Первый поцелуй - Хьюит Кейт - Страница 13

• Предыдущая
• 13/28
• Следующая

Еще никогда она не ощущала так остро близость другого человека – тепло, исходящее от его тела, его равномерное дыхание, даже шорох его одежды, когда ветер стихал на несколько секунд. И ею точно никогда еще не владело почти безумное желание коснуться мужчины.

Интересно, какая на ощупь его кожа? Колется ли проступившая на его лице щетина? Мягкие ли у него волосы?

– У вас никогда не было такого желания? – спросила она.

– Какого желания? – Тон Аарифа нельзя было назвать дружелюбным.

– Почувствовать себя свободным. Хотя бы на несколько мгновений. Неужели вам никогда не хотелось куда-нибудь убежать?

Аариф долго молчал, а потом довольно мрачно ответил:

– Возможно, в детстве… Но как только я повзрослел, подобные мысли больше не приходили мне в голову. Вам тоже лучше выкинуть их из головы. В любом случае вы уже испытали так называемое чувство свободы, живя в Кембридже. К тому же мой брат весьма современный мужчина. Не думаю, что он собирается запереть вас на женской половине дворца, принцесса.

– Вчера вы обращались ко мне по имени, – выпалила Калила.

Рот Аарифа сжался в твердую линию.

– Это было вчера, – заметил он.

– Вы отправились за мной один или с вами были еще люди?

– Один. Надеюсь, все успели добраться до аэропорта. – Аариф прислушался. – Кто знает, сколько еще продлится буря, – может, не один час. Но как только погода позволит, мы тронемся в обратный путь.

– Как вы собираетесь объяснить наше отсутствие и что мы вернулись вместе?

– Как высобираетесь объяснить вашеотсутствие? – парировал Аариф. – Что вы скажете своей няне? Ведь она уверена, что вы почувствовали себя дурно. Объясните свой поступок желанием насладиться свободой в последний раз?

Калила закрыла глаза – об этом она не подумала.

– Не знаю, – прошептала она. – Я знаю, что поступила глупо. Эгоистично. – К ее глазам подступили слезы.

– Как вам удалось все организовать? Кто позаботился о лошади? О провизии, о вещах?

Калила вспомнила утренний разговор в конюшне с одним из конюхов. Собрав все силы, она взглянула Аарифу в лицо:

– Я не обязана отчитываться перед вами!

Он лишь пожал плечами:

– Если я захочу, то сам это выясню.

Калила с тревогой подумала о юноше в конюшне, о том, как решительно она потребовала от него достать то, что ей было нужно, недвусмысленно намекнув, что того ждет наказание, если он ослушается. Ее охватило чувство вины.

– Я не хочу, чтобы этого человека наказывали! Он действовал так, как ему велели.

– С чего вы решили, что я собираюсь наказывать какого-нибудь несчастного конюха или служанку? – поднял брови Аариф. – Вы единственная, кто заслуживает наказания.

– Вы правы, – через силу сказала она. – Но ответьте мне на один вопрос, Аариф. Неужели вы действительно считаете, что несколько часов, может, один день, который я хотела подарить только себе… Неужели это было так непростительно и эгоистично с моей стороны?

Аариф молчал, но Калила заметила, что его взгляд немного, совсем чуть-чуть, смягчился. Это дало ей силы продолжить:

– Я не хочу выходить замуж из чувства долга. Но раз уж от моих желаний мало что зависит, я сделаю все, чего от меня ждут. Как вы не понимаете, Аариф! Я хочу, чтобы меня любили! По-моему, это естественное желание. Люди были сотворены для любви. Любить и быть любимыми… И даже если ваш брат сумеет меня полюбить, это будет не одно и то же, ведь мы не выбирали друг друга. Мои родители, так же как ваш отец и мачеха, поженились потому, что любили друг друга. Почему я не могу выйти замуж по любви?

– В вашем случае обстоятельства иные.

– Обстоятельства? Это какие? – ядовито поинтересовалась Калила. – Когда мой отец и ваш выбрали мне мужа? Я хочу сама определять, как мне жить.

– Иногда мы лишены подобного выбора, Калила, – неожиданно мягко произнес Аариф.

– А вы сами? Разве вы не хотите жениться по любви? Любить и быть любимым?

– То, что я хочу, – не важно, – сухо сказал Аариф, ясно давая понять, что на этом ей лучше остановиться. – И никогда не было важно. Имеет значение только то, как хорошо я исполню свой долг перед семьей и страной.

– Вам плевать на собственные желания? – не поверила Калила.

Аариф прямо встретил ее взгляд:

– Совершенно верно.

У Калилы вдруг возникло ощущение, что она затронула что-то глубоко личное, чего Аариф избегал касаться сам.

– Давайте укладываться спать, – сказал он и стал расстилать одеяло. – Силы нам еще понадобятся.

Калила кивнула. Аариф лег на бок, спиной к ней, подальше от нее, насколько это было возможно, и все равно был слишком близко…

Больше никто из них не произнес ни слова. Ветер без конца ударял в палатку, и она дрожала от его порывов.

Калила закрыла глаза. Так она и лежала, слушая завывания ветра, а когда он стихал, – ровное дыхание Аарифа. Постепенно ею овладевала дремота. Наконец Калила незаметно для себя провалилась в сон. Она не знала, сколько проспала, но внезапно ее что-то разбудило.

Стояла полная тишина, не слышалось никаких звуков, – похоже, буря стихла так же внезапно, как налетела. И однако же, что-то было не так. Стоило ей об этом подумать, как Калила услышала слабый стон. Она не сразу сообразила, откуда он мог раздаться. Может быть, это лошади чего-то испугались?

Стон повторился, и все ее сомнения мигом рассеялись. Этот сдавленный звук был не громче прерывистого дыхания, не громче произнесенной шепотом мольбы.

Калила поняла, что это стонал Аариф.

Сегодняшний сон ничем не отличался от тех, что ему всегда снились. И как всегда, Аариф мог только беспомощно наблюдать за тем, что происходило и чему уже нельзя было помочь. Он также знал, что ему это только снится, но не мог стряхнуть с себя сон, не мог не слышать отчаянный плач своего младшего брата…

– Аариф!

Мужчина заметался и снова застонал.

– Аариф…

В этот раз голос звучал мягче, нежнее, но это только усилило его страдание. Он заметался, не зная, что его лицо исказилось от боли.

Калила нерешительно дотронулась до его плеча, надеясь, что это поможет Аарифу проснуться, но он резко им дернул, сбрасывая ее руку.

– Нет… Нет!

Этот крик заставил Калилу похолодеть – она еще никогда не слышала такой смертельной боли в таком коротком слове.

Аариф дышал тяжело и прерывисто, голова его беспокойно металась. Калила не выдержала.

– Аариф! – уже громче, тверже сказала она. – Это всего лишь сон.

Про себя же она подумала: «Что же это за сон, который держит в столь цепких объятиях такого сильного мужчину? Или, может, это даже не сон, а что-то страшное, что ему когда-то пришлось пережить, и он так до конца не смог избавиться от пережитого страха?»

Положив руку на его мокрый и холодный лоб, Калила снова произнесла его имя.

Аариф вдруг открыл глаза. Их лица были так близко, что Калиле показалось, будто он коснулся ее своими губами. В ту же минуту она осознала, что по-прежнему гладит его по волосам – как мать успокаивает испуганного ребенка.

Его лицо все еще хранило следы переживаний, но это длилось всего несколько секунд. Затем, словно полностью очнувшись, Аариф издал какой-то нечленораздельный звук и хотел было отодвинуться, но Калила не позволила. Она сама не понимала, что ею движет, но подчинилась инстинкту. Что бы это ни было, Калила твердо была убеждена, что никого нельзя оставлять наедине со своей болью.

– Не вырывайтесь, – прошептала она. – Лучше скажите, что вас мучит?

Аариф сглотнул, но ничего не сказал. Снова повинуясь инстинкту, Калила, едва касаясь кожи, провела пальцем по его шраму. «Может, этот кошмар связан с ним?» – мелькнула у нее догадка.

Он резко перехватил ее руку и замер. Аариф словно хотел что-то сказать, но не мог…

Калила молча ждала. Аариф закрыл глаза, тело его содрогнулось. И Калила – это было так естественно! – обняла его и прижала к себе.

• Предыдущая
• 13/28
• Следующая