Идеальный враг - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 26

• Предыдущая
• 26/117
• Следующая

Через минуту военная дорога закончилась, и под колесами ускорившихся вездеходов зашуршал раскаленный липкий асфальт.

Их высадили на окраине – грузовики в город не заходили. Десять помятых человек в отутюженной форме один за одним спрыгнули на землю – словно десантировались из кузова. Потянулись, огляделись, щурясь.

Они стояли на перекрестке, буквально в трех шагах от остановки городского транспорта. Высокие столбы, увенчанные фонарями, держали на стальных растяжках ажурное плетение проводов. В листве подстриженных едва ли не наголо тополей чернели разваливающиеся корзины вороньих гнезд. На противоположной стороне улицы тянулся вдоль дороги кирпичный забор, разрисованный яркими граффити. За ним, словно жестяное поле, распростерлись плоские, блещущие металлом крыши. Торчали трубы, обвешанные антеннами, и оттого похожие на деревья. Высилось не вписывающееся в общий ландшафт здание из стали и зеленого стекла.

– Ну, что? – приоткрыв дверь, высунулся из кабины грузовика улыбающийся водитель. – Все сошли? Следующая остановка – армейские склады.

– Все, – откликнулся Гнутый, сутулящийся больше чем обычно. – Спасибо. Удачи вам.

– Отдохните как следует, ребята! – водитель скрылся в кабине. – Удачи!

Всхрапнул проснувшийся двигатель – из выхлопной трубы вырвался клуб сизого дыма. Грузовики тронулись с места, свернули на окружную дорогу, на несколько секунд остановились перед светофором. А потом исчезли из вида за вереницей длинных строений – только рев мощных дизелей был еще слышен.

– Ладно, ребята, – сказал Гнутый. – Времени зря терять не будем, оно наше, так что предлагаю без промедления отправится на поиски приключений.

Сержант Хэллер хотел напомнить, кто тут старший, но, поразмыслив, все же решил, что сейчас для этого не лучшее время.

Заблудиться в городе было непросто: прямые улицы вели либо в центр, либо от него. Всюду висели указатели на общепринятом английском. Остановки в транспорте объявляли на двух языках. В этот субботний день город был запружен людьми, и они с радостью могли подсказать дорогу: языкового барьера в цивилизованном мире больше не существовало.

– Вы не подскажете… – обратился Павел к проходящей мимо женщине восточного вида. Обратился по-русски, а она откликнулась на английском:

– Да?

– Здесь есть какое-нибудь место, где обычно собираются военные?

Женщина задумалась ненадолго, улыбнулась, извиняясь:

– Я точно не знаю, особенно не интересовалась. Но в клубе «Экипаж», кажется, много военных.

– Да-да, – поддакнул стоящий поблизости, прислушивающийся к разговору сухой старичок в старомодной шляпе, с тростью и в солнечных очках. – У меня сын работает на аэродроме, они с товарищами часто там отдыхают.

– Спасибо, – сказал Павел. – А как туда добраться?

– Лучше всего на такси, конечно, – улыбнулся старичок. – Но можно пешком: десять минут, и вы на месте. Идите прямо до третьего перекрестка, потом повернете. Пройдете до трамвайных рельсов, а уж там спросите.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил Павел. Старичок улыбнулся ему:

– Сынка моего если увидите, привет ему передавайте, они с друзьями каждую субботу там. Пусть домой забежит. Володей его зовут, у него пятно родимое под глазом. Сразу узнаете, если увидите.

– Хорошо, – пообещал Павел. – Обязательно.

…Клуб «Экипаж» они нашли сразу же, как только перешли трамвайные рельсы, о которых говорил улыбчивый старик. Дорогу повторно спрашивать не пришлось – на фонарном столбе висела приметная вывеска с указателем. Надо было лишь завернуть за угол.

Двухэтажное здание из темно-красного кирпича было словно придавлено корпусом древнего самолета, приземлившегося на плоскую крышу. С распростертых крыльев свисали гирлянды лампочек, по спутавшимся проводам вился плющ. В тени крыльев стояли легкие пластмассовые столики. Три девушки в синих фартуках разносили мороженое, коктейли и пиво, устало улыбались посетителям. Свободных мест почти не было. Гомонили дети, дамы что-то громко требовали от своих кавалеров. Звенели бокалы, дребезжал смех, кто-то завывал под аккомпанемент караоке.

Поднявшись по металлическим ступеням лестницы, стилизованной под трап, товарищи вошли в клуб. Здесь было не так шумно. Негромко гудели кондиционеры, нагнетая волны прохлады. Под тихую музыку в центре просторного зала, где места хватило бы полку танцоров, вальсировали две парочки – то ли специально приглашенные артисты, то ли простые посетители. Было сумрачно – закрытые жалюзи на окнах не пропускали свет в помещение, и здесь всегда царил вечер. Вращался под потолком зеркальный шар, и белые хлопья света кружились вместе с танцующими. Мягко, словно гаснущие угли, светились фонари над жмущимися к стенам столиками. За длинной стойкой два бармена в летной форме лениво и изящно жонглировали бутылками, фужерами, шейкерами и прочей сверкающей утварью. Девушки-китаянки, одетые стюардессами, высматривали, не понадобится ли кому-нибудь что-либо. Откуда-то доносился приглушенный сухой треск – где-то играли в бильярд. Посетителей было немного. Верней, свободных мест было достаточного. Зал оказался настолько велик, что понять, сколько же здесь сейчас отдыхает людей, было непросто.

– Место – первый класс! – выдохнул Цеце.

– И куда мы? – Гнутый даже несколько растерялся, оказавшись в полутьме перед таким простором.

Практически не сговариваясь, они направились к ближайшему столику. Не самый лучший выбор – у входа – но им было бы неловко бродить сейчас по залу, рядом с танцующими, под взглядами отдыхающей гражданской публики, выискивая более удачное место, словно копытами цокая подкованными ботинками по каменным плиткам пола.

Девушка-китаянка уже ждала их. Она протянула меню сержанту Хэллеру, безошибочно угадав в нем старшего. Сержант оценил это, кивнул девушке, улыбнулся ей.

– Поосторожней, красавица, – хитро прищурился Шайтан. – Наш сержант смешки да улыбочки не любит.

Девушка улыбнулась и ему.

Они заказали пиво, им очень хотелось пить. Через несколько секунд десять стаканов с шапками пены стояли на столе.

– Итак, – сглотнул слюну Цеце, – первый тост… – И лица у всех стали серьезными, даже мрачными.

– За тех, кого с нами нет, – сказал Гнутый.

Они свели стаканы вместе, но не чокнулись – первый тост всегда за погибших, тихий тост, без звона.

Утолив жажду, утерев губы, товарищи отставили высокие стаканы. Склонили головы, сцепили руки. Затихли, задумались.

«Со стороны это выглядит как молитва», – подумал Павел. И тут же поправил себя: – «А это и есть молитва».

– Я знал многих, – негромко сказал сержант Хэллер. – С Каллаи, Шомовым и Кимом я служил в Польше. Со Стевеном и Бекеши я встречался в ЮАР. Газали спас мне жизнь под Таралгой в Австралии… Их больше нет… – голос его звучал необычно, проникновенно, и несколько удивленный Павел по-новому взглянул на сержанта. Вспомнил его слова: «Я не настолько туп, и не так груб, как выгляжу. Это роль. Погоны – это как маска. Я надеваю форму, и начинаю играть роль».

– С Ревенко я служил в Иране, – сказал Гнутый.

– Я хорошо знал Перса, – сказал Цеце.

– Шумаха был моим товарищем, – сказал Ухо.

– За них, – сказал Рыжий, поднимая стакан.

Они снова свели полупустые стаканы, пригубили пиво.

Павел посмотрел по сторонам. Все так же кружились под музыку танцующие пары, и пургой метались по полу осколки света, и красиво ложились на веселые лица людей приглушенные багровые отблески светильников. Но все это как-то поблекло, потеряло живость, отодвинулось на задний план.

Настоящим сейчас было одно: их тесный круг, их столик, холодные стаканы в руках, горечь во рту.

– Мы бы все остались там, – сказал Хорти.

– Нас вывел капрал Эмберто, – добавил Пекарь.

– За него, – сказал сержант Хэллер.

Стаканы опустели. За спиной Рыжего возникла миловидная официантка, но теперь ее улыбка казалась неестественной и ненужной.

• Предыдущая
• 26/117
• Следующая