Малыш и Буйвол - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/95
• Следующая

– Ты сходил? – Артип медленно поворачивался, не отводя взгляда от виселицы. Лот выпрямился и спокойно сказал:

– Да… – в кулаке он держал ребристый камень соперника.

Артип глянул на доску и брови его поползли вверх.

– Ты!.. – От негодования он даже поперхнулся. – Ты передвинул мои камни!

– Разве?

– И где мой пятый? Где?

– Что?

Артип посмотрел под ноги, не свалился ли камень с доски.

– Ты его снял! Мошенник! Руки! Покажи руки!..

Упрямый висельник дернулся в последний раз, по его телу волной пробежала судорога, и больше он не двигался. Пять безжизненных тел медленно вращались вокруг своей оси и покачивались, словно жуткие маятники. Палач поднял руки над головой и хлопнул в ладоши, показывая, что казнь закончена. И толпа взревела.

Артип вздрогнул, рефлекторно глянул в сторону эшафота, и Лот воспользовался мгновением – он вскочил на ноги, взмахнул руками, словно в припадке гнева, и зашвырнул украденный камень в бурлящую людскую гущу.

– Я мошенник?! – Он пытался перекричать вопящую толпу.

– Покажи руки! – Артип схватил его плечи, встряхнул.

– На, смотри! – Лот сунул руки под нос Рыжему Артипу. – Что? Где? Ты сам мошенник! Понял, что я могу выиграть! И спрятал его!

– Что?!

– Да!..

Толпа расползалась. Кто-то самый отчаянный, несмотря на увесистые удары охранников, лез к эшафоту, надеясь вырвать из одежды висельников лоскут на счастье. Другие старались поскорей выбраться из давки. Визжали женщины и дети. Бешено ругались мужчины. Потерявшиеся в сумятице родственники искали друг друга, выкрикивая имена. Люди драли глотки, делясь впечатлениями среди гама и ора, восторженно размахивали руками, в толкотне задевая соседей, и сами получая болезненный тычки…

– Где мой камень? – кричал Артип.

– Отдавай деньги! – вопил Лот.

– Ты сдвинул Малыша! Мошенник!..

Они сцепились, словно два пса. Держали друг друга мертвой хваткой и никто не хотел уступать. Доска опрокинулась, камни рассыпались по земле. Идущие мимо люди втаптывали их в пыль.

– Ты жульничал! Я останусь в городе! И верни деньги!

– Где мой камень!? Где Буйвол!? Куда ты его дел?

Малыш и Буйвол потеряли друг друга почти сразу, как пришли на ярмарку. Слишком много здесь было людей, слишком ярко и пестро, слишком шумно и тесно. Они уже отвыкли от всего этого.

Друзья договорились, где встретятся, если вдруг разойдутся. И потому не беспокоились, занимались своими делами.

Буйвол бродил меж лотков, прицениваясь к ножам. Выбор был большой, и воин не спешил с покупкой. Он подолгу разговаривал с ремесленниками и торговцами, со знанием дела осматривал предлагаемое оружие, пробовал балансировку, удобство рукоятки. Проверял на ногте остроту лезвия. Буйвол давно хотел купить себе небольшой нож, такой, чтоб его можно было носить скрытно. Ведь не всегда меч оказывается под рукой. И не всегда можно достать клинок из ножен. В теснотой схватке, в свалке, без ножа не обойтись.

Малыш искал всякую мелочь – ему требовались наконечники для стрел, брусок для их заточки, перья, клей, шелковые нити и еще что-то, о чем он никак не мог вспомнить, но твердо знал, что стоит только ему это увидеть, как тут же поймет, что именно эта вещь ему нужна…

И оба воина надеялись как-нибудь подзаработать. Немного денег у них пока было – они продали лошадь. Отдали не торгуясь за первую же предложенную сумму, ведь они были бойцами, а не лавочниками. Чтоб отметить сделку, друзья заглянули в ближайшую забегаловку, где оставили почти половину вырученных денег…

Малыш и Буйвол снова искали работу.

Люди тянулись в одну сторону, словно их гнал ветер. Даже лавочники, оставив подручных сторожить товар на прилавках, шли к сияющему свежеоструганным деревом эшафоту.

Малыш поймал за локоть пробегающего паренька.

– Вешать будут?

– Ага! – жизнерадостно ответил паренек и, вырвавшись из рук лучника, нырнул в толпу.

– Когда? – спросил Малыш у торопящейся женщины.

– Да прямо сейчас, – она, не останавливаясь, прошла мимо.

– Кого? – Малыш повернулся к толкнувшему его мужчине. Тот не ответил, только выразительно фыркнул.

– Разбойников… – предположил Малыш. – Бандитов. Насильников. Воров. Грабителей.

– Ага, их, – кивнул седой старик, оказавшийся рядом. – Всех пятерых.

– Ты их знаешь? – спросил Малыш, но старика поблизости уже не было. – Что они сделали?

– Они убивали, – сказал кто-то в людском потоке. Малыш повернулся на голос:

– Я тоже убивал.

– Они убивали не тех, кого следовало, – прозвучал ироничный голос за спиной.

– Может им было некогда разбираться? – ответил в тон Малыш.

– Пошли, не стой на месте. Мешаешь же!.. – его толкнули в бок. – На это стоит посмотреть.

– Не люблю толпу, – сказал Малыш и подчинился, добавив чуть слышно: – Чувствую себя в стаде баранов.

Буйвол не сразу понял, куда его тащат. Поначалу он пытался воспротивиться общему движению, но вскоре понял, что это бесполезно и двинулся вместе со всеми. Только потом он разглядел виселицу, возносящуюся над толпой, словно посеребренный алтарь.

Его прижали с боков, ткнули острым локтем под ребра, и он, не стерпев, рявкнул на неаккуратных соседей, повел мощными плечами. Кто-то упал и сразу стало свободней.

– Поаккуратней, здоровяк! – зло прошипел кто-то на ухо. Буйвол исподлобья глянул на недовольного. Тот сразу все понял и затерялся в толпе.

Люди остановились. Дальше двигаться было некуда. И Буйвол, свирепо гримасничая и ругаясь, стал пробираться в сторону, где, как ему казалось, было не так тесно.

Казнь его совершенно не интересовала. Смертей он насмотрелся всяких. Потому, когда конвоиры вывели на эшафот приговоренных к повешению, и толпа завопила, заволновалась, он лишь мельком глянул в сторону виселицы. И снова начал расталкивать людей.

Честно говоря, ему доставляло удовольствие отдавливать им ноги.

– Стадо баранов, не так ли, – демонстративно громко сказал сосед Малыша, молодой воин в серебристой кольчуге, с мечом в позолоченных ножнах. – Тебя как зовут, боец?

– Малыш.

– А меня Арчинетег.

– Знатное имя.

– Мой род известен сотни лет.

– Известен? Я о нем не слышал.

Арчинетег окинул взглядом Малыша, пытаясь понять, не издевается ли тот. Но лицо лучника было непроницаемо серьезно.

– Мои предки сражались в Пятилетней войне на стороне Великого Устракана.

– На чьей стороне? – переспросил Малыш.

– Великого Устракана, – повторил Арчинетег.

– Ага… – кивнул Малыш.

– Они участвовали в Трех Сражениях у Излучины.

– Это здорово.

– Мой дед лично захватил знамя Безымянного Лорда.

– Кто бы мог подумать!

– А чем известен твой род?

Малыш пожал плечами:

– Пожалуй, лишь тем, что у нас никогда не было красивых имен.

– Ты мне нравишься, боец.

– Мне нравятся твои доспехи.

– Мне тоже, – Арчинетег самодовольно усмехнулся.

Конвоиры вывели на эшафот проговоренных к повешению.

– Одного из них поймал я, – гордо сказал Арчинетег.

– Кого именно?

– Не знаю. Не разобрать. Они все в мешках.

– Что он сделал?

– Сжег замок моего двоюродного дяди.

– Сжег замок?

– Да. Устроил пожар, а сам, воспользовавшись суматохой, вынес все золото. Дядя этого не перенес.

– Умер?

– Эх, если бы! Его разбил паралич.

– Может быть, узнав о казни, он выздоровеет?

Арчинетег снова с подозрением посмотрел на Малыша. Сказал неуверенно:

– Сомневаюсь…

У одного из приговоренных отказали ноги. Он тяжело осел, и петля на его шее затянулась. Он беспомощно извивался, словно марионетка на привязи, но подняться уже не мог. Арчинетег, раздувая ноздри, следил за происходящим на виселице.

– Такого не должно быть, – сказал Малыш.

• Предыдущая
• 29/95
• Следующая