Приди ко мне, любовь - Клейпас Лиза - Страница 38
- Предыдущая
- 38/84
- Следующая
– Син, поспеши в спальню и приготовь постель. Я распрягу коня и поставлю в стойло, – промурлыкал Хит, в упер глядя на Люси и покручивая пальцами непослушный завиток на ее виске. – Я не задержусь долго.
В ответ Люси лишь кивнула. Хит ослабил свои объятия, и Люси устремилась прямиком к дому, не оглядываясь назад. Едва захлопнув за собой дверь, она зажгла лампу и подскочила к большому зеркалу. Боже, что случилось с ее губами?! Малинового цвета, вспухшие. И все же чертовски обворожительные и призывно зовущие. Куда? Пелерина отброшена в сторону, Люси стрелой влетает на второй этаж и замирает у прикрытой двери спальни. Глубокая складка на лбу от близко сдвинутых нахмуренных бровей разделяет ее лицо. Так же разделено единство внутреннего мира, он расстроился: противоречивые чувства раздирают Люси, словно в ней живут два разных существа: одно мечется в сомнении и смятении, в то время как другое, безмятежное, успокаивает: не волнуйся, скоро, совсем скоро время томления минет, придет ясность и не надо будет ломать голову о неведомом будущем. Середина же, живущая предчувствиями и ожиданиями, рассуждает философически: да сбудется то, что должно сбыться, да свершится то, что должно произойти. И Люси соглашается: права золотая середина, надо ждать, пусть будет, что будет. С этими мыслями она шагнула в спальню.
Хрустящие свежие льняные простыни, топорщась, неровно расстилались по кровати, стеганое ватное одеяло сбивалось в комья, но Люси одолела их своей настойчивостью – супружеское ложе было готово. Затем она притушила огонь в лампе, и в комнате воцарился мягкий, расслабляющий и призывный полумрак. Через минуту сюда войдет Хит, и надо успеть все изменить в спальне, чтобы ни одна вещь, ни одна тень не напоминала о той ужасной первой брачной ночи. Подобно сумасшедшей, Люси нервно рвала застежки своего вечернего платья, сбрасывала с ног неведомо откуда взявшиеся домашние туфли и одновременно выдергивала шпильки из прически. Пуговица за пуговицей, вторая, третья, а вот еще одна… Господи, да откуда же они берутся, она не успевает расстегивать эти проклятые пуговицы… Буквально выпрыгнув из жесткой шелковой нижней юбки, подбитой на тыльной стороне миллионом кружевных оборочек, Люси оставила ее лежать на полу, словно морскую пену. Затем Люси стала снимать кринолин с тонкими обручами из стали, сзади к которому крепился турнюр. Все это громоздкое сооружение, покинутое хозяйкой, также распласталось по полу в виде огромного блина, который Люси собиралась убрать с глаз долой сразу же, как только покончит с оставшимися предметами туалета. По всей спальне летели шпильки, с силой выдернутые из прически. Так, а где этот несносный гребень? Куда же он пропал? В поисках гребня Люси скакала попеременно то на левой, то на правой ноге, снимая подвязки, стаскивая чулки и разбрасывая все по разным углам.
Допрыгав до зеркала – к этому моменту на ней оставались только длинные панталоны и корсет, – Люси обнаружила гребень и попыталась расчесать волосы. Борьба была упорной и долгой, пока наконец волна густых и гладких каштановых волос не упала ей на плечи. Черт побери, что за дьявольские шутки? Похоже, эти дурацкие часы тикают все быстрее и быстрее. Хит придет с минуты на минуту, а еще надо успеть снять корсет, и на это уйдет бездна времени. Корсет был просто великолепен, как казалось Люси, из плотного белого холста и китового уса, накрахмаленный на пару, с плотной шнуровкой впереди. Обычно Люси сама затягивалась, насколько ей хватало сил, и завязывала шнурки бантиком. Но сегодня утром она так торопилась, что вместо бантика получился узел. Проклиная все на белом свете, Люси ногтями вцепилась в этот маленький, тугой комок переплетенных шнурков, словно он являлся источником всех ее невзгод, но увы! Попытки развязать узел не увенчались успехом. Люси готова была зарыдать от расстройства, когда ступеньки лестницы заскрипели под неторопливой поступью Хита. Боже, Отец Небесный, ну почему все идет шиворот-навыворот?!
– Я еще не готова, – предвосхищая появление мужа, необычно высоким голосом выкрикнула Люси.
– Прекрасно. В таком случае я на пару минут загляну в ванную, слегка освежусь.
Итак, в ее распоряжении оставалось минут пять. Люси положила руки на грудь, подпираемую туго затянутым корсетом, сделала глубокий спокойный вздох и с утроенной энергией вцепилась в шнурки, чтобы после нескольких неудачных попыток выбросить белый флаг – жалко было ломать ногти. Оставалось последнее, радикальное средство – разрезать узел. Подобно раскату грома, с оглушительным грохотом и звоном полетело на пол содержимое ящика туалетного столика. Люси присела на корточки и принялась неистово искать среди кучи всевозможных баночек и флакончиков, щипчиков и пилочек, булавок и шпилек маленькие ножницы для маникюра.
– Самое подходящее время для поисков, не так ли?
Взвинченная, возбужденная, с посветлевшими от гнева и раздражения глазами, Люси вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса. Хит, облаченный в длинный синий халат, стоял прямо перед ней, спокойный и сосредоточенный. Казалось, его слегка забавляли смятение и суматоха жены.
– Не вижу оснований для шуток, – натянутым голосом произнесла Люси.
– Да я и не шучу.
Люси отвернулась, возобновила лихорадочные поиски, а когда Рэйн дотронулся до нее, отпрянула и повела обнаженными плечами.
– Так в чем же дело? – хладнокровно спросил он.
Люси выпрямилась и нервно вздохнула. Какая глупость! Неужели причина ее столь сильного возбуждения заключена в этом несчастном узелке? Конечно, нет.
– Я… у меня все из рук валится, Хит. Понимаешь, корсет… это такая ужасная вещь… В общем, я никак не могу развязать на нем узел, а ножницы куда-то запропастились…
– Узелок на корсете? И всего-то? Повернись, вот так. Да, Люси, ты прекрасно умеешь завязывать отличные крепкие узелки, но как их развязывать, – вот этого ты не знаешь. – Высказав свое резюме, Хит принялся колдовать над шнуровкой.
– Этот узел невозможно развязать руками. Ты бы лучше помог мне отыскать ножницы. – Люси нервно покусывала нижнюю губу, но Хит лишь улыбнулся в ответ на столь категоричное заявление.
– Предоставь мне пару минут. У нас с тобой впереди целая ночь, – проговорил он и низко склонился над узелком. Аромат мыла в сочетании с запахом чистой кожи Хита порождали тонкое, манящее благоухание, ноздри Люси широко раскрывались и поглощали его. Близость Хита и собственная полуобнаженность странным образом подействовали на Люси – у нее засосало под ложечкой.
– Послушай, Синда, почему ты до сих пор носишь такой грубый корсет. Он сделан словно из тика. Мне кажется, что, заказывая себе новую одежду, тебе следовало бы позаботиться и о нижнем белье.
– Но мое старое вовсе еще не плохое.
– Прошу прощения, но я иного мнения. Белое одноцветное тебе не идет. Кроме того, я сгораю от нетерпения увидеть тебя в разноцветном атласном и шелковом белье. Видимо, об этом придется позаботиться мне самому.
– Цветное атласное белье? Ты с ума сошел, Хит! Ты никогда не посмеешь купить мне ничего из белья, ни единой вещи! – В кодексе моральных устоев для девушек из благовоспитанных семей Новой Англии одним из незыблемых правил было следующее: приличная девушка, равно как и женщина, никогда не станет носить цветного нижнего белья, только белого, серого, в крайнем случае бежевого цвета.
– Нет, я куплю тебе дюжину атласных корсетов, дюжину цветных нижних юбок, что там еще, да, и черные панталоны с кружевными оборками и розовыми бантиками, – при этой тираде Хит ухмыльнулся, и Люси почувствовала, что, несмотря на крайнее негодование, губы ее невольно расползались в ответной улыбке. В этот самый момент узел был окончательно повержен. Победитель разматывал шнуровку корсета, а Люси, прикрыв веки, с облегчением сделала полный вздох освобожденной грудью, первый глубокий вздох за последние несколько часов, разом опьянивший ее, – голова слегка закружилась. – Ну как, теперь лучше? – спросил довольный Рэйн и, получив положительный ответ-кивок, завершил свое занятие: корсет был снят.
- Предыдущая
- 38/84
- Следующая
