Буря ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 34
- Предыдущая
- 34/118
- Следующая
Глаза Претора снова скользнули по Джоаху, но снова лишь на миг.
— Она идет сюда, — холодно ответил хозяин. — Уже перебралась через горы, прошла холмы и как будто растворилась среди народов равнин.
— Разве? Я думал, что Темный Лорд перекрыл все пути легионами своих стражей. Как же так вышло?
— Она проскользнула по пути, охраняемому Ордой, уничтожив ее.
— Будь проклята эта грязная девка!
— Ты знаешь жизнеспособность ведьм, Грешюм. Или забыл про Винтерфелл? К тому же, с ней... Впрочем, ладно.
Грешюм грохнул посохом об пол.
— Как, этот однорукий мерзавец еще жив?! — раздраженно воскликнул старый маг. — Ты мне никогда не объяснял, почему. Он ведь не обладает никакой магией.
Лицо Претора потемнело.
— Здесь работает то, о чем Черное Сердце и не подозревает. Его избрал Кровавый Дневник. Это он защищает его от всех разрушений времени.
— А что насчет Дневника? — вздохнув, поинтересовался Грешюм. — Нашел ты способ открыть проклятую гробницу?
Претор слегка опустил голову.
— Без Эррила это невозможно. Он — единственный ключ к ней.
За долгие месяцы рабства Джоах научился довольно точно разбираться в настроениях старика, и сейчас юноша видел, что слова Претора больно прошли сквозь него.
— Значит, нет способов добыть Книгу? — уныло уточнил он.
В ответе Претора послышался гнев:
— Что за страсти вокруг этой книги! ? Нам она не нужна. Главное, чтобы она оставалась в наших руках. Пока она находится здесь, в Алоа Глен, открытая или нет, она служит нашей цели и поможет заманить сюда ведьму. Если девка даже избегнет всех ловушек, расставленных Темным Лордом, она обескровит себя и погибнет в попытке добраться до города. План Черного Сердца мудр, и нам остается только ждать.
Но Грешюм почти не слушал Претора, нудно канюча свое:
— И все же, если мне удастся добраться до Книги...
Претор подался к старику.
— И что? Что ты сможешь сделать? — злоба Претора почти огнем жгла кожу Джоаха. Грешюм даже отступил, споткнувшись о мальчика.
— Тогда я... Я смогу уничтожить Книгу и свести на нет риск того, что она попадет в руки ведьмы. Опасно даже подпускать к ней эту девку. — Старый маг прокашлялся и даже попытался выпрямиться. — Вот что могу я сделать.
Но даже Джоах понимал, что старик лжет. Это, видимо, чувствовал и Претор. Он обошел мага, не сводя с него глаз, но старик не дрогнул ни одним мускулом.
Наконец, Претор решительно натянул на лицо капюшон и отвернулся.
— Ступай. Но сначала выслушай меня и постарайся хорошенько понять. Мы должны быть готовы к встрече с ней. Готовы. Всегда. В любой момент, — старик уже повернулся к выходу, но высокий молодой человек остановил его. — И получше следи за своим слугой. От него несет тухлой рыбой. — Джоах весь вспыхнул внутри и дернулся от этих слов, но тело его продолжало спокойно стоять возле мага. — И зачем ты повсюду таскаешь его с собой? — продолжал Претор. — Избавься.
Грешюм осклабился.
— Не думаю, что ты прав. Как и Кровавый Дневник, мальчишка — карта в наших руках, карта, чья ценность в этой игре еще никому не известна. И я буду держать его до тех пор, пока не узнаю всех карт, которые есть на руках у остальных участников этой игры.
— Тогда, по крайней мере, вымой его, — бросил Претор и снова отошел к окну.
Грешюм слегка нагнул голову и повернулся на каблуках.
— Ступай за мной, — буркнул он и пошел к двери.
Ноги Джоаха послушно исполнили приказание.
Но в голове его так и стучали случайно услышанные слова. Он понял, о ком шел разговор. Ведьмой являлась его сестра — Елена.
Юноша даже заплакал молча от радости. Елена жива! Мальчик не слышал о ней уже так много лун и даже не знал, погибла она тогда в Винтерфелле или с ней случилось что-то еще более ужасное. А теперь он узнал, что сестра жива и на свободе! Но с осознанием этого иной страх овладел душой Джоаха. Она идет сюда! Сюда, где неизбежно будет взята в плен или убита. Он вспомнил данное отцу перед их побегом из горящего дома обещание — всегда и везде защищать младшую сестру. И он должен выполнить свое обещание! Но как? Если он не может защитить даже самого себя?
Тело его плелось за хозяином, но в своей голове мальчик пытался разорвать приковывавшие его цепи. Он должен найти способ освободиться и остановить сестру.
А ноги его, несмотря на все горячие внутренние порывы, все брели и брели за стариком, и ниточка слюны все так же тянулась и тянулась из его потрескавшихся губ на подбородок.
Как? — стоном стонало у него в голове. Как освободиться? Как найти выход из этой всепожирающей темницы?
Грешюм медленно шел по коридорам к своей келье, и в голове у него тоже роились назойливые, неотвязные мысли. Как это ему осмелились приказать, будто простому слуге! ? Ему, который был учителем многих? Конечно, это было давно, и люди тогда были другие, полноценные люди, еще не изувеченные Кровавым Дневником.
Но теперь Грешюм с трудом узнавал в Преторе своего бывшего ученика. Неужели и он сам настолько же изменился? Не похоже. Потратив почти половину своего духа на создание Книги, он все-таки оставался прежним. Более того, мысль его стала еще ясней, и старый маг еще отчетливей, чем прежде, читал теперь желания своего сердца. Ушли пустые сомнения, ушел ненужный стыд. Когда-то стыд и вина связывали ему руки, а поступками руководили печаль и сострадание — теперь он свободен, его не терзают глупые чувства, мешающие деяниям. Теперь он полноправный хозяин своей магии, он не слышит ни плача, ни мольбы о пощаде. Создание Книги полностью освободило его дух для всех дьявольских тайн и дало возможность заниматься черным ремеслом, ничего более не стыдясь и ни на кого не оглядываясь. Только сейчас для Грешюма и началась настоящая жизнь. Книга воистину спасла его.
Кряхтя и чертыхаясь, старик спускался по лестницам. И зачем только он наврал хозяину по поводу своего подлинного интереса к Кровавому Дневнику? Все, конечно, обстояло совсем не так, как он объяснил, дело совсем не в ведьме. Нет, для уничтожения Книги у него были собственные веские причины.
Старик зашаркал по пыльному полу еще сильнее. Он солгал лишь потому, что иначе его не поняли бы. Тем более не способен его понять такой больной и раненый дух, как дух Претора. И чего бы ему мучиться? У человека есть все: неограниченная власть, свобода сердца и даже то, чему больше всего завидовал сам старик — молодость.
Он никогда не состарится, навсегда останется тем черноволосым молодым магом, каким был пятьсот зим назад, полным все той же молодости и энергии. Проходящие зимы не оставляют на нем следов, в то время, как тело Грешюма незаметно дряхлеет, несмотря на все ухищрения магии. Суставы его ноют, глаза слепит катаракта, волосы выпадают из морщинистой головы.
И каждый раз при виде стоящего у окна молодого и красивого Претора, в сердце Грешюма вспыхивало чувство обидной несправедливости. И чем старше он становился, тем сильней угнетала его эта ноющая обида.
Но с некоторых пор Грешюм был очень решительно настроен изменить это положение. Уже несколько столетий он тайно изучал искусства черной магии: читал рунические тексты, практиковался на животных и маленьких детях; практиковался до тех пор, пока не нашел способ вернуть утраченную юность. И метод этот являлся без сомнения действенным — оставалось только освободить вторую половину своей души. А для этого надо уничтожить Дневник!
И тогда все изменится, и плевать он хотел на свои обещания и этому так называемому Претору, и самому Темному Лорду! Он больше не станет подчиняться этим двоим, возомнившим себя его хозяевами. Книга освободит его, и он будет поступать согласно лишь своим собственным желаниям!
Тем временем немощный старик медленно шагал по коридорам Эдифайса, гулко ударяя дубовым посохом по каменным плитам.
И пусть все, кто встанут на его пути, сгинут!
Наконец, старый маг остановился на пересечении двух коридоров, тяжело опираясь на посох и глядя по сторонам. Дыхание с шумом вырывалось сквозь его стиснутые зубы, а плечи тяжело давили к земле. Грешюм обернулся.
- Предыдущая
- 34/118
- Следующая
