Возвращение: Тень души - Смит Лиза Джейн - Страница 61

• Предыдущая
• 61/93
• Следующая

Она обыскивала комнату, в которой висела в серебряной раме картина изображающая арфу, но там не было ничего такого, где могла бы находиться половинка лисьего ключа, она даже попыталась с помощью отмычки Деймона открутить картину. Но когда она повесила картину обратно на стену, они оба услышали щелчок. Елена вздрогнула, молясь, что это не один из «слуг безопасности в черном костюме», который бродил по дворцу и услышал шум.

Деймон быстро зажал ей рот рукой и выключил освещение. Но они оба могли это слышать сейчас… приближающиеся шаги в коридоре. Кто-то услышал щелчок. Шаги остановились у двери, и послышался четкий звук сдержанного кашля служащего.

Елена была в смятении, чувствуя в тот момент, будто Крылья Искупления были в пределах ее досягаемости. Это потребовало бы только малейшее повышение адреналина, и работник безопасности был бы на его или ее коленях, рыдая, и каясь в том, что он всю жизнь проработал на зло. Елена и Деймон ушли бы, прежде — но у Деймона была другая идея, и Елена была поражена, что согласилась с ней.

Когда минуту спустя дверь тихо отворилась, служащий увидел пару, сомкнувшуюся в таких страстных объятьях, что они, казалось, не заметили вторжения. Елена могла практически почувствовать его возмущение. Желание пары гостей осторожно пообниматься в уединенных комнатах Леди Фазины было понятно, но эта была частью частного домашнего хозяйства.

Поскольку он включил свет, Елена посмотрела на него уголком глаза. Ее психические чувства были открыты достаточно, чтобы поймать его мысли. Он проходил мимо ценностей в комнате с опытным, но скучающим взглядом. Изящная миниатюрная ваза с тянущимися по ней розами из рубинов и инкрустируемых изумрудом виноградными лозами; прекрасно сохраненная пятитысячелетняя деревянная шумерская лира; волшебно сохраненная пятитысячелетняя деревянная шумерская лира; пара одинаковых золотых подсвечников в форме вставших на дыбы драконов; египетская погребальная маска с ее темными, удлиненными блестяще нарисованными глазками, словно наблюдающими за всем… все, было здесь.

Он вел себя так, словно ее милость, не придавала ничему здесь большого значения.

— Эта комната не для публичного показа, — сказал он Деймону, который просто прижал Елену ближе.

Да, Деймон, казалось, был решительно настроен поставить хороший спектакль для служащего… или что-то в этом роде. Но разве они уже… не сделали это? Мысли Елены теряли последовательность.

Последней вещью… действительно последней вещью, которую они могут себе позволить… было… потерять шанс… найти лисий ключ. Елена начала вырваться, а потом поняла, что не должна этого делать.

Не должна.

Не могла.

Она была собственностью, дорогой собственностью, если точно, украшенной на эту ночь, но Деймон распоряжался ей как ему заблагорассудится. Когда кто-нибудь наблюдает за ней, она не должна казаться не повинующейся пожеланиям своего хозяина. Однако Деймон зашел слишком далеко… Дальше, чем он когда-либо позволял себе вольности с ней.

«Хотя», — сухо подумала она, — «он этого не знал».

Он ласкал ее кожу, оставленную незащищенной платьем слоновой кости, ее руки, ее спину, даже ее волосы. Он знал, как ей нравилось это, как она могла так или иначе чувствовать это, когда ее волосы были собраны, и концы мягко ласкали или нежно мяли в кулаке.

«Деймон! — она опустилась до последнего средства: мольбы. — «Деймон, если они арестуют нас, или сделают что-нибудь, что воспрепятствует поискам ключа сегодня вечером, когда у нас будет другой шанс?..

Она позволила ему почувствовать свое отчаяние, свою вину, даже свое предательское желание забыть все и позволить каждой минуте унести ее дальше на волне страсти, которую он вызвал.

«Деймон я… скажу это, если ты хочешь. Я… умоляю тебя».

Елена могла чувствовать, как покалывало в ее глазах, поскольку их затопляли слезы.

«Никаких слез», — с благодарностью услышала Елена телепатический голос Деймон. Было в этом что-то странное, хотя, это не могло быть голодом — он пил ее кровь не многим больше двух часов назад.

И это была не страсть, потому что она может услышать и почувствовать это со всей очевидностью.

Все же, телепатический голос Деймона был настолько хорошо контролируем, что это почти напугало ее. Более того, она знала, что он чувствовал, что она испугалась, и что решил не делать ничего по этому поводу.

Никаких объяснений.

И также она не могла исследовать его разум, поскольку она нашла, что он был полностью перекрыт от нее контролем. Единственной вещью, которую она могла уподобить с чувством, что она получила от его стального контроля, была боль. Боль, которая была просто на краю терпимости. «Но от чего?» — беспомощно спрашивала Елена. Что могло стать причиной его боли, подобной этой? Елена не может тратить свое время на изучение того, что случилось с Деймоном. Она подняла Силу к своим ушам и начала слушать, что происходит за дверями, прежде чем они войдут.

Это произошло во время того, как она вслушивалась, когда новая идея застыла в елениной голове, и она остановила Деймона в очень темном коридоре и попыталась объяснить, какого рода комнату она ищет.

Которая, в наши дни, будет называться «домашним офисом».

Деймон, знакомый с архитектурой больших особняков, привел ее, только после нескольких неудачных попыток, в то, что явно было кабинетом леди. Глаза Елены к настоящему времени были столь же остры, как его в полумраке, поскольку они искали в свете единственной свечи. В то время как Елена расстраивалась из-за того, что не нашла стола с ячейками для секретных ящиков, Деймон проверял прихожую.

— Я слышал, кого-то снаружи, — сказал он. — Я думаю, что пора уходить сейчас.

Но Елена все еще искала. И, в то время когда ее глаза бегали по комнате, она увидела небольшой письменный стол со старомодными креслами и большим количеством ручек, от древних, до современных, выставленных напоказ аккуратным владельцем.

— Пойдем, пока еще чисто, — пробормотал нетерпеливо Деймон.

— Да, — рассеянно сказала Елена. — Да, хорошо…

И потом она увидела. Без колебания она шагнула через комнату к столу и подняла ручку с блестящим серебряным пером. Это не было подлинном пером, конечно; эта авторучка была сделана так, чтобы выглядеть элегантно и старомодно — с пером. Сама ручка была изогнута, чтобы соответствовать ее руке, и дерево было теплым.

— Елена, я не чувствую…

— Деймон, тссс, — сказала Елена, игнорируя его, слишком поглощена тем, что она делала, чтобы действительно услышать его.

Во-первых: попробуй написать.

Не получается.

Что-то блокирует картридж.

Во-вторых: отвинтить авторучку тщательно, будто хочешь снова наполнить ее патрон, все это время ее сердце кричало в ее ушах, а руки дрожали.

Не торопись… не пропусти ничего… и ради Бога, не урони ничего и не шуми в темноте.

Две части пера остались в руке… и на темно-зеленый настольный блокнот упал небольшой, тяжелый, изогнутый кусок металла. Он мог поместиться лишь в самой широкой части ручки.

Он был у нее в руке, и она стала собирать ручку прежде, чем могла получше разглядеть его. Но потом… Она должна была открыть свою руку и посмотреть. Маленький объект в форме полумесяца ослеплял ее глаза на свету, но он полностью попадал под описание, которое Бонни дала Елене и Мередит. Крошечное изображение лисы, с нормальным тельцем и инкрустированной драгоценностями головой с двумя плоскими ушами. Глаза были двумя сверкающими зелеными камнями. Изумруды?

— Александрит, — сказал шепотом Деймон, — фольклор гласит, что они меняют цвет в свете свечей или камина. Они отражают пламя.

Елена, которая стояла к нему спиной, вспомнила с холодом, как глаза Деймона отражали пламя, когда он был одержим, кроваво-красное пламя малаха — жестокости Шиничи.

— Итак, — потребовал Деймон, — как ты сделала это?

— Это действительно один из двух кусков лисьего ключа?

— Ну, это вряд ли часть авторучки. Возможно это — приз от Ручек Кракерджек. Но ты пошла прямо к ней, как только мы вошли в комнату. Даже вампирам необходимо время, чтобы подумать, моя бесценная принцесса.

• Предыдущая
• 61/93
• Следующая