Деватдару.

— Разумеется нет, повелитель.

— Что ты думаешь об этом плане?

— Безрассудство, — сказал Деватдар. — Неужели ты бросишь на кон всю свою армию, положившись на нескольких ребятишек, летающих в его машинах? А если они потерпят поражение, что, на мой взгляд, неминуемо, Леонардо тотчас осадит замок и вынудит нас ворваться в турецкий лагерь. Насколько я могу судить по своему опыту, осады длятся месяцами, но наш блистательный флорентиец, конечно же, будет уверять, что способен взять этот укрепленный замок за одну ночь.

Леонардо уже хотел ответить ему, когда калиф обратился к Куану:

— А ты, мой советник, согласен ли ты с Деватдаром?

— Разум велит мне согласиться с нашим проницательным советником, — ответил Куан. — Но сердце мое влечет к замыслу Леонардо. Он настолько дерзок, что в один день может завершить войну. Если б такой план увенчался успехом, тебя прославляли бы многие столетия. Он показал бы всем твою силу, ибо какая страна осмелилась бы тогда пойти против тебя, правителя, что летает по воздуху и за один день обращает своих врагов в бегство?

— Ты что же, сомневаешься в том, что мое имя будут славить и без Леонардова плана?

Куан склонил голову:

— Конечно же нет, повелитель.

Калиф усмехнулся.

— Если план провалится, Куан, готов ли ты умереть вместе со своими гвардейцами?

— Я всегда готов умереть за тебя, повелитель.

— Готов ли ты позаботиться о том, чтобы Леонардо постигла та же участь, что и моих солдат, если он потерпит поражение?

Куан быстро глянул на Леонардо.

— Если будет на то твоя воля, повелитель.

— Ну как, нашел ты нужные слова? — обратился калиф к имаму.

— Аллах воплотил твою мечту в сон. Следуй сну.

— Это не ответ! — гневно сказал Кайит-бей.

— Это все, что дает нам Аллах.

И имам беззубо улыбнулся Леонардо.

Отряд из тысячи лучших Куановых солдат покинул лагерь тайно, насколько это возможно для движущегося войска; еще до заката они начали уходить из лагеря группами по сорок человек. Куан научил своих людей передвигаться так, словно они были невидимы и невесомы. В преддверии наступающей ночи они оделись в черное и вымазали себе лица грязью, и Леонардо чуял, как сквозь запах земли, взятой на поле боя, пробивается запах крови — словно эти солдаты дышали самой смертью.

Небо посерело, и сам воздух казался голубоватым, особенно в отдалении; очень скоро небо станет темно-синим, затем — непроглядно черным. Им нужно было вскарабкаться на крутые утесы и скальные карнизы, чтобы занять свои позиции прежде, чем совершенно стемнеет. Они воспользовались крутыми ступенями, вырубленными в скалах на дальней, западной стороне гор, но ступени от времени изрядно искрошились. Когда-то череда ступеней обвивала утесы, и крестьяне доходили по ним до самого замка; но большинство каменных переходов и подъемов было разрушено турками, которым не было нужды облегчать крестьянам дорогу в замок.

Отряд Куана расположился неподалеку от южной стороны замка и ждал.

Над ними нависала скала и венчавший ее замок; прозрачный свет лился с крепостных валов, и усыпанное звездами небо было ясным, как в холодную зимнюю ночь. К западу лежали ущелья, реки, поросшие лесами горы, но сейчас все это погрузилось во тьму — ни контура, ни блика. Ниже, в лагере турок, горело десять тысяч костров.

Кромешная темнота вовсе не была кромешной: света было довольно, чтобы видеть друг друга; и так медленно текли часы.

Сама земля уснула — отзвуки бесновавшихся вдалеке землетрясений наконец-то стихли.

— Тебе не следовало бы находиться здесь, — сказал Леонардо, обращаясь к Сандро.

• Предыдущая
• 124/130
• Следующая