Сёгун - Клавелл Джеймс - Страница 34
- Предыдущая
- 34/321
- Следующая
Эти плавания оказались очень выгодными для него, и он купил собственный корабль, сорокапятитонный бриг, для торговли на свой страх и риск. Но он затонул, и все пропало. Они оказались под ветром у безветренных берегов Сардинии, когда из-за солнца к ним подкралась турецкая галера. Бой был жестоким, и потом, перед закатом солнца, их зацепили за борт. Он никогда не забудет этот воющий крик «Аллааах», когда корсары, вооруженные шпагами и мушкетами, перелезали через планшир. Он уже вновь собрал своих людей, и те отбили первую атаку, но вторая смела их, и он отдал приказ взорвать пороховые погреба. Его корабль был весь объят пламенем, и он решил, что лучше умереть, чем стать гребцом на галере. Он всегда чувствовал смертельный ужас перед возможностью уцелеть в схватке и стать галерным гребцом – обычная судьба для попавшего в плен моряка.
Когда пороховой погреб взлетел на воздух, взрыв проломил днище его судна и разрушил часть галеры корсаров, в суматохе он смог уплыть на баркасе и спастись с четырьмя членами своей команды. Те, кто не смог плыть с ним на баркасе, вынуждены были остаться, и он до сих пор помнит их крики о помощи. Но Бог отвернул свое лицо от этих людей в тот день, и они либо погибли, либо сели за весла галеры. Бог обратил свое лицо к Блэксорну и еще четверым морякам. На этот раз они смогли добраться до Кальяри на Сардинии. Оттуда они без единого пенни отплыли домой.
Это было восемь лет назад, – в тот год на Лондон опять обрушилась чума. Чума, голод и мятежи голодающих безработных. Его младший брат и вся семья погибли. Но зимой чума кончилась, и он легко получил новый корабль и ушел в море, чтобы поправить свое состояние. Сначала работал для лондонской компании по торговле с чужеземными странами. Потом путешествие в Западную Индию для охоты за испанцами. После этого, немного разбогатев, он стал плавать на кораблях Кииса Веермана, голландца, в его второй экспедиции на поиски легендарного Северо-Восточного прохода в Китай и острова Пряностей в Азии, который, как считалось, находится в Ледяных морях на севере России – страны, где правит царь. Они искали два года, потом Киис Веерман умер в арктических пустынях и с ним восемьдесят процентов команды, а Блэксорн повернул обратно и привел оставшуюся часть экипажа домой. Потом три года назад он явился во вновь создаваемую голландскую Восточно-Индийскую компанию и попросил взять его кормчим в их первую экспедицию в Новый Свет. Ему по секрету сообщили, что они купили за большие деньги контрабандный португальский корабельный журнал, который, как предполагается, открывает секреты Магелланова пролива, и они хотят проверить это. Конечно, голландские купцы предпочли бы воспользоваться услугами своих кормчих, но те были несравнимы по квалификации с английскими, обученными монополистом Тринити Хаус, и огромная стоимость руттера вынудила их поставить на Блэксорна. Это был идеальный выбор: он был лучшим из оставшихся в живых протестантских кормчих, его мать была голландкой, и он в совершенстве владел голландским. Блэксорн с радостью согласился и принял в качестве вознаграждения за труды пятнадцать процентов прибыли. Он перед Богом поклялся в верности компании и обязался вести их флот и провести его назад домой.
«Боже мой, я собираюсь привести «Эразмус» домой, – подумал Блэксорн. – И с таким количеством людей, которое ты оставишь в живых».
Они пересекли площадь, и, отведя глаза от галеры, он увидел трех самураев, охранявших вход в яму. Они ловко ели деревянными палочками из деревянных мисок. Блэксорн много раз видел, как они это делали, но сам так не смог.
– Оми-сан! – Знаками он показал, что хотел бы подойти и поговорить со своими друзьями. Только на минуту. Но Оми покачал головой, что-то сказал, чего он не понял, и продолжал идти через площадь, вниз к берегу, мимо котла к пристани. Блэксорн послушно шел за ним. «Всему свое время, – подумал он. – Будь терпелив».
Выйдя на пристань, Оми повернулся и позвал часовых от погреба. Блэксорн увидел, как они открыли люк и заглянули туда. Один из них обратился к крестьянам, которые сходили за лестницей, бочкой со свежей водой и спустили все это вниз. Пустую бочку они подняли наверх. И парашу.
«Они там! Если ты будешь терпелив и будешь играть по их правилам, ты сможешь помочь своей команде», – подумал он с удовлетворением.
Около галеры собрались группы самураев. В стороне стоял высокий старик. По уважению, которое оказывал ему этот дайме Ябу, и по тому, как все остальные бросались бежать по первому его знаку, Блэксорн сразу понял его значение. Ему стало интересно, не король ли это у них.
Оми покорно склонился. Старик сделал полупоклон, переведя взгляд на Блэксорна.
Мысленно прокрутив их телодвижения, Блэксорн положил руки плашмя на песчаную почву пристани, как это сделал Оми, и поклонился так же низко, как он.
– Коннити ва, сама, – сказал он вежливо. Он заметил, что старик опять полупоклонился. Между Ябу и стариком начался разговор, потом старик заговорил с Оми. Ябу поговорил с Мурой. Мура показал на галеру.
– Анджин-сан. Пожалуйста, туда.
– Почему?
– Иди! Сейчас же. Туда!
Блэксорн почувствовал, как его охватывает паника.
– Почему?
– Исоги! – скомандовал Оми, махнув рукой по направлению к галере.
– Нет, я не пойду на…
Тут же последовал приказ Оми, и четыре самурая навалились на Блэксорна и зажали ему руки, Мура достал веревку и начал связывать ему руки за спиной,
– Сукины вы дети! – закричал Блэксорн. – Я не собираюсь идти на этот проклятый Богом невольничий корабль!
– Мадонна! Отпустите его! Эй, вы, дерьмоеды, обезьяны, отпустите этого негодяя! Киндзиру, нет? Это кормчий? Анджин, да?
Блэксорн едва мог поверить своим ушам: шумная брань на португальском неслась с палубы галеры. Потом он увидел, как по сходням спускается человек. Высокий, как и он, примерно его возраста, но чернобородый и черноглазый, в небрежной моряцкой одежде, с рапирой на боку и пистолетами за поясом. Украшенный драгоценными камнями крестик висел на шее. Яркая шапочка на голове, на лице сияет улыбка.
– Ты кормчий? Голландский кормчий?
– Да, – услышал Блэксорн свой ответ.
– Хорошо. Хорошо. Я Васко Родригес, кормчий этой галеры. – Он повернулся к старику и заговорил на смеси японского с португальским, называл его Обезьяна-сама и иногда Тода-сама, но то, как это звучало, происходило от Лизоблюда-сама. Дважды он вытаскивал пистолет, указывал им со злобой на Блэксорна и снова запихивал его за пояс; его японский язык сильно сдабривался вульгарными португальскими словечками, которые понимали только моряки.
Хиро-Мацу отвечал коротко, и самураи отпустили Блэксорна, а Мура развязал его.
– Вот так лучше. Слушай, кормчий, этот человек здесь вроде князя. Я сказал ему, что отвечаю за тебя и прострелю тебе голову так же легко, как и выпью с тобой. – Родригес поклонился Хиро-Мацу, потом улыбнулся Блэксорну. – Поклонись Негодяю-сама.
Как во сне Блэксорн последовал его совету.
– Ты делаешь это совсем как японец, – сказал Родригес с ухмылкой. – Ты действительно кормчий?
– Да.
– Какая долгота Лизарда?
– Сорок девять градусов пятьдесят шесть минут северной долготы – и следует остерегаться рифов на южной и юго-западной стороне.
– Ты кормчий, ей-Богу! – Родригес тепло пожал Блэксорну руку. – Пошли на борт. Там есть что поесть и выпить, вино и грог. Все кормчие должны любить друг друга, мы соль земли. Аминь. Правильно?
– Да, – слабо сказал Блэксорн.
– Когда я услышал, что мы обратно заберем с собой кормчего, я сказал: хорошо. Прошли годы с тех пор, когда я мог поговорить с настоящим кормчим. Пошли на борт. Как ты проскользнул Малакку? Как пробрался через патрули в Индийском океане, а? Чей корабельный журнал ты украл?
– Куда вы повезете меня?
– В Осаку. Великий господин его высочество палач сам хочет посмотреть на тебя.
Блэксорн почувствовал, что паника опять охватывает его.
– Кто?
– Торанага! Господин Восьми Провинций, в какой бы преисподней они ни были! Главный дайме Японии – дайме как князь или верховный правитель, но лучше. Они все тираны.
- Предыдущая
- 34/321
- Следующая
