Объятия незнакомца - Клейпас Лиза - Страница 17

• Предыдущая
• 17/87
• Следующая

На этот раз Керсэны уехали от Волерана не сомневаясь, что Лизетта на самом деле тяжело больна. Делфайн разрешили навестить больную, но девушка не узнала ее. Они удалились подавленными, и Гаспар оставил при себе все угрозы и подозрения, которые намеревался высказать.

– Какая ужасная ирония судьбы, – сказала позднее Ирэн Максу, – твоя ложь стала правдой.

Макс пожал плечами.

– Она со мной, а не с Этьеном Сажессом. И это главное.

– Ты хочешь сказать, что тебе не важно, больна она или нет? Неужели тебя не волнует, что она страдает? Что может умереть?

– Она не умрет, – ответил он ледяным голосом. Расстроенная Ирэн оставила его, чувствуя, что бесполезно укорять сына за бессердечность.

Раздосадованный болезнью Лизетты, Жюстин ворчал по поводу пребывания в доме больной гостьи.

– Я хочу, чтобы все это так или иначе кончилось, – мрачно заявил он. – Мне надоело, что все ходят на цыпочках, раздражают ее крики и то, что весь дом провонял уксусом.

– Это продлится недолго, – заметил Филипп. – Я слышал, как бабушка говорила, что Лизетта может умереть со дня на день.

Они застыли, услышав слабый крик наверху. Внезапно из библиотеки выскочил Макс и промчался мимо них, не сказав ни слова. Он поднялся по лестнице, шагая через две ступеньки. Близнецы удивленно посмотрели друг на друга.

– Ты думаешь, он беспокоится о ней? – спросил Филипп. Юное лицо Жюстина застыло в презрительной гримасе.

– Его беспокоит только то, что она может умереть, прежде чем он воспользуется ею в своих целях.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Дурак, неужели ты думаешь, что он заботится о ней? Ему на всех наплевать.

Обеспокоенный тем, что брат что-то скрывает от него, Филипп схватил его за рукав:

– Жюстин, что тебе известно?

Жюстин раздраженно высвободил свою руку:

– Не скажу. Ты попытаешься защищать его.

Ирэн тщетно старалась успокоить девушку, которая металась в бреду.

– Бедняжка, – сокрушалась Ирэн, видя, как ослабли Лизетта. Но ничто не приносило успокоения. Ничего нельзя было сделать. Ирэн в отчаянии откинулась на спинку стула, стоящего рядом с кроватью, наблюдая за беспокойными метаниями девушки.

– Нет… не позволяйте ему… о, пожалуйста… кто-нибудь, остановите его… – Ее тонкий голос то возвышался, то замирал.

Ирэн устало протянула руку к губке и тазику, надеясь снизить жар холодной водой. Она удивленно обернулась, когда в темной комнате появился Макс.

– Макс?! – воскликнула она. – Зачем ты здесь? Чего ты хочешь?

Он ничего не ответил, откинув тонкий полог балдахина и присев на край кровати. Его темная голова склонилась над корчащейся девушкой.

– М… Макс, – заикаясь произнесла Ирэн, – тебе нельзя находиться здесь. Это неприлично. Ты должен уйти!

Макс откинул простыни с полуголого тела Лизетты, убрал с лица спутанные волосы и поднял ее на руки.

– Макс! – воскликнула Ирэн, едва не задохнувшись от возмущения.

Он не ответил ей, сосредоточив всю силу своей воли на хрупкой, дрожащей фигурке, прижавшейся к его груди.

– Ш-ш-ш-ш, – прошептал он, приложив губы к виску Лизетты, и, поддерживая ладонью ее голову, начал ласково укачивать ее. – Не бойся. Теперь ты в безопасности. Ш-ш-ш-ш. Никто не причинит тебе вреда.

Девушка инстинктивно прижалась к нему.

– …Он там… я вижу… не позволяйте ему приближаться… нет…

Макс приподнял ее повыше и протянул руку за влажной губкой. Он приложил ее к лицу и груди Лизетты, отжимая так, чтобы вода смочила кожу.

– Не беспокойся, я не позволю ему приблизиться, – прошептал он. – Я с тобой. Ты в безопасности.

Через некоторое время ласковое поглаживание и тихие слова успокоили Лизетту, и она безвольно припала к нему.

Кошмар прекратился. Ирэн медленно выдохнула, только сейчас обнаружив, что наблюдала эту сцену, затаив дыхание. Неужели ей все это кажется? Она не могла узнать в стоящем перед ней мужчине своего бессердечного сына. Не могла видеть его лицо, но слышала голос. В нем звучала нежность, на которую, как ей казалось, он уже не был способен.

Макс поднял чашку со столика возле кровати и приложил ее к губам Лизетты. Девушка, задыхаясь, пыталась сопротивляться, но он заставил ее сделать глоток. Когда она выпила лекарство, Макс положил ее на кровать и накрыл простыней.

Наконец Ирэн подала голос:

– Ноэлайн и я не могли заставить ее выпить это.

Губы Макса тронула легкая тень улыбки.

– Очевидно, она прислушивается лучше к голосу мужчины, чем к голосу женщины. – Он снова повернулся к спящей девушке и поправил локон ее волос. – Не так ли, моя милая?

Ирэн была обеспокоена тем, как он смотрел на Лизетту.

– Спасибо за помощь, Макс, – сказала она. – Этого достаточно. Теперь я присмотрю за ней.

Макс не двинулся с места.

– Вы устали, мама. Почему бы вам немного не отдохнуть? Я позабочусь о ней.

Ирэн не знала, что ответить на такое возмутительное предложение.

– Что? Что за нелепость! Это совершенно выходит за рамки приличия. Ты повредишь ее репутации!

– Я уже сделал это. – Он цинично усмехнулся. – Или вскоре сделаю. Мое присутствие в этой комнате не имеет значения.

– Макс, будь благоразумным, – взмолилась Ирэн. – Ты ничего не смыслишь в ухаживании за больной. Это женское дело. Есть обязанности, которые…

– Женское тело едва ли является для меня тайной. А что касается лихорадки, то я ухаживал за близнецами, когда они болели. – Он сделал паузу. – Помнишь?

Это заставило Ирэн замолчать на несколько секунд. Конечно, она помнит. Макс был очень ласков с близнецами, когда они болели.

– Но… – неуверенно сказала она, – они мальчики, твои сыновья, а в данном случае… это беззащитная девушка…

– Ты полагаешь, я попытаюсь изнасиловать ее? – с улыбкой спросил Макс. – Я ведь не какой-нибудь выродок, мама.

Однако это не убедило Ирэн. Мрачные подозрения закрались в ее душу.

– Сын, – со страхом проговорила она, – почему ты так хочешь сам заниматься ею?

– А почему бы нет? Я очень заинтересован в ее выздоровлении. А теперь идите и отдыхайте. Я смогу понаблюдать за ней несколько часов.

Ирэн неохотно встала.

– Я… я пришлю Ноэлайн сменить тебя.

Однако Макс не позволил ни Ноэлайн, ни кому-либо другому заменить его. С этого момента он ни на минуту не отходил от постели Лизетты, по локоть закатав рукава в готовности бороться со свирепствующей лихорадкой. Он оказался удивительно выносливым и терпеливым.

Ирэн никогда не слышала, чтобы даже муж делал столько для своей жены. Все это шокировало ее. Она была встревожена, но ничего не могла предпринять, так как не имела возможности влиять на Макса. Вероятно, если бы его братья были дома, они заставили бы его покинуть комнату больной. Однако проходил день за днем, но они не приезжали, и Макс оставался в спальне девушки, как будто имел на это право.

Черный волк с желтыми глазами подкрадывался к Лизетте в ее сне. Она побежала от него и, споткнувшись, упала. Зверь приблизился, сверкая зубами, и, склонившись над ее распростертым телом, внезапно начал рвать ее на части. Лизетта пронзительно закричала, почувствовав, как в нее впиваются острые белые зубы. Неожиданно волк пропал, и послышался тихий низкий голос:

– Я здесь… Все в порядке. Ш-ш-ш… Теперь ты со мной.

Она вытянула руку на голос, и тьма снова охватила ее своими утешающими объятиями.

Лизетта изнемогала от жара, который опалял ее кожу и жег легкие. Крича от сильнейшей боли, она пыталась избавиться от нее. Затем Лизетта почувствовала прохладную руку, прикоснувшуюся к ее лбу. Ей хотелось, чтобы она не исчезала

– Пожалуйста, – прошептала девушка, слегка подавшись вперед. – Пожалуйста… – Она удовлетворенно застонала, когда живительное прикосновение повторилось и прохлада проникла во все ее тело, изгоняя невыносимый жар.

Глаза волка снова наблюдали за ней, сверкая в темноте дьявольским огнем. Она в панике бросилась прочь и оказалась в крепких мужских объятиях.

• Предыдущая
• 17/87
• Следующая