Переиграть войну! В «котле» времени. - Рыбаков Артем Олегович - Страница 62
- Предыдущая
- 62/68
- Следующая
Я отошел в сторонку и присел на бревнышко, все-таки раненая нога давала о себе знать. «Как баран на новые ворота» - отчего-то эта фраза засела в голове. «Как баран… как баран… бараны, барашки… Барановичи… А при чем здесь Барановичи, а? Да ни причем… Из Барановичей в Слуцк. Что за хрень? А Слуцк, откуда взялся? Из Барановичей в Слуцк, Из Барановичей в Слуцк» - завертелось в моей голове на мотив детской песенки «Учат в школе, учат в школе, учат в школе!».
Внезапно я понял, что напеваю на этот мотив следующую песенку:
«Из Барановичей в Слуцк,
Из Барановичей в Слуцк,
Едет Гиммлер, едет Гиммлер
Едет Гиммлееер…»
……………………….
Вспоминает гвардии полковник Трошин В.С.
Чему еще учили? Драться учили… На совесть. Инструктором у нас старший лейтенант Окунев был. Мы с Антоном сдружились. Он мужик веселый был. Помню, как он постоянно нас подкалывал и передразнивал, когда кто-нибудь, вместо того чтобы делом заниматься болтал, или не выходило у кого-то, но не по неумению, а из-за невнимательности или лени.
Перемещения у меня как-то не выходили, так он подошел, шаг этот хитрый показал. А потом смешно раскорячился и спрашивает:
- Как я делал, видел? А так ты шагаешь.
И не поверите, я все свои ошибки сразу увидел. Он просто каждую ошибку чуть выпятил. Совсем чуть-чуть, но они сразу заметны тебе становились. Если у тебя нога вихляется - то у него трястись будет так, будто чарльстон он танцует. Ты руку выше, чем надо поднял - он в пионерский салют свою стойку превратит.
Сразу как первая после нашего прорыва тренировка закончилась, один из наших, Кудряшов его фамилия, насел на тренера с вопросом каких таких монахов, военврач в начале тренировки поминал. Ну и объяснил Антон. Доходчиво. Дескать был в Китае такой монастырь их, восточный, где монахи не только поклоны били, но и приемы борьбы всякие придумывали и оттачивали. И кое-что из придуманного теми монахами показал. Упор лежа принял и давай отжимания делать, на одной руке, да на трех всего пальцах. Потом встал и спрашивает, а что, дескать, с горлом вашим будет, если я такими пальчиками за него возьмусь? Мы и призадумались. А он нас подбодрил, сказав, что на него равняться не надо, поскольку он всю жизнь умения свои совершенствует, и до смерти этим заниматься будет, а у нас задача попроще - хоть чему-нибудь научиться.
А Денис, Кудряшов то есть, не унялся и спросил, как почтение такое к монахам может у советского командира быть. Дескать, мракобесы они все, и мы не зря религию отбросили.
А Антон на него пристально посмотрел и спросил, что он, боец Кудряшов, про Пересвета и Ослябю думает. А тот замялся и ответил, что не знает кто такой Пересвет этот, и про Ослябю тоже, мол, не слыхал. Ну, тут уж, Окунев и выдал ему на орехи, минут пять говорил. Лекцию прочитал по истории Отечества. Мы даже заслушались. А потом на часы посмотрел, чертыхнулся и погнал нас на занятия по взрывному делу.
………….
Разогнав ученичков, я промочил пересохшее горло водой из фляги и похромал к командиру. Информация, вытащенная мной из подкорки, была так горяча, что мне казалось, что мозг мой закипит и паром сорвет крышку черепа. Не зря же в касках вентиляционные отверстия предусмотрены, я полагаю - как раз для таких случаев.
Фермера я застал возящимся с какими-то бумагами. Ну да, командирская доля она такая - хорошо, что у нас еще бухгалтерию вести не надо…
- Ну что, вспомнил что-нибудь или так, на коньячок зашел? - поприветствовал меня командир.
- Саш, вспомнил и много интересного, между прочим…
- Рассказывай!
- Читал я в свое время книжку одну, - начал я издалека, - написал ее личный массажист, а точнее - мануальщик, Гиммлера. Спина у гада сильно болела, а тот у китайца учился…
- Ну, прям как ты! - подколол меня Саша.
- Ага. Я потому ее и прочитал в свое время. Еще бы - роль мануального терапевта в истории! Хоть и переведена она была плохо, а может и написана хреново… Но не в этом дело! Понимаешь, он в Минск не прилетел и не на бронепоезде приехал!
- Неужто пешком пришел?
- Нет. Гиммлер прилетит четырнадцатого августа в Барановичи и около четырех вечера выедет в Минск на машине.
- Вот так так! Так это же замечательно! А как поедет? - спросил Саня, доставая карту.
- Через Слуцк.
- Ага, вот смотри, - сказал Фермер, водя пальцем по карте, - тут сплошные леса. Засаду на раз-два сделать можно…
- А почему у Барановичей не устроить?
- А там что у нас?
- Аэродром военный, больше не помню ничего.
- Вот сам и ответил, - сказал Саша, шурша картами. - Блин, а листа с Барановичами тут нет…
- В смысле?
- Ну, остальные карты есть, а Барановичей - нет.
- А мелкомасштабная есть?
- Да, вот, - ответил он, выкладывая лист на импровизированный «стол».
Я посмотрел на карту:
- Интересно, а зачем он через Слуцк поперся, когда через Дзержинск ближе и быстрее, и трасса есть?
- А я откуда знаю?
Я еще внимательнее принялся рассматривать карту, вчитываясь в названия… Потом хлопнул себя по лбу:
- Ну конечно! Лесной массив видишь к северу от трассы?
- Да, и что?
- А то, что это - Налибокская пуща. Там сейчас то ли десять, то ли все двадцать наших дивизий в окружении до сих пор бьются. Вот они и решили рейсхфюрера по безопасным местам провезти.
- Надеюсь, что с нашей помощью они безопасными для него не будут! - зло сказал Саня. - Спасибо, что вспомнил! Кстати, а комсомолку ты с дерева снял?
Я непонимающе посмотрел на него… Потом до меня дошло, и мы рассмеялись… На звук нашего гогота откуда-то из-за кустов вынырнул Бродяга.
- Что, опять КВН вспомнили? - поинтересовался он.
- Нет… ха-ха… Гиммлера… - сквозь смех ответил ему Фермер.
- И комсомолку… - добавил я.
Минуты за три мы объяснили Шуре причину веселья и он, хмыкнув пару раз, углубился в карту. Потом достал курвиметр и стал что-то вымерять на карте.
- Прикидываешь, как туда добираться?
- Угу. Шестьдесят камэ получается. Вот, если этими лесами проехать…
- Не получится. Тоха говорит там две армии наших в окружении сейчас, плюс - те, кто их в кольце держат. В открытую поедем. Дней через пять, когда шум поутихнет.
- Понятно. Я вот чего думаю. В колонне будет не менее четырех-пяти машин… - сказал Бродяга.
- И по бэтэру или броневику в голове и хвосте, - добавил я.
- При скоростях порядка восьмидесяти километров в час дистанция между машинами будет метров по пятнадцать.
- Если не больше, а дозор вообще в сотне метров впереди будет ехать, - подключился Фермер. - И откуда ты взял восемьдесят камэ? Ты что дорог этих не видел? Сорок, ну пятьдесят верст в час - максимум!
- И верно. Извини, от наших реалий плясал… - почесал затылок Бродяга. - Но все равно, полсотни метров не уложимся, надо большую площадь накрыть…Тогда ставим четыре заряда с разносом по пятьдесят-шестьдесят метров. Два крайних - «ударное ядро». Котел литров на двадцать обклеиваем тротилом и засыпаем железом. Закрываем крышкой и ставим на попа. Наводим на дорогу, по центру. Головным и замыкающим машинам - одномоментный кирдык. Как ахнет это заряд метров на восемьдесят с гарантией!
- Тох, а броня у немецких «броников» какая? - перебил размышления Бродяги Фермер.
- У «ганомага» - миллиметров шесть, может восемь. Короче - несерьезно. А вот у броневика и двенадцать может быть.
- Все равно, для «птички» - как бумага, - резюмировал Саша, - Продолжай, Шура.
Бродяга кивнул и продолжил размышлять вслух:
- На удалении пятидесяти метров от них ставим еще два заряда - это уже обычные фугасы. Как раз центр колонны и накроем. Вдоль дороги монки поставим.
- Хороший вариант получается. Надежный… - согласился Фермер.
- …Монки. тут есть один рабочий вариант. Там же столбы телеграфные стоят? А, у них сначала двутавровая балка в землю вбивается, а уж потом, к ней бревно проволокой прикручено. Не всегда, но часто так бывает Столбы около дороги. Выпиливаем ночью бревно, уносим. Столб не упадет, его другое бревно держит, да и отпиливаем мы не все. В темпе пилим бревно пополам, выбираем середину, туда и кладем тротил. По всей длине, килограмм пять. Сверху гвозди, гайки, что хошь. Получается псевдомонка длиной метра полтора. Ставим бревно на место. Металлическая балка сзади сформирует направление снопа осколков.
- Предыдущая
- 62/68
- Следующая
