Ни слова о магах - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 78
- Предыдущая
- 78/101
- Следующая
Стас замолчал. Кто-то в толпе стрелков сдавленно кашлянул, и вновь стало тихо.
А потом Кэд шмыгнул носом и медленно опустил руку. Пробурчал:
— Разумно… — и убрал револьвер в кобуру.
Тиас, не говоря ни слова, развернулся и направился к костру. Стрелки расступились, пропуская его, и толпа сразу сделалась рыхлой — кто-то отходил в сторону и, вытягивая шею, с тревогой посматривал на совсем уже близких троллей, кто-то возвращался к огню, кто-то оставался на месте, ожидая, что сейчас предпримет Джош…
— Вот и хорошо, — сказал Хурхас и, поймав взгляд Стаса, кивнул ему. Мгновение спустя маг в сопровождении отстающего Легорна уже бежал навстречу троллям, и Однозуб издалека приветствовал своего спасителя громоподобным ревом.
— Ладно, — сказал Джош, — будем считать, что ничего не случилось.
— Пойми, — сказал Кэд, подняв голову. — Мне не нравится компания мага. Я ему не доверяю.
— Я тоже, — негромко сказал Джош. — Но у нас есть общее дело. И пока мы полезны друг другу, опасаться нам нечего.
— Вот уж не думал, что у мага и стрелков может быть общее дело… — пробурчал Кэд. — Не верится как-то…
— Постарайся забыть, что он маг. Помни о золоте и о Рудгере.
— Золото! — Кэд тряхнул головой. — Заладили тоже — “золото”! А может, мне дела нет до этого проклятого золота! — Он развернулся и, бормоча что-то сердито себе под нос, побрел прочь от лагеря. Подальше от костров, магов, троллей и стрелков. Джош смотрел ему вслед.
— Куда это он? — спросил Стас.
— Вернется. Ему надо побыть одному. Развеяться. Увязая в снегу, Кэд уходил к недалеким корявым деревьям.
— Дров принеси! — крикнул вслед ему Джош, и Кэд, не оборачиваясь, поднял руку.
— Как-то… — Стас помолчал, — быстро получилось… Я и не ожидал…
— Ты все правильно сделал, — сказал Джош. — Если бы не ты, то… не знаю, что бы и вышло… Я же спиной чувствовал, как маг готовится… Воздух прямо трещал…
— Мы же с ним вместе играли, он такой веселый был… А потом вдруг сорвался. Что это с ним?
— Веселый… — Джош хмыкнул. — Кэд веселым не бывает… Ему сейчас тяжело. Наверное, тяжелее всех прочих… Он из большой семьи. Шесть братьев у него было — два младших и четыре старших. Крепко они друг за друга держались, да… Хорошие бойцы, отличные стрелки. Шестеро братьев и их отец… Но однажды встретили они мага, и вот теперь Кэд один… Совсем один — мать с горя умерла, когда он домой вернулся и сказал, что больше ждать некого. Заболела и умерла…
Стас промолчал, не зная, что сказать. Впрочем, Джош и не ждал ответа, он еще раз посмотрел в сторону уходящего Кэда, покачал головой и вернулся к костру. Вокруг огня собрались почти все стрелки. Они сидели тесно, в несколько рядов, молчаливые, хмурые, смотрели на пламя, тонувшее в снегу. Потом кто-то из молодых поднял губную гармошку, оброненную Кэдом, погрел над костром, вытряс из нее капельки воды и заиграл какую-то тоскливую протяжную мелодию…
Пушечная обслуга проверяла лошадей и орудия. Молчаливые неприметные люди в простой одежде делали свое дело в стороне от всех, и Стас подумал, что вот уже сколько путешествуют они вместе, а он никого из них не знает, даже лиц толком не помнит. Он подошел к пушке, присел на лафет, наблюдая за усердно работающими людьми. На него не обращали внимания. Один человек, развязав брезентовый тюк, обходил лошадей, бросал им под ноги охапки заготовленной в другом мире травы. Следом шел второй, он внимательно, без спешки проверял животных — обследовал копыта, проводил рукой по бокам, щупал ребра— он напомнил Стасу железнодорожного обходчика, простукивающего колеса вагонов перед отправкой поезда. Два человека осматривали пушки. Вычищали стволы от набившегося снега, орудуя приспособлениями, похожими на огромные кухонные ершики. Открывали лафетные ящики, что-то там поправляли, передвигали. Качая головами, разглядывали колеса, переговаривались негромко. Стас пытался разобрать, о чем они говорят, но так ничего и не услышал. Впрочем, все было понятно без слов — пушки прошли большое расстояние. Оси наверняка сильно износились. Колеса разболтались из-за постоянно меняющихся условий — то снег, то жара, то сырость, то сушь… Сколько еще они смогут выдержать? Не подведут ли в самый последний момент?…
Тем временем Хурхас закончил говорить с троллями. Приказав великанам держаться подальше от стрелков и проинструктировав Однозуба, он оставил великанов на попечение Легорна и вернулся к Стасу.
— Ну, как дела? — спросил Стас.
— Все хорошо. Они рады, что идут с нами. Здесь для них совсем нет пищи.
— Ты обещал им, что отведешь в места, где много еды?
— Да. Именно так.
— Ты предупредил их, что придется драться?
— Конечно! Они только этого и ждут.
— Твоя армия растет, Хурхас.
— Моя армия… — Маг усмехнулся. — Ты про стрелков? Они стараются меня не замечать. Они меня ненавидят и готовы выстрелить мне в спину.
— Они понимают, что без тебя им не победить. Джош все им растолковал, объяснил, что ты будет сдерживать Назлуха, пока они бьются с его армией.
— “Понимают”… — Маг поджал губы, покачал головой. — Не стоит доверять рассудку… Но теперь-то я защищен… надеюсь, стрелки об этом догадаются.
— Ты про троллей?
— Да. Однозуб и его племя полностью на моей стороне. Троллей нелегко убить, у них слишком мало мозгов и слишком много мяса. Они разорвут стрелков, если что-то пойдет не так.
— А ты хитер, Хурхас, — заметил Стас.
— Я предусмотрителен.
— Сколько их?
— Троллей?
— Да.
— Двадцать четыре. Восемь самцов, остальные самки Самки, кстати, выше и сильней самцов… — Хурхас посмотрел в сторону, где под разлапистой елкой расселись, разлеглись тролли вокруг Легорна, своего нового предводителя. — А еще с ними восемь ручных подснежников… Легорн рад, что у него теперь появился свой отряд. Пусть даже и такой неотесанный… — улыбнулся он. — Он ожил. Теперь ему есть кого обучать хождению в строю… Кажется, он только теперь начал верить в победу.
— А ты? — спросил Стас.
— Пока еще рано судить о чем-то… Но я сделаю все возможное…
И Стас, заглянув в стальные глаза мага, вдруг вспомнил слова, что сказал когда-то Рудгер, безобидный ученый, теперь уже мертвый:
“… Хурхас жесток. Да, он может быть милосердным, да, он собирается спасти мир от страшного нашествия, но мне порой кажется, что он хочет сохранить его для себя, а не для других. А еще я думаю, что за его ненавистью к Рою стоит что-то личное…”
— Личное… — пробормотал Стас.
— Что? — переспросил Хурхас.
— Скажи мне, почему именно ты хочешь остановить Рой? Где остальные маги? И зачем тебе это нужно?
Хурхас посерьезнел, внимательно посмотрел Стасу в глаза. Что стоит за этими вопросами? Почему именно сейчас, вдруг, они прозвучали? Какая часть дэлфа перешла в Стаса, сколько Знания поместилось в нем?…
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Я не понимаю, не вижу всего… Чего-то не хватает… — Стас пожал плечами, нахмурился.
— Чего?
— Не знаю… Не знаю… Весь мир в опасности. По твоим словам… Но где же армии? Где люди, желающие спасти свои дома, свои жизни, жизни своих близких? Почему навстречу Рою идешь только ты и жалкая горстка наемников? Где все остальные?…
— Сидят дома, — ответил маг, лишь секунду помедлив. — Они все сидят дома.
— А ты? Почему ты не сидишь?
— Потому что… Потому что у меня нет дома.
— Это ничего не объясняет, — сказал Стас.
— Послушай, — Хурхас тронул Стаса за руку, пытаясь почувствовать Знание. И конечно же ничего не ощутил. — Я не знаю, что ты хочешь услышать, но постараюсь ответить… Почему я собираюсь уничтожить Рой? Отвечу — я всего лишь хочу, чтобы мир не менялся… Почему Назлух старается мне помешать? — Он усмехнулся. — И он по-своему за то, чтобы мир не менялся… Где остальные маги? Рой для них ничего не значит. Рой для них — это словно народившиеся осенью комары для вас, людей. Не очень приятно, но ничего страшного. И маги сидят в своих заколдованных замках и также не желают перемен… Где армии? Где люди? А они дома! Они спят со своими женами, играют с детьми, возятся со скотиной. Они не хотят брать оружие и куда-то идти — в холод, в зиму, — они не хотят, чтобы что-то менялось… Понимаешь, Стас? Никому это не нужно. Даже тебе. И поэтому ты идешь со мной. Поэтому я иду к Порталу. Поэтому Назлух идет против нас.
- Предыдущая
- 78/101
- Следующая
