Подарок богов - Мори Триш - Страница 26

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая

Судьба снова сводит их вместе, а не разлучает.

Проклятье! Что бы она ни говорила, ни заявляла, на этот раз Рафик не уйдет обиженным и опустошенным, чтобы спустя десять лет выяснить, в чем дело. Они и так потеряли зря достаточно времени. Больше этого не повторится!

Возможно, ему все-таки удастся выучиться на собственных ошибках.

Резко повернувшись, он сбежал по ступенькам и понесся туда, где, закрыв лицо руками, сидела на песке Сера.

— Сера! — крикнул он и, не дожидаясь ее ответа, поднял на ноги и прижал к себе.

Ее глаза опухли, щеки были мокрыми от слез, в песке. Но, вне сомнения, она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. Одного взгляда было достаточно, чтобы удостовериться в его правоте.

— Рассказывай, — произнес он. — Сейчас здесь нет моего отца, который смог бы запугать тебя. Нет никого, кого ты можешь бояться. На этот раз здесь только я. Итак, расскажи мне правдиво, почему ты сказала, что не можешь выйти за меня замуж.

Сера буквально упала в объятия Рафика. Ее рыдания разрывали его сердце, ее слезы текли на его халат, увлажняя его кожу.

— О, Рафик, мне так жаль. Я... я так тебя люблю!

Это были слова, которые Рафику было очень нужно услышать. Ему даже захотелось зарычать от триумфа, когда он развернул ее к себе лицом и поцеловал в губы. Однако он хотел слышать продолжение. Только после этого между ними все станет ясно.

— Сера, ты должна сказать, что тебя беспокоит. На этот раз я не уйду от тебя, не узнав правду. Я этого больше не вынесу. — Он гладил ее по спине, плечам, успокаивая, лаская. — Скажи, что тебя мучает, и я все поправлю.

Она покачала головой:

— Ничего не поправишь. Когда ты узнаешь, не захочешь иметь со мной дел. Тебе не позволят.

Рафик запаниковал. Насколько ужасным будет ее откровение?

— Ты должна мне рассказать. Обо всем. Давай, садись рядом и рассказывай. — Он осторожно уселся на песок и усадил Серу себе на колени, как ребенка, чтобы поцелуями осушать ее слезы, пока она говорит.

— Хусейн нашел для меня применение, — начала она, и кровь застыла у Рафика в жилах. — Он решил, если я ни на что не способна, то смогу убеждатьгостей-дипломатов принимать его точку зрения. Он заставлял меня одеваться, как куртизанка. Все время, пока Хусейн вел переговоры, он делал непристойные заявления о сексе и о том, как любит этим заниматься со мной. — Она умолкла, и Рафик крепче прижал ее к груди, желая прикончить того, кто обращался с ней с таким неуважением. — Большинство мужчин были смущены, как и я. Они говорили, что женаты и любят своих жен. А если они уходили, едва взглянув на меня, Хусейн заявлял, что я недостаточно хороша и красива и никто не считает меня привлекательной до такой степени, чтобы спать со мной. Что я не заслуживаю, чтобы ко мне прикасались. Что я должна остаться бесплодной, так как не могу возбудить даже собственного мужа. И потом он заставлял меня...

Она вздрогнула, и он почувствовал ее отвращение.

— Ты не должна об этом говорить.

— Тебе нужно знать. Знать обо всем, чтобы понять. — Ее голос был унылым и пустым, будто шел издалека. — Он заставлял меня танцевать, если это можно так назвать. Он смотрел на меня, лежа на кровати нагим, и... О боже, он пытался снова и снова, и из-за меня у него ничего не получалось...

— Все хорошо, — утешал ее Рафик, гладя ее по черным волосам. — Ты не виновата.

Он моргнула, глядя на него ошеломленными, полными слез глазами:

— Не хорошо. Потому что в конце концов мне так захотелось, чтобы у него получилось, что я стала ему помогать. Я думала, что, возможно, тогда он будет счастливее. Может быть, он не будет все время так злиться на меня.

Его рука замерла на ее волосах. Несмотря на тепло солнца, по спине Рафика побежал холодок.

— Что было в другие дни?

Она снова уткнулась лицом в его грудь, будто стыдясь посмотреть на него:

— Были мужчины, которые не слишком уважали брак, они были порочны. Они считали Хусейна щедрым и с радостью принимали его желание поделиться своей женой. Но, как только получал от них такое согласие, Хусейн начинал злиться и притворялся, что обиделся, и выгонял их прочь. — Дернувшись в его объятиях, она глотнула воздуха. — Одним из них был посол Каракхистара. Он пытался дотронуться до меня, запускал свои жирные пальцы в мои волосы, противно и жарко дышал на меня, а потом Хусейн его прогнал. Этот человек... был здесь сегодня, на коронации. — Она вздрогнула. — Я видела, с какой ненавистью он смотрит на меня...

Рафику стало тошно. То, что происходило с Серой, было настолько чудовищным, что казалось невообразимым. Он крепче прижал ее к себе, стараясь уменьшить ее боль, чувство унижения. Неудивительно, что она была такой растерянной, когда он подошел к ней на коронации. И неудивительно, что она показалась ему тенью, когда он впервые встретился с ней у апартаментов своей матери. Она не улыбалась, ее тело было опороченным после стольких оскорблений Хусейна...

Рафика охватила злость. Несмотря на унижения, Сера оставалась в браке с Хусейном до тех пор, пока он не умер.

— Зачем ты все это делала? Почему не ушла от него?

Снова наступило молчание, затем она заговорила холодно-равнодушным тоном:

— У меня был персидский котенок, белый как снег, которого он подарил мне на свадьбу. В первый раз, когда я попробовала отказать ему, Хусейн взял у меня котенка. Он был так зол... Сначала я думала, что он взял его из моих рук, чтобы ударить меня. Но он меня не трогал. Ему незачем было это делать. Сначала он нежно гладил котенка, потом свернул ему шею... — Она зажмурилась и прикусила губу. — Он сказал, что так будет с любым — и с моим другом, и с членом моей семьи, и... я ему поверила. И затем, на следующий день, он подарил мне очередного котенка. — Она посмотрела на Рафика. — Я пыталась его спасти, защитить. Поверь мне, я пыталась!

Он крепче обнял ее, чувствуя, как его тошнит.

— Что произошло?

— Я нашла котенка мертвым на подушке в тот день, когда Хусейн обнаружил, что один из охранников тайно дает мне уроки вождения. Забитого до потери сознания охранника увезли в больницу. Два урока вождения! Всего два, и пострадал невинный человек. Но Хусейн больше не дарил мне котят. Было незачем...

Слезы текли из ее прекрасных глаз, а Рафик обнимал и укачивал ее, как ребенка, не зная, что делать дальше, как реагировать. Наконец Сера выпрямилась, вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони и глубоко вздохнула:

— И хотя Хусейн мертв, ты не сможешь на мне жениться. Став королем, ты обязательно будешь встречаться с некоторыми из тех, кто знал Хусейна. Например, с послом Каракхистара или одним из сотни других гостей, перед глазами которых меня унижали в обмен на сделку и услуги. Разве они могут со мной не встречаться? Ведь, несмотря на то что эти мужчины отказывались от меня, они не поверят, что мной не воспользовался кто-то другой. Разве может такая женщина быть... королевой? Пойдут сплетни. Рано или поздно все откроется. Репортерам такое понравится. Королева Кьюзи — обыкновенная шлюха. Монархия будет поставлена под угрозу.

Рафик притянул ее к себе, прижал ее голову к своей груди и поцеловал ее волосы. Ему хотелось сказать, что она ошибается, однако Сера была права.

Черт побери его брата! Несмотря на то что Рафик уважал силу его характера, Кариф выбрал любимую женщину, отказавшись от трона, и тем самым разрушил шансы Рафика на счастливое будущее.

Если бы Кариф стал королем, Рафик с Серой, возможно, уже сейчас уехали бы в Сидней. Потому что в качестве королевы Сере придется вращаться в тех же кругах, в каких она вращалась, будучи женой Хусейна. Она неизбежно встретится с кем-нибудь из мужчин, которым ее предлагал Хусейн. Несмотря на желание жениться на ней, Рафик видел ее сегодняшнюю реакцию на церемонии. Это делает невозможным их брак в Кьюзи. И он определенно не мог позволить, чтобы в монархии разразился такой скандал.

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая