Оболтус для бизнес-леди - Климова Юлия - Страница 26
- Предыдущая
- 26/51
- Следующая
Катя, Катя! Егор опустил глаза, скользнул взглядом по вьющимся волосам цвета лесного ореха и улыбнулся лишь уголками губ. Его руки лежали на ее талии – и он почувствовал, как она напряглась, ожидая его слов.
Катя, Катя… Ты хочешь быть в курсе отношений Ольги и Никиты?
«Малявка, ты слишком многого хочешь, и ты выбрала плохой способ получения информации». Придется ее немного повоспитывать, раз Петр Петрович с утра до ночи торгует алкоголем, да и сестры теперь слишком заняты.
– Мне тоже так кажется.
– А ты не замечал… может быть… м-м-м…
– Замечал.
– Да? – Катюшка подняла голову и встретилась взглядом с Егором. – А какие у них отношения? Ты что-нибудь об этом знаешь?
– Знаю. Я давно за ними наблюдаю.
– Правда?
– Честное слово.
– А мне расскажешь? – Она закусила нижнюю губу и сверкнула глазами.
«Петр Петрович, поздравляю: три дочери как на подбор! И почему вы все время мечтаете о внуке? Вам нужны внучки! Только внучки!»
– А что мне за это будет? – спросил он, предвкушая ее реакцию на следующие слова.
Катюшка уже собиралась фыркнуть, но вовремя вспомнила про свой образ. Егор однажды говорил ей это, когда она беспокоилась о Полине – сестра после скоропалительного замужества поругалась с Андреем. А кто обычно знает ответы на все вопросы? Егор Кречетов. Вот она и обратилась тогда к нему. А он так пошутил. А она ему сказала: «Дурак!» И сейчас бы с удовольствием сказала то же самое! Но нужно быть очаровательной и кокетливой.
– А чего ты хочешь? – поинтересовалась она.
О! Как долго он ждал этой секунды!
Егор сильнее прижал Катю к себе, обжег ее взглядом и тихо, но четко произнес:
– Поедем ко мне после ресторана?
Он полагал, она сразу вспыхнет, хорошенько треснет его куда придется и попытается вырваться на свободу, но она замерла, даже танцевать перестала. Ау, Катя! Разве ты не на это намекала?
«Малявка, да я уже поверил, что ты роковая брюнетка!»
Он продолжал крепко ее держать, чтобы сократить масштаб ожидаемой бури и не слишком травмировать Шурыгина, который за любимицу младшую дочь наверняка попытается проткнуть его вилкой минимум раз пятьдесят. И он с особым удовольствием отмечал, как темнеют ее глаза, как рождается в них протест…
До Кати не сразу дошел смысл слов. Кречетов не мог, не мог ей такое сказать… Ну не мог! Она смотрела на него и сомневалась: правильно ли услышала? И по его довольному выражению лица поняла: правильно! И еще она поняла, что он посмеялся над ней, выставил маленькой глупой девочкой!
Дурак!
Дурак!
И вдруг все переменилось. Она почувствовала его тело, тепло его кожи, смесь сигаретного дыма с парфюмом… Она будто вмиг обрела осязание и обоняние. Заигравшись, она позабыла, что он мужчина… настоящий. И вмиг стало страшно. «Папочка! – панически подумала Катя. – Папочка!»
Вот теперь она попыталась вырваться. Дернулась, но стальные руки не отпустили.
– Дурак, – прошипела она.
– Малявка, – бросил он.
– Немедленно отпусти.
– Мы еще не договорились.
– Я сказала – пусти, а то закричу!
Он сразу разжал руки.
– Ха, испугался! – радостно выдала она, буравя его негодующим взглядом.
– Очень испугался, – равнодушно отозвался он и, считая разговор законченным, направился к столу.
Катюшка сжала кулаки и зашагала следом. Самодовольный наглый кретин, как он мог ей такое предложить! Дурак! Тысячу раз дурак! Она, конечно, сама напросилась, совсем немножко… но она вовсе не это имела в виду!
«Ага, боится папу!» – злорадно подумала она и плюхнулась на стул.
Но Егор отпустил Катю не потому, что испугался Шурыгина. Да она бы и не закричала. Просто в ее глазах блеснули слезы отчаяния и паники, и этого стало достаточно, чтобы разжать руки. Наигрался.
Глава 14
В собственном кабинете Оле всегда было комфортно – ничего лишнего, каждый предмет на своем месте. Одинаковые широкие черные папки на полках шкафа, серые жалюзи, четыре стула, удобный угловой стол. Взгляд не цеплялся ни за что яркое, отвлекающее – спокойная рабочая обстановка.
Сегодня она собиралась заняться анализом продаж, но вместо этого с утра погрузилась в мелочовку. То одно, то другое, то третье… В мыслях постоянно всплывал образ Никиты, и прогнать его никак не удавалось.
Итак, она согласилась ему помогать. Но вместо того чтобы сделать это безвозмездно, продемонстрировав уверенность в себе, она проявила слабость и не стала исключать из уравнения Константина Белкина. Неужели быть в его глазах любимой настолько важно? Любимой другим мужчиной?
Это приятное чувство защищенности от старой и новой боли.
Впрочем, у нее не было дороги назад.
Но что она хочет доказать бывшему мужу? Что она может быть нужной? Не ради папиных денег, не ради карьеры в «Форт-Экст», а просто потому, что она есть. А зачем, зачем доказывать?
Оля провела ладонью по лбу, вздохнула и все же решила заняться анализом продаж.
Никита… Что он о ней думает? Считает ли ее глупой, интересует ли его…
Стоп. Она должна заняться анализом продаж.
Никита не оставил ей выбора и сделал это стремительно и легко. На какое-то мгновение она даже им восхитилась. Что же он о ней думает?
Оля подняла руки, сняла заколку и тряхнула головой – каштановые волосы рассыпались по плечам, спине.
– Я сошла с ума? – тихо произнесла она, искренне недоумевая: зачем она это сделала?
– Можно? – Дверь приоткрылась, и Оля увидела Константина.
– Ты? То есть здравствуй…
– Здравствуй! – Он широко улыбнулся и зашел в кабинет. – Извини, я сюрпризом. Был поблизости на переговорах и решил зайти по старой дружбе, посмотреть, как ты.
– Спасибо, хорошо. – Оля подхватила заколку и быстро убрала волосы.
– А тебе идет… ну, когда не хвост… А ты почему-то всегда хвост делаешь. Я еще тогда думал, почему ты волосы не распускаешь?
– Раньше я распускала, – чувствуя, что краснеет, напомнила Оля.
В душе взметнулся вихрь вопросов. После развода Константин ни разу не звонил ей и уж тем более не приезжал. Расставание для него, похоже, ничего не значило, она даже родным человеком для него не стала – а тут приехал, и она по-глупому сняла заколку, вообразила себя русалкой! Глупо, глупо. Что с ней вообще творится последнее время, ничего же особенного не произошло? Нет, произошло очень многое.
– А здесь все по-прежнему. – Константин огляделся и остановил взгляд на Оле: – А вот ты стала другой…
«Если он сейчас скажет, что я значительно похорошела, я выставлю его за дверь», – раздраженно подумала она.
– …чувствуется в тебе профессионализм. Я наблюдал за тобой на выставке, приятно смотреть, как ты работаешь. Уверенно, со знанием дела, без лишних слов, без суеты. Петр Петрович, безусловно, тобой гордится.
– Спасибо, – сухо ответила Оля.
Он сел на один из стульев и добавил:
– И у тебя… глаза светятся. От счастья, наверное.
У Ольги в ушах зашумело, щеки опять порозовели. Теперь ее не отпускало ощущение, будто ее поймали за чем-то постыдным. И ничего у нее не светится. Нет же того счастья, на которое намекает Константин. Отношения с Никитой – всего лишь сделка.
– Я сейчас немного простужена… и… возможно, поэтому…
– Завтра открытие недели «Виномании», ты будешь?
– Да.
– Значит, увидимся. – Белкин задержал на ней взгляд, вежливо улыбнулся и встал. Светлая челка съехала на лоб. – Ну ладно, мне уже пора, я только на минутку заскочил. Извини, если помешал…
– Ничего, – мотнула головой Оля, – у меня как раз был перерыв.
– Завтра увидимся, – напомнил он.
– Да, – повторила она.
Дверь за Константином бесшумно закрылась, в кабинете повисла ватная тишина. Оля прижала руку к груди и замерла. Если она еще не совсем потеряла разум, общаясь с Никитой Замятиным, то только что к ней приезжал бывший муж. Приезжал просто так, без повода. Вроде без повода.
Ему что-то нужно, но он не решился сказать?
- Предыдущая
- 26/51
- Следующая
