Война ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 104

• Предыдущая
• 104/146
• Следующая

Вокруг корабля кипела битва. Один скалтум, обезумев от страха, бросился на полу спущенный парус и запутался в парусине и оборванных снастях. А потом зверь, едва освободившись, опрокинулся в море в сети, которую создал сам. Та же самая участь постигла и других скалтумов, находившихся рядом с кораблем.

Все закончилось так же быстро, как и началось.

В лунном свете было отлично видно как красные водоросли медленно опускались, тонули в море, утаскивая демонов на дно. Ни одному скалтуму не удалось спастись. Вскоре озеро успокоилось. Мертвые драконы тоже исчезли.

Люди на судне молчали. Никто не осмеливался нарушить воцарившуюся тишину.

По всему озеру осторожно из глубин, куда они первоначально отступили, всплывали люди и оставшиеся в живых морские драконы. Луна и звезды стол ярко освещали поверхность озера, что Елена могла хорошо разглядеть выражение удивления на лицах наездников.

Вокруг корабля вообще ни осталось никаких следов ночной резни. Вода была чистой и спокойной.

— Вот и все, — вздохнула Елена. Флинт, хромая, подошел к ней.

— Но почему саргассы помогли нам?

В глубине сердца Елена знала ответ. Но вначале она молча взглянула на своих спутников. Все остались в живых и увидят рассвет. Отвернувшись, Елена уставилась в даль, опершись руками на перила борта. Слезы облегчения хлынули из ее глаз. Тем не менее она прошептала слова, которые, как ей раньше казалось, она никогда не скажет убийце своих родителей:

— Я прощаю тебя.

При этих словах что-то блеснуло глубоко под водой, словно светлячок в летнюю ночь.

Елена почувствовала, что кто-то подошел и встал рядом с ней.

— Это была Линора.

Женщина взяла Елену за руку.

— Спасибо тебе, — прошептала ей Линора.

Но вот блеск в глубине вод потух и теперь только луна и звезды отражались в ровной глади озера.

В последний день своей жизни Эррил проснулся в темной камере. Хотя тут не было окон, чтобы определить точное время рассвета, пленник знал, что скоро светает. После пяти столетий жизни он, даже сидя глубоко под землей, мог точно определить время.

Тряхнув кандалами, Эррил поднял голову. Поблизости крысы, едва различимые среди теней, сновали в сене, яростно шипя друг на друга, пытаясь отыскать заплесневелые корки вчерашнего ужина. На голых ногах стендайца были струпья от укусов, там где крысы изучали его, пока он спал, пробуя его плоть, в ожидании, когда же Эррил наконец умрет и попадет к ним на стол в качестве первого блюда.

В соседней камере кто-то кричал и гремел кандалами. Странный вой безумным эхом разнесся по ряду камер.

Эррил пытался игнорировать шум, но тот грохотом отдавался в черепе. Внезапно, где-то в зале, с треском открылась дверь. Железо заскрипело о железо, когда замок открылся. Потом послышались тяжелые шаги. Эррил прислушался. Он решил, что в подземелье явилось четверо. Слишком много для того, чтобы убрать остатки утренней похлебки.

Выпрямившись на своей соломенной кровати Эррил напряг слух, пытаясь разгадать цель визита этих людей. Завывающее существо в соседней камере неожиданно затихло. Оно тоже знало. Что лучше не привлекать внимание тех, кто спускается в подземелье. Через треснутую известку стен доносилось только приглушенное мяуканье какого-то существа. Эти звуки напоминали скулеж побитой собаки.

Но зверь слишком рано испугался. Шаги стихли перед маленькой дверью камеры Эррила.

Пленник быстро коснулся пальцами кончика посеребренной деревянной палочки, торчащей из его шеи, чуть ниже затылка. Тот оказался на месте. Так как единственной одеждой Эррила оставалась набедренная повязка, он, чтобы спрятать, вынужден был загнать себе под кожу «дар» Грешюма. Он спрятал крошечную посеребренную щепку от посоха под кожу, чуть ниже линии волос.

Маленькая дверца со стуком открылась и двое одетых в черное и золотое — цвета псов-солдат, заползли в темницу. В руке одного из них шипел факел. Резкий свет слепил. Глядя на Эррила оба скривились и сморщили носы от вони, стоящей в камере.

— Запах как в сортире, — заметил один из них.

Другой недовольно задрал нос. У него был только один глаз, Глазница другого утонула в длинном неприятном на вид шраме.

— Сними ножные кандалы. Пусть выбирается отсюда быстрее, а то подцепишь тут какую-нибудь заразу.

Звон цепей спугнул крыс, загнав их назад, в черные норы. Но злобные хищники не ушли слишком далеко. Их красные глазки сверкали, наблюдая за стражами и высматривая объедки, оставшиеся среди соломы.

Одноглазый страж пересек камеру и пнул Эррила по голени.

— Подымайся. Пора тебе принять ванну и почиститься, — он наклонился и злобно посмотрел в лицо пленнику. — Кажется у Претора есть какие-то планы относительно тебя. Может он хочет «воспитать» еще одного домашнего любимца, — и он кивнул на стену за которой, судя по всему, находилась камера мяукающего существа.

— Утихомирься, Нок, — прервал его другой. — Лучше дай мне руку с цепью.

Все еще ворча что-то себе под нос Нок на последок пнул Эррила, а потом нагнувшись подобрал одну из цепей, сковывающих его ноги. Вместе они быстро стянули ноги Эррила и подняли цепь вверх, обмотав ее вокруг талии несчастного. Потом они сняли с крюка в стене его руку и прицепили их к узлу на поясе.

Связанного его вывели из камеры, одетого только в запятнанную львиную шкуру. Он был слегка испуган. Воздух в зале холодил кожу Эррила, и по телу его поползли мурашки. На лодыжках и запястье остались полосы изодранной кожи, налитые пурпуром синяки и царапины, загноившиеся от инфекции. Шатаясь вышагивал он следом за двумя стражниками, в то время как еще двое, вооруженные копьями шли сзади. Они то и дело подталкивали его в спину, когда его шаркающая походка становилась слишком медленной.

Вскоре его привели в теплую комнату. Пар и запах щелока ударили ему в нос. В центре комнаты стояла железная ванная. С него сняли кандалы и набедренную повязку, а потом без церемоний затолкнули в воду. При этом он сильно ударился спиной и закричал, когда горячая вода обожгла его раны.

— Вымойся и одевайся, — приказал Нок, швырнув пленнику мыло и щетку. — И поспеши. Мы не собираемся торчать тут все утро.

Стражи направились к двери и вышли в соседний зал.

В ванной комнате с каменными стенами не было никакой мебели, кроме зеркала, поверхность которого затянуло паром, и стула с одеждой. Эррил погрузился поглубже в горячую воду, позволив теплой воде унести прочь остатки его лихорадки. Головная боль прошла. Эррил взял мыло и щетку и в первую очередь обработал свои раны. Крепко сжав зубы и усиленно работая единственной рукой он выскреб грязь из глубоких царапин. После того, как вода в ванне потемнела от его крови, а раны стали выглядеть свежими и вновь начали кровоточить, он принялся тереть свое тело.

Когда вода уже начала остывать, мысли Эррила вернулись к Елене и ее спутникам. В прежние дни, он намеренно гнал прочь мысли о них. Этот путь вел к страданию. Интересно знали ли они, что он жив? Удалось ли Сайвин склонить дрирендая присоединиться к ним? Когда ночью взойдет полная луна черные маги попытаются уничтожить книгу. Если это им удастся, не смогут помочь.

Он закрыл лицо рукой. Нет, он не боялся уготованной ему ужасной участи, ожидающей его, но обнаружил, что может отчужденно рассуждать о книге или о судьбе Алоа Глен. Нет! Он должен любым способом помешать планам магов. Однако в глубине сердца его волновало лишь одно. Его разум вызвал образ Елены в парах, поднимающихся от воды в ванне. Останется или будет уничтожен Кровавый Дневник, но Елена должна жить.

— Если Ваше Высочество закончило принимать ванну, то оно может поднять свой зад и подтереться, — проворчал ему Нок, появившись в дверях.

Эррил с трудом опираясь на свою единственную руку поднялся из воды и вылез на ледяной каменный пол. Подойдя к зеркалу, он вытерся насухо, неуклюже одел льняное исподнее и великолепные серые бриджи, обвязал раны чистыми бинтами, оставленными возле ванной. Одев белую, широкую рубаху, он посмотрел в зеркало.

• Предыдущая
• 104/146
• Следующая