Плавание «Утреннего Путника» - Льюис Клайв Стейплз - Страница 29

• Предыдущая
• 29/37
• Следующая

– Они мертвы? – спросил Каспиан.

Не думаю, Сир, – ответил Рипичип, поднимая обеими лапками чью-то руку из массы волос. – Этот теплый и пульс к него бьется.

– И у этих двоих тоже, – сказал Дриниэн.

– Да они просто спят, – воскликнул Юстас.

– Долог же, однако, этот сон, если у них так отросли волосы, – заметил Эдмунд.

– Должно быть, это очарованный сон, – задумчиво проговорила Люси. – С той самой минуты, как мы здесь высадились, я чувствую, что этот остров полон волшебства. Как вы думаете, может, мы попали сюда, чтобы разрушить чары?

– Можем попытаться, – сказал Каспиан и принялся трясти ближайшего из трех спящих. Какое-то время все думали, что ему удастся его разбудить, так как человек вздохнул и пробормотал:

– Я не поплыву дальше на восток. Поворачивайте к Нарнии.

Но сразу же после этого он погрузился в еще более глубокий сон: голова его тяжело опустилась еще на несколько дюймов к поверхности стола, и все попытки снова разбудить его были совершенно безуспешны. Со вторым произошло почти то же самое:

– Мы родились не для того, чтобы жить, как животные. Пока есть возможность, надо плыть на восток… земля позади солнца, – произнес он и поник. Третий сказал лишь:

– Передайте, пожалуйста, горчицу, – и крепко заснул.

– Хм, поворачивайте к Нарнии, – в раздумьи повторил Дриниэн.

– Да, – сказал Каспиан. – Вы правы, Дриниэн. Я думаю, наши поиски закончены. Взгляните на их кольца. Это их гербы. Вот Лорд Ревилиен, это Лорд Аргов, а это – Лорд Мавраморн.

– Но мы не можем разбудить их! – воскликнула Люси. – Что же нам делать?

– Простите, Ваши Величества, – вмешался в разговор Ринс, – но почему бы нам не обсудить все это за едой? Не каждый день нам предлагают такой роскошный обед.

– Ни за что на свете! – ответил Каспиан.

– Правильно, правильно, – заметили несколько матросов. – Здесь слишком много колдовства. Чем скорее мы вернемся на корабль, тем лучше.

– Можете быть уверены, – сказал Рипичип, – что трое лордов впали в семилетнюю спячку как раз после того, как отведали этих кушаний.

– Да, я даже ради спасения своей жизни не притронусь к ним, – воскликнул Дриниэн.

– Темнеет необычайно быстро, – заметил Райнелф.

– Назад на корабль, назад на корабль, – забормотали матросы.

– Я действительно думаю, – сказал Эдмунд, – что они правы. Мы можем завтра решить, что делать с тремя спящими. Мы боимся попробовать пищу, и нет никакого смысла оставаться тут на ночь. Все это место пахнет колдовством и опасностью.

– Я полностью согласен с Королем Эдмундом, – заявил Рипичип, – в том, что касается команды корабля в целом. Но я сам просижу за этим столом до рассвета.

– Но, ради всего святого, почему? – спросил Юстас.

– Потому, – ответила Мышь, – что это большое приключение, а для меня нет большей опасности, чем сознавать, когда я вернусь в Нарнию, что я, испугавшись, оставил позади неразгаданную тайну.

– Я останусь с тобой, Рип! – воскликнул Эдмунд.

– И я тоже, – сказал Каспиан.

– И я, – произнесла Люси.

Тогда и Юстас тоже вызвался остаться. Это был очень храбрый поступок с его стороны, ведь он никогда не читал и не слышал о подобных вещах до того, как попал на борт «Рассветного Путника», и поэтому ему было страшнее, чем остальным.

– Умоляю, Ваше Величество… – начал Дриниэн.

– Нет, милорд, – ответил Каспиан. – Ваше место на корабле, и вы много поработали сегодня, в то время как мы впятером бездельничали.

Они долго спорили об этом, но в конце концов Каспиан добился своего. И когда в сгущавшихся сумерках команда отправилась на берег, у пятерых оставшихся, за исключением, может, лишь Рипичипа, засосало под ложечкой.

Они медленно рассаживались у гибельного стола. Видимо, на уме у каждого были одни и те же мысли, хотя никто и не высказывал их вслух. Перспектива выбора и впрямь была довольно неприятной. Вряд ли можно было бы выдержать всю ночь, сидя рядом с этими тремя ужасными волосатыми предметами, которые, хотя и не были мертвыми, все же не были живыми в обычном смысле этого слова. С другой стороны, сесть у другого конца стола, и по мере того, как ночь будет становится все темнее и темнее, видеть их все хуже и хуже и не знать, не начали ли они передвигаться, а в два часа ночи, возможно, и вовсе перестать их видеть – нет, об этом нельзя было и думать. Так они и кружили возле стола, говоря время от времени:

– Как насчет того, чтобы расположиться здесь? – или

– Может быть, чуть дальше? – или

– А почему бы не с этой стороны? – пока наконец не уселись где-то в середине, но ближе к спящим, чем к другому концу стола. К этому времени было уже около десяти часов. Почти стемнело. На востоке зажглись странные новые созвездия, но Люси предпочла бы, чтобы это был Леопард, Корабль и другие старые знакомые с неба над Нарнией.

Они завернулись в плащи и, сидя тихо, ждали. Вначале кто-то попытался завязать разговор, но из этого ничего не вышло. Так они продолжали сидеть. Все время они слышали, как волны разбиваются о берег.

По прошествии часов, которые показались веками, наступила минута, когда все поняли, что еще мгновением раньше они дремали, но теперь внезапно проснулись. Звезды изменили свое положение.

Небо было совершенно черным, и лишь на востоке, возможно, оно слегка начинало сереть. Друзья окоченели от холода и очень хотели пить. Но никто из них не произнес ни слова, потому что теперь, наконец, начало что-то происходить.

Перед ними, позади колонн, раскинулся склон невысокого холма. Внезапно в нем открылась дверь, на пороге появился свет, оттуда вышла какая-то фигура, и дверь за ней медленно закрылась. Кто-то нес светильник, и только это они пока и могли четко разглядеть. Этот кто-то подходил все ближе и ближе, пока не очутился прямо у стола, напротив них. Тогда они увидели, что это высокая девушка, одетая в длинное платье без рукавов чистого синего цвета. Она была с непокрытой головой, длинные светлые волосы спадали ей на плечи. И, увидев ее, они подумали, что никогда раньше не понимали, что такое настоящая красота.

Светильник, который она несла, оказался высокой свечой в серебряном подсвечнике. Она опустила его на стол. Если раньше ночью дул какой-то ветер с моря, то теперь он стих: пламя свечи было прямым и ровным, как будто она стояла в комнате с закрытыми ставнями и опущенными занавесами. Золото и серебро на столе заблистали.

Тут Люси заметила на столе предмет, на который прежде не обратила внимания. Это был каменный нож, острый, как сталь, древний и ужасный.

Никто еще не промолвил ни слова. Затем – вначале Рипичип, за ним Каспиан, – все они поднялись на ноги, потому что почувствовали, что перед ними благородная дама.

– Путешественники, издалека пришедшие к столу Аслана, – обратилась к ним девушка, – почему вы не едите и не пьете?

– Мадам, – ответил Каспиан, – мы боялись отведать этих кушаний, потому что решили, что это они погрузили наших друзей в очарованный сон.

– Они к ним даже не притронулись, – заметила девушка.

– Пожалуйста, – попросила Люси, – расскажите нам, что с ними случилось?

Семь лет тому назад, – начала девушка, – они приплыли сюда на корабле, готовом развалиться на части, с изорванными в клочья парусами. С ними были еще несколько матросов, и, когда они подошли к этому столу, один из них сказал:

– Здесь хорошо. Давайте больше не будем возиться с парусами и веслами, а лучше останемся здесь и окончим наши дни в мире и покое.

Но другой ответил:

– Нет, давайте снова сядем на корабль и поплывем на запад, в Нарнию: может быть, Мираз умер.

Тогда третий, очень властный человек, вскочил с места и воскликнул:

– Нет, клянусь небом! Мы люди, и Тельмарины к тому же, а не животные! Разве мы не должны искать приключение за приключением? В любом случае, нам недолго осталось жить. Давайте же проведем то время, что еще отпущено нам, в поисках необитаемых земель за тем местом, где восходит солнце.

• Предыдущая
• 29/37
• Следующая