Мой нежный враг - Грэхем Линн - Страница 20

• Предыдущая
• 20/23
• Следующая

Он обнял жену, посадил к себе на колени. Офелия поцеловала его крепкое плечо, коснулась губами шеи и щеки. Лисандер поднял ее на руки, готовясь отнести в каюту.

— Поговорим сначала? — послышался ее шепот. — Почему ты ничего не рассказываешь о себе? Откуда такая скрытность?

Лисандер громко застонал от досады.

— Наверно, я пытаюсь защитить тебя от смущения. Самое плохое, что мне пришлось пережить в подростковом возрасте? — произнес он. — Фото отца в газете, когда его зарезали в тюрьме. Он был наркоторговцем.

Офелия замерла в его объятиях. Аристид Метаксис? Наркоторговец? О чем говорит Лисандер?

— Ты первая, кто слышит об этом. Вирджиния предпочитает верить, что я больше не вспоминаю о своих биологических родителях, а я не хочу расстраивать ее тем, что все хорошо помню.

Офелия продолжила расспросы по дороге в роскошный салон.

— Биологические родители? Ты хочешь сказать, что Вирджиния и Аристид Метаксис усыновили тебя?

— Когда мне исполнилось пять лет. Моя родная мать приходилась Аристиду двоюродной сестрой. Она была наркоманкой, от которой отказалась семья. Она умерла от передозировки, и мой отец пытался использовать меня в качестве козыря, чтобы выманить деньги у ее родителей. Но они ничего не хотели знать, и я остался на его попечении, измученный и заброшенный.

Офелия в ужасе смотрела на Лисандера.

— Я не знала... Клянусь... — В глазах Офелии блестели слезы, она чувствовала себя виноватой. — Я понятия не имела, что тебя усыновили...

Вирджиния заметила жестокое обращение отца с сыном. Она связалась со службой социальной защиты и стала бороться за усыновление Лисандера. Ее действия, несомненно, спасли ему жизнь, потому что к тому времени отец переломал почти все кости мальчика. Потребовалось даже хирургическое вмешательство...

— Я никогда не забуду того, что она для меня сделала. Многие пытались отговорить. Я был невоспитанным маленьким беспризорником, воришкой, умевшим доставлять наркотики. Но по какой-то причине Вирджиния прикипела сердцем ко мне, и Аристид позволил ей осуществить задуманное.

— Моя мать никогда не обижала меня, она всегда старалась быть хорошей матерью, — дрожащим голосом произнесла Офелия.

Лисандер признался себе, что ему никогда прежде не встречалась такая женщина, как Офелия. В ней не было ничего искусственного, она всегда честно высказывала свое мнение. А еще его не покидало чувство, что при всей своей открытости Офелия все-таки держала дистанцию между ними.

На следующий день рано утром Офелия проснулась от знакомой тянущей боли внизу живота. Значит, она не беременна. Ну, что ж, хорошо, что все обошлось, ведь Лисандер высказал свое отношение к отцовству. Вот только будет ли она сама счастлива в браке без детей? И тут же внутренний голос шепнул, что, возможно, Лисандер не будет жить с ней долго.

Офелия на цыпочках вышла из ванны. Она обожала смотреть на мужа, когда он спал, не могла отвести глаз от его широких плеч, крепких мышц груди, длинных стройных ног. Лисандер был необыкновенно сексуален. Она едва сдержала себя, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к нему.

Еще в таверне Офелия поняла, что любит его. Но она не собиралась выпускать свои чувства на волю, как это делала ее мать. Надо быть реалисткой, иначе в будущем ей придется пережить болезненную утрату иллюзий.

Последние две недели были самыми счастливыми в жизни Офелии. Она ценила каждую минуту, проведенную с Лисандером. Расследование показало, что об их предстоящей свадьбе прессе сообщил служащий из офиса в Лондоне, и Лисандер извинился перед Офелией за свои подозрения.

Его отношение к жене радикально изменилось. Он отключал телефоны и компьютеры, не смотрел новости бизнеса, если она была рядом. Офелия знала, что Лисандер часто работает, когда она спит, но это ее не беспокоило. Он был трудоголиком, и то, что сейчас жена для него важнее, поразило ее. Он действительно вел себя как новобрачный во время медового месяца.

Почти каждый день они плавали на яхте. Лисандер обожал воду, и Офелия заразилась его любовью к спорту. Она училась дайвингу, каталась на водных лыжах.

Но, с другой стороны, хоть он и отрицал это, Офелия была убеждена, что его интерес к ней имеет временные рамки. Он не останется с ней навсегда! У него особенная жизнь, особенное богатство, особенная власть, особенные привилегии. Он не способен к длительным отношениям и меняет женщин как перчатки.

Сейчас она нужна ему в постели, а когда он чего-то хочет, то получает это. Офелия подозревала, что ее побег подогрел интерес Лисандера к ней. Как только он понял, что жену не интересует богатство, предложил ей то, что, по его мнению, должно привлечь ее, — нормальный брак. Но рано или поздно ему это наскучит.

— Я не привык видеть, что ты так рано встаешь, — лениво протянул Лисандер, нарушая тревожные мысли Офелии. — Что-то не так?

Она, вздрогнув от неожиданности, улыбнулась в ответ.

— Все в порядке. У меня хорошая новость: я не беременна!

— Откуда ты знаешь?

— Обычный способ, даже тест не нужен. Хорошая новость, правда? — браво произнесла Офелия, удивляясь, почему реакция Лисандера не такая, как она ожидала.

Лисандера мучила та же мысль. Ему не понравилось веселье Офелии.

— Я был бы рад, узнав, что ты носишь моего ребенка.

Офелию поразило его заявление, она с откровенным недоверием уставилась на Лисандера.

— Сомневаюсь, ведь несколько недель назад ты выразил надежду, что все обойдется без последствий.

— И ты веселишься по этому поводу? Мне не нравится твое отношение! — У Лисандера сверкнули глаза.

— Ты не хочешь ребенка, не хочешь быть отцом. Ты сам ясно дал понять мне это. Ни одна женщина в здравом уме не захочет забеременеть от такого парня, как ты! — крикнула Офелия и со слезами на глазах так хлопнула дверью в ванную комнату, что Лисандер вздрогнул.

Он выругался про себя. Офелия права: у него никогда не было желания становиться отцом. Но, услышав ее слова, вместо облегчения он почувствовал укол сожаления.

Лисандер уже свыкся с вероятностью того, что Офелия могла забеременеть — ведь они оба молоды и здоровы. И в последнее время он постепенно пересматривал свое отношение к детям.

Его родной отец был жестоким человеком. Но Лисандера не волнует наследственность. Он в состоянии контролировать свои эмоции и мог бы стать хорошим отцом, потому что знает, как нельзя вести себя с ребенком...

Офелия брела босиком по пляжу, когда появился Лисандер. Увидев, как он спускается к ней по лесистому склону, она остановилась. Холодная логика была основной чертой его характера, и Офелия никак не могла понять, за что он рассердился на нее. Однако его приближение вызвало незамедлительную реакцию ее тела, во рту пересохло, сердце бешено заколотилось в груди.

Лисандер отметил тревогу в ее взгляде, и его охватило беспокойство.

— Я привык к мысли, что ты могла забеременеть, и поменял свое мнение.

— И когда это случилось? — Офелия чувствовала досаду. Он меняет свою точку зрения, не предупреждая ее.

— Я не знаю. — Лисандер не сводил с нее глаз. — Я правда не знаю. Это просто случилось — и все.

— Но ты должен знать! Ведь ты всегда был против. — Повисло долгое молчание. — Иногда мне кажется, что ты способен говорить правду только под пыткой! — с досадой воскликнула Офелия.

— Я всегда боялся, что буду похож на родного отца. Но задумался об этом, только когда женился на тебе. Сейчас я уверен в себе... Правда, не знаю, как к этому отнесешься ты. Я хочу, чтобы у нас был ребенок.

Офелия смотрела себе под ноги, ковыряя пальцем песок. Она до сих пор пребывала в изумлении. Потом подняла голову и впервые в жизни не могла найти слов. Впервые в жизни женщина поверила, что у ее брака есть будущее.

— Я тоже, — тихо ответила Офелия. Лисандер страстно привлек ее к себе, и она с удовольствием прижалась к его крепкой фигуре.

— В следующем месяце я устраиваю вечеринку в Лондоне, чтобы познакомить тебя с моими друзьями.

• Предыдущая
• 20/23
• Следующая