История вестготов - Клауде Дитрих - Страница 16

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая

Так как они почти без исключений группируются в достаточно ограниченном регионе, мы можем отождествить погребенных таким образом людей с определенной этнической группой, вестготами. Такой вывод подверждается тем, что именно на тех землях, где существуют кладбища с расположением могил рядами, мы обнаруживаем готскую топонимику. В целом мы располагаем примерно 2000 германских топонимов, которые, конечно, не все можно отнести на счет вестготов. Однозначную идентификацию допускают лишь топонимы, образованные с помощью этнонима «готы». Таковых имеется примерно 80 штук. На вестготские поселения указывают названия Торо (пров. Самора: campi Gothorum), Вильяторо (пров. Бургос и Авила: villa Gothorum), Ревильягодос (пров. Бургос: villa Gothorum) (J. M. Piel, Toponimia germanica, в: Enciclopaedia linguistica Hispanica, Bd. 1, Madrid 1960, S. 533f., 558). Еще одним индикатором вестготского поселения может служить название местности «готские поля» (campi Gothorum), которое, хотя и было засвидетельствовано впервые только в IX веке, но должно быть намного древнее, так как арабы называли один из городов, расположенных в этой местности, Медина-дель-Кампо, «город (готского) поля» (C. Sanchez-Alboronos, Tradicion y derecho visigodos en Leon y Castilla, Cuadernos de Historia de Espana 29/30, 1959, S. 254). На основании этих данных можно считать доказанным, что большинство вестготов поселилось в Месете Старой Кастилии и в части Новой Кастилии. Погребальная утварь говорит о том, что это было бедное население. Золото попадается чрезвычайно редко, серебро в большинстве случаев сильно легировано, остальные украшения достаточно безыскусно изготовлены из бронзы (H. Zeiss, Die Grabfunde aus dem spanischen Westgotenreich, 1934, S. 127). Нам неизвестны причины, приведшие к середине VI века к исчезновению обычая положения в могилы бытовых предметов. Эту перемену нельзя сводить к переходу вестготов в ортодоксальную веру, так как обращение произошло лишь в 589 г.

У нас нет данных, которые говорили бы о том, что в этой области жили представители готской знати. Мы знаем об их присутствии в Мериде, среди имен знатных готов в этом городе появляется и имя Виттериха, позднее ставшего королем (Vitae Patr. Emerit., 5, 10, 1). Некоторые надписи указывают на то, что готские аристократы жили в Андалузии. Среди них выделяются, например, «знатный муж» (vir inluster) Вилиульф, умерший в 562 г. в Монторо (пров. Кордова), (Vives, 167). и знатный и богатый Оппила из Вильяфранки-де-Кордова (Ibid., 287). Около 600 г. один знатный гот основал три церкви в епископстве Гвадикс (Ibid., 303). В Кордове в начале VII века возник формула передачи «утреннего дара» девушке «из готской сенаторской фамилии» (Form. Visig., 20). То, что члены высшего готского круга с самого начала селились в городах, выясняется из письма Теодериха Великого (Cassiodor, 5, 39, 15). По всей видимости, вестготская знать в особенности предпочитала окрестности Кордовы и Мериды. Такое стремление вполне понятно, если учитывать, что Мерида постоянно упоминается в источниках в качестве королевской резиденции. Кордова после ее повторного завоевания Леовигильдом также стала важным опорным пунктом, обеспечивавшим вестготскую власть в Бетике. Факт того, что готская знать селилась в тех регионах страны, где не было поселений низших слоев племени, имел большое значение для этнической эволюции вестготов. В римском окружении руководящий слой быстро подвергся сильной романизации. Мы не можем с полной достоверностью установить, сколь долгое время знатные готы продолжали говорить на своем языке. И все же, так как после переселения вестготов в Испанию в современный романский язык перешло только несколько готских слов, мы можем сделать вывод, что процесс романизации сделал большие шаги вперед уже в VI веке (Gamillschegg, Historia linguistica, S. 244). Аристократы очень быстро перестали пользоваться родным языком, он стал уделом низших слоев общества и совершенно исчез, вероятно, в VII веке (Gamillschegg, Romania Germanica I, S. 355). Вряд ли возможно с уверенностью определить численное соотношение вестготов и романского населения. Р. Менендес Пидаль насчитывает около 8 миллионов римлян (Historia de Espana, S. XVII). Дж. К. Расселл, напротив, говорит о населении в 3-4 миллиона человек, что представляется чрезвычайно низкой цифрой (J. C. Russell, Late ancient and Medieval Population, Transactions of the American Philosophical Society, NS 48,3 Philadelphia 1958). Романскому населению противостояло около 80-200000 вестготов, так что готское племя составляло лишь 1-6,5 процентов от общей численности населения Испании. Следовательно, вестготы оказались в меньшинстве даже в основной области расселения, на что указывает и появление топонимов с компонентом «готский». Одного численного сопоставления вестготов и римлян достаточно для того, чтобы объяснить причины романизации пришельцев.

В VI веке положене римлян и готов существенным образом выравнялось. 312-ая статья Кодекса Евриха запрещает римлянину передавать в собственность готу спорный земельный участок до завершения судебного процесса. Законодатель исходит из того, что было бы сложно вернуть землю, находящуюся в распоряжении гота, ее полноправному владельцу. Судя по этому закону, готы обладали большей властью, чем римляне. В кодификации Леовигильда в соответствующем законе отсутствует упоминание гота (Zeumer, S. 434). Следовательно, принадлежность к готскому племени уже не предоставляла преимуществ в общественной жизни. Пример знатного вестгота– ортодокса Иоанна из Бикларо показывает, что ортодоксальное вероисповедание уже проникало в высшие готские круги. Ассимиляции вестготов в значительной мере способствовали смешанные браки, которые, как показывает пример Теудиса, заключались и на самом высоком уровне. Романизации подверглась даже арианская церковь; попытка Леовигильда привлечь ортодоксов своего государства к арианской церкви предполагает, что около 580 г. арианская церковь уже использовала латынь в качестве языка богослужения (Schaeferdiek, S. 160).

Для королевской власти VI век был периодом упадка. Возможно, уже Гезалех пришел к власти в результате выборов. Впрочем, с уверенностью можно утверждать, что выборам своими королевскими регалиями был обязан Теудис (Isidor, HG, 41: creatur in regnum). Выбран был и Агила (ibid., 45: rex creatur). После его гибели восшествию на престол Атанагильда сопутствовал акт народного признания (ibid., 46) Детали избрания короля не известны.

Ослабление королевской власти после угасания рода Теодериха I, – рода, правившего вестготами на протяжении 113 лет, – проявляется и в том, что Атанагильд был первым правителем в VI веке, умершим своей смертью. Создается такое впечатление, что причиной убийств остальных королей был не один лишь произвол. Исидор Севильский связывает их несчастливую судьбу с военными неудачами: Гезалех был просто недееспособен, на Теудисе лежал груз ответственности за тяжелое поражение вестготов под Цевтой, Теудегизель жил в грехе, а возведение на престол Агилы произошло из-за страха знатных людей перед полным упадком государства; впрочем, и он пал жертвой своих военных неудач. Не считали ли вестготы естественным коррелятом своего права выбора право смещения с поста, если избранник не выполнял возлагаемых на него ожиданий и тем самым объявлял, что он не способен править страной? Тогда право на смещение осуществлялось в виде убийства короля. Г. Мессмер полагал, что в подобных случаях племя снова брало в свои руки судьбу государства (Messmer, S. 118. Иначе R. Gilbert, El reino visigodo y el particularismo espanol, Estudios Visigoticos 2, Rom-Madrid 1956, с выводами которого мы не можем согласиться). Так как у нас имеются достоверные данные, что в IV и VII веках племя репрезентировала знать, можно предположить, что такая же ситуация сложилась и в VI веке. При таких обстоятельствах убийство короля представляется легитимным способом избавления от неспособного правителя в интересах племени. Ослабление королевской власти и вызванное поражениями потрясение устоев государства проявляются и в утрате постоянной столицы. В то время как Гезалех и Амаларих предпочитали в качестве резиденций Барселону и Нарбонн, их преемники жили в Севилье, Мериде и Толедо. Это опять-таки говорит о перемещении политического центра тяжести государства с севера на юг. Подобная частая смена резиденций должна была затруднять консолидацию страны.

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая