Объятия незнакомца - Клейпас Лиза - Страница 24

• Предыдущая
• 24/87
• Следующая

Где сейчас Максимилиан? Он появился днем, затем ушел, не поужинав. Ноэлайн хитро намекнула, что он у любовницы. Эта мысль вызвала у Лизетты смешанное чувство.

– Меня не волнует, будь у него хоть сотня женщин, – сказала она самой себе, но слова прозвучали фальшиво.

Она не могла мириться с тем, что в это самое время Макс находится у любовницы. О чем мужчина может говорить с женщиной, зная, что на следующий день его, возможно, убьют? Лизетта полуприкрыла глаза, представив женщину, лица которой не видно, ведущую Макса, призывно покачивая бедрами и держа его за руку. А Макс смотрит на нее с насмешливой улыбкой, затем наклоняет голову, чтобы поцеловать, а его руки начинают расстегивать ее одежду. «Я должен провести с тобой свою последнюю ночь, – должно быть, шептал он ей. – Обними меня…» И женщина прильнет к нему, откинув голову назад в страстном желании. Неожиданно Лизетте почудилось свое собственное лицо с приподнятым подбородком, а ее руки обвивают его широкие плечи… Задыхаясь, она затрясла головой и закрыла глаза от смущения.

– О мой Бог, что я делаю? – прошептала она, сжимая голову руками, как бы пытаясь прогнать безнравственные мысли. – Как я могла, как могла только подумать об этом…

– Мадемуазель! – прервал ее размышления Филипп. Лизетта увидела, что он приближается к ней, а за ним медленной походкой, очень напоминающей отца, следует Жюстин. – Чем вы так удручены? – Голубые глаза Филиппа радостно засверкали. – Вы недовольны тем, что мой отец будет завтра драться на дуэли, чтобы защитить вашу честь?

– Недовольна? – повторила она. – Как же я могу быть довольной? Это ведь ужасно!

– Но это высший комплимент женщине. Только представьте звон шпаг, кровь, и все это ради вас!

– Эта дуэль не ради нее, – решительно сказал Жюстин, глядя своими голубыми глазами в бледное лицо девушки. – Не так ли, Лизетта?

– Да, – сказала она подавленно. – Это так.

– Что? – Филипп выглядел озадаченным. – Все говорят, что дуэль из-за тебя.

– Болван, – проворчал Жюстин и сел на софу рядом с Лизеттой, глядя на нее с любопытством и, казалось, понимая, чего она боится. – Он не проиграет, будь уверена. Он никогда не проигрывает.

Лизетта приподняла подбородок и заставила себя смотреть прямо в глаза Жюстину.

– То, что происходит с твоим отцом, меня не касается.

– Неужели? Тогда почему ты ждешь его возвращения?

– Ничего подобного!

– Нет, ждешь. И будешь ждать весь вечер. Правда, иногда он возвращается только под утро. Ты ведь знаешь, с кем он, не так ли?

– Нет, и не хочу… – Голос Лизетты оборвался, и она покраснела. – С кем?

Филипп сердито прервал брата:

– Жюстин, не смей говорить ей такие вещи!

– Он с Мириам, – сказал Жюстин улыбаясь. – Вот уже несколько лет она является любовницей отца. Но он не любит ее.

Лизетта с трудом подавила в себе желание задать Жюстину несколько вопросов. Ей не пристало слушать сплетни этого мальчишки.

– Я больше ничего не хочу слушать, – сказала она, и Жюстин засмеялся.

– Тебе очень хотелось бы узнать о нем побольше, – возразил он, – но я не скажу.

Внезапно сверху послышался женский крик:

– Жюстин! Филипп! Что вы тут наделали! Немедленно идите сюда!

Жюстин даже не подумал подняться с софы, и Филипп беспокойно дернул его за рукав:

– Пошли, Жюстин! Бабушка зовет нас!

– Пойди и узнай, чего она хочет, – лениво произнес Жюстин.

Голубые глаза Филиппа сузились.

– Без тебя не пойду! – Он ждал, в то время как Ирэн звала их, но Жюстин продолжал молча сидеть не двигаясь. Филипп раздраженно покинул комнату.

Лизетта скрестила руки на груди и презрительно посмотрела на мальчика.

– Ты хочешь сообщить мне еще какую-нибудь сплетню? – спросила она.

– Я подумал, знаешь ли ты о том, что Максимилиан сделал с моей матерью, – медленно произнес Жюстин с улыбкой на губах.

Он очень злой, этот мальчик, подумала Лизетта, и ей вдруг стало почему-то жаль его. Как ужасно жить с такими подозрениями относительно своего отца, как ужасно знать, что его мать изменяла мужу.

– Не стоит говорить об этом, – сказала Лизетта. – Это меня не касается.

– Очень даже касается, – возразил Жюстин, понизив голос. – Ты должна знать, что мой отец собирается жениться на тебе.

Из легких Лизетты со свистом вырвался воздух. Она смотрела на него, как на сумасшедшего.

– Не может быть!

– Не будь дурочкой. Почему же в таком случае бабушка позволила ему скомпрометировать тебя, если она не была уверена, что он в дальнейшем поступит надлежащим образом?

Лизетта задрожала.

– Я не позволю. Не хочу ни за кого выходить замуж.

Жюстин засмеялся:

– Посмотрим. Мой отец всегда добивается того, чего хочет.

– Он не хочет меня, – упорствовала Лизетта. – Ему нужна только месть. Дуэль с месье Сажессом.

Поднявшись с софы и поклонившись, Жюстин удовлетворенно улыбнулся, видя расстроенное лицо девушки.

– Не пройдет и недели, как ты станешь мадам Волеран. Если, конечно, его не убьют… Впрочем, он никогда не проигрывает.

В комнате слышно было только поскрипывание пера по бумаге. Этьен Сажесс писал, склонившись за небольшим письменным столом. Белый лист заполнялся строчками, а лицо над ним становилось все более красным от напряжения.

Затем, тщательно промокнув письмо, он сложил его и запечатал, после чего подержал в руках, словно легкое оружие. На короткое мгновение его бирюзовые глаза смягчились, будто перед ним возникли воспоминания.

– Этьен? – Его старшая сестра Рене вошла в комнату. Она была удивительной женщиной – необыкновенно рослая, довольная собой, уважаемая за то, что является послушной женой и матерью троих здоровеньких детей. В течение нескольких лет она заботилась об Этьене, как мать, хотя порой и закрывала глаза на некоторые его поступки, не зная их истинного характера. – Что ты делаешь? – спросила она.

Он показал ей письмо.

– В случае если завтра события будут развиваться не так, как мне хотелось бы, – сказал он, – передай это Максимилиану Волерану.

– Зачем? – спросила Рене, нахмурившись. – О чем в нем говорится?

– Это должен знать только Макс.

Рене подошла и встала рядом, положив свою длинную руку на спинку кресла.

– Зачем тебе драться из-за нее? – спросила она.

– На это есть причины, и не только потому, что Лизетта Керсэн единственная женщина, на которой я хотел бы жениться.

– Но почему? Она ведь ничем не примечательна! Ну, хорошенькая, да, и благородных кровей… но таких, как она, очень много!

– Возможно.

– Почему бы тебе не выбрать одну из девушек… – Рене осеклась, но Этьен понял, о чем она хотела спросить.

– Значит, ты знаешь о них, да? – спокойно поинтересовался он.

– О да, знаю, – тихо призналась Рене. – И весь город тоже. Зачем тебе соблазнять этих невинных девушек вместо того, чтобы… почаще посещать женщин, более подходящих для твоих забав?

– И это говорит моя благопристойная сестра! – Этьен насмешливо улыбнулся. – Если ты действительно хочешь знать, проститутки никогда не возбуждали меня.

– Этьен, – смущенно запротестовала Рене.

– Меня увлекают охота и завоевание, – продолжал он. – После того как я добиваюсь цели, дальнейшее мне неинтересно. Невинность – временное качество, и самые хорошенькие молодые женщины скоро увядают, независимо от происхождения.

– Тогда что ты скажешь об этой девушке Керсэн…

– Она красива, но не тщеславна. Умна и тем не менее очень наивна. Любой мужчина был бы рад иметь жену с таким характером, как у нее… Стоит только возбудить в ней страсть, сестра моя, и эта женщина станет непревзойденной.

– Поэтому ты считаешь, что из-за нее надо драться на дуэли? Рисковать своей жизнью?

– Дуэль должна произойти в любом случае, – ответил Этьен. – Как тебе известно, она мало касается Лизетты.

– Неужели ты сможешь спокойно жить, убив Максимилиана? – тихо спросила Рене.

• Предыдущая
• 24/87
• Следующая