Сюрприз - Квик Аманда - Страница 52

• Предыдущая
• 52/73
• Следующая

Он был почти уверен, что это засохшие капли крови.

Бросив взгляд под ноги, он увидел большое пятно такого же цвета на ковре.

У него холодок пробежал по спине, когда он нагнулся, чтобы получше рассмотреть зловещее пятно, и услышал скрип за спиной. В кабинете он был не один.

Он метнулся в сторону, и что-то большое и тяжелое пронеслось рядом с его головой. Массивный подсвечник с грохотом опустился на край письменного стола.

Маттиас изогнулся и тем самым увернулся от второго удара, который ему хотели нанести.

Во время второй попытки подсвечник описал духу всего лишь в двух-трех дюймах от его головы. Не дожидаясь третьего удара, Маттиас отскочил вбок – он вычитал о подобном приеме в древнем замарском трактате о способах борьбы.

Не давая нападавшему опомниться, Маттиас изо всех сил ударил его ногой, и тот повалился на стол. Бумаги, чернильница, перо полетели на пол.

Нападавший застонал и нелепо задвигался на столе. Очевидно, ему мешали плащ и толстый шерстяной шарф, укрывавший нижнюю часть лица. На голове его была шапка.

В коридоре послышался шум, и Маттиас понял, что в доме, помимо него, находилось по крайней мере двое. Вторую фигуру он не мог разглядеть в темноте.

Появившийся в дверях мужчина поднял затянутую перчаткой руку. Блеснуло дуло маленького пистолета. Схватив подсвечник, который только что едва не размозжил ему голову, Маттиас метнул его в сторону дверей.

Выстрел раздался в тот самый момент, когда брошенный Маттиасом подсвечник ударил стрелявшего в грудь. Маттиас услышал грохот падающего тела и понял, что в его распоряжении есть какое-то время: человеку понадобится минута-другая, пока он придет в себя и будет в состоянии перезарядить пистолет.

Он набросился на первого мужчину, который барахтался на столе, и они оба упали и в схватке стали кататься по ковру, натыкаясь на ножки кресла и стола. Маттиасу удалось уклониться от удара кулаком. Он, в свою очередь, поднял руку, готовясь нанести удар, но в этот момент почувствовал приближение второго, который, видимо, успел прийти в себя.

Пользуясь опять-таки замарским приемом, он изогнулся и пружинисто вскочил на ноги. Что-то полоснуло его по руке.

Не обращая внимания на боль, собрав все силы, Маттиас изо всей силы ударил ногой первого, который только что успел подняться на ноги, но тут же с грохотом врезался в письменный стол.

Маттиас занял позицию, готовясь к новому нападению, но, к его изумлению, оба нападавших бросились вон из кабинета. Топот убегающих эхом отдавался в коридоре.

Несколько приведенный в замешательство их бегством, Маттиас не был готов броситься в погоню. Он услышал, как шумно захлопнулась за беглецами дверь кухни.

– Черт побери!

Он вытянул руку и прижал ее к стене, затем сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Им овладела какая-то непонятная слабость.

Маттиас нахмурился. Что за дьявольщина! Что с ним происходит? Схватка длилась считанные минуты, и он полагал, что находится в отличной форме.

Лишь сейчас он почувствовал сильную боль в руке. При тусклом свете свечи, которая все еще горела в кабинете, он увидел, что рукав его пальто распорот, а ткань пропиталась кровью.

Его противники были хорошо вооружены. У одного был пистолет, второй пустил в ход нож. То, что они искали в доме Ваннека, было для них, очевидно, очень важно. Удалось ли им это найти?

Маттиас вынул платок и наскоро перевязал кровоточащую руку, затем снова занялся осмотром кабинета.

Спустя час Маттиас, лежа на диване в своей библиотеке, услышал на лестнице голос Имоджин. Он улыбнулся, несмотря на боль, которую испытывал, пока Уфтон обрабатывал ему рану.

– Ранен? – Несмотря на закрытую дверь, он хорошо слышал встревоженный голос Имоджин. Впрочем, он не удивился бы, даже если бы узнал, что ее голос слышен прохожим на улице. – Что значит ранен, черт возьми? Где он? Он тяжело ранен? Уфтон послал за доктором?

Поток вопросов Имоджин сопровождал звук ее торопливых шагов.

– Уфтон лечит eго? Что, Уфтон?! Да Уфтон дворецкий, а не врач, черт побери!

– Мадам беспокоится, – заметил Уфтон, аккуратно бинтуя Маттиасу руку.

– Да, вероятно. – Маттиас закрыл глаза и, откинув голову назад, улыбнулся про себя. – Так странно: в моем доме – и вдруг жена.

– Не обижайтесь, милорд, но леди Колчестер немного отличается от большинства других жен.

– Да, я знаю, – согласился Маттиас. Он с удовлетворением прислушивался к тому, как Имоджин отдавала приказания и требовала подробностей.

– Приготовь немедленно кровать, – сказала она кому-то. – А ты, да-да, Чарльз, добудь носилки, чтобы можно было перенести его светлость наверх.

Маттиас пошевелился и лениво открыл глаза.

– Кому-то из нас надо остановить ее, пока она не превратила дом в настоящую больницу.

На лице Уфтона выступила бледность.

– Пожалуйста, не смотрите на меня, когда говорите, что кто-то должен остановить леди Колчестер, сэр.

– Я никогда раньше не замечал в тебе недостатка мужества и твердости, Уфтон.

– А мне никогда не приходилось иметь дело с подобным темпераментом.

– Ты в этом не одинок.

Голос Имоджин в зале поднялся на новую высоту.

– Это кровь? Кровь Колчестера! Боже милостивый! Принесите побыстрее бинты! Воды! Иголку с ниткой! Да поживее, ради Бога!

– Крепись, Уфтон! – Маттиас глянул на дверь. – Она приближается к нам.

Заканчивая бинтовать, Уфтон вздохнул.

Дверь с шумом распахнулась, и в библиотеку ворвалась Имоджин. С широко раскрытыми глазами она бросилась к дивану. Маттиас постарался придать лицу спокойное и даже несколько героическое выражение.

– Проклятие, Маттиас! Что случилось? – Имоджин резко остановилась перед диваном. Она переводила взгляд с белой повязки на руке на разорванную, окровавленную рубашку, лежавшую рядом. Маттиас готов был поклясться, что она побледнела.

– Ничего страшного, Имоджин, – сказал он. – Успокойся, дорогая.

– Боже мой, это я виновата! Мне не следовало отпускать тебя! На улицах столько опасностей! Тебе надо было ехать домой вместе с нами… О чем я только думала, когда заставляла тебя поговорить с мистером Бэгшоу?!

Маттиас протянул вперед руку:

– Ты не должна винить себя за это, дорогая. Как видишь, я не на смертном одре. Уфтон имеет немалый опыт, и он компетентнее среднего лондонского врача, уверяю тебя.

Имоджин с подозрением посмотрела на Уфтона:

– Опыт? Это что еще за опыт?

– Я сопровождал его светлость во всех экспедициях по поиску Замара, – стараясь не встретиться взглядом с Имоджин, объяснил Уфтон. – Случались всякие происшествия. Я научился лечить раны, переломы и тому подобное.

– Вот как! – На короткое время она испытала замешательство. Затем удовлетворенно кивнула. – Ну что же, если вы уверены, что все сделано как надо, Уфтон, то мы можем положиться на вас.

– Да, вполне можем, – заверил Маттиас. – У него есть жилка врачевания. За время наших путешествий он научился многим приемам и способам лечения.

– Каким именно приемам? – спросила Имоджин.

Уфтон откашлялся:

– Например, я промыл рану его светлости с помощью бренди, прежде чем зашить ее. Многие матросы и военные считают, что спирт убивает всякую заразу.

– Очень интересно! – Имоджин понюхала воздух. – У меня такое впечатление, что вы влили бренди и в рот его светлости… Это тоже входит в курс лечения?

– Это совершенно необходимо, – пробормотал Маттиас.

Уфтон тихонько кашлянул:

– Я также подержал иглу в пламени, прежде чем стал зашивать рану. Этому я научился на Востоке.

– Я слыхала об этом. – Имоджин присела на корточки, чтобы получше рассмотреть повязку. – Кажется, кровотечение прекратилось.

– Рана не слишком глубокая, – пояснил Уфтон. И, чуть понизив голос, уверенно добавил:

– Его светлость поправится через день или пару дней.

• Предыдущая
• 52/73
• Следующая