Стрингер. Летописец отчуждения - Радин Александр - Страница 35

• Предыдущая
• 35/71
• Следующая

- Э! Э! А чо он снимает?! - запротестовал Лапоть.

- Я закрою лица квадратиками.

Сколько их уже было за последнюю неделю. Расплывчатых, разных. Зона забирала одного за другим, не давая толком распознать.

Залезть в душу.

Настоящее ремесло, которое дано не каждому. Только профессиональным репортерам. Причина и следствие. Источник. Стремление. Что движет отдельно взятым человеком, толкает на разные, порой самые шокирующие поступки? Какие черви скрываются в глубинах сознания, точат людей изнутри, ждут своего рокового часа? Почему одни способны на самые великие дела, а другие без зазрения совести уничтожают себе подобных? Всех нас изрыгает один мир. Совсем не верится, что розовый карапуз, ползающий по полу уже способен на жестокость. Нож в руки дает ему общество. Но что-то же должно быть катализатором. Одиночество? Зависть? Нищета? Достаток? Боль? Сотни ученых исследовали потаенные углы человеческих душ, но так и не пришли к единому мнению. Таков наш мир, и только в нашей власти внести в него толику крови или сострадания. Каждый решает для себя сам. А вот есть ли выбор, находясь в Зоне, - совсем другой вопрос.

- Ну, пошли, что ли?

- Ну, пошли.

Время бежит. Оно бежит даже тогда, когда ползет как черепаха. Неумолимо уносит жизнь мгновение за мгновением и ничто не в силах его остановить.

Стрингер тоже бежал, но за временем все равно не поспевал.

Такое ощущение, что Зона из людей делает марафонцев. Здесь мчатся все. К периметру, от периметра. Спасаются от монстров или атакуют монстров. Но бег здесь особый. Спонтанный, переходящий в ступор перед очередным необъяснимым клочком земли. Резко сорвался, резко замер. Здесь нет понятия «без оглядки». Ищите его в другом месте, но только не в Зоне. Не оглянешься - умрешь. Не прочувствуешь - умрешь. Оглянешься и прочувствуешь - все равно умрешь из-за того, что долго думал.

Смертин закурил на бегу.

Врачи говорят, что вредно. А сидя не вредно? Легкие и вправду забила липкая тяжесть. Стало пакостно и неуютно. Будто выныриваешь с самой глубины реки, и понимаешь, что вздохнешь раньше, чем разрежешь головой поверхность воды.

Смертин бросил сигарету.

- Юго-запад. Три объекта. Крупные. Судя по всему псевдогиганты. Двигаются параллельно группе, - чеканными фразами доложил Бочка.

Вот бежит же себе человек. Толстый, как годовалый поросенок, а будто и не чувствует ничего. Грудь только как кузнечные меха вздымается. Туда-сюда, туда-сюда. И ни капли пота. Хоть дезодорант рекламируй.

Пусть себе эти псевдогиганты пасутся дальше параллельно группе. Ну и что, что еще не снял. Если сейчас остановится, то такой темп больше не набрать.

- Жарка семь метров, - снова докладывает Бочка.

Это вам не Вечный. Дисциплина, мать ее.

- Стоп!!!

Ровный круг посреди леса. Нет даже пеньков, хотя везде вековые сосны. И почему-то Смертину дико хочется через него пройти. В голове так и шебуршится противная гадость. Вопит: «Иди вперед! Только вперед!»

И он пошел.

- Стой!

- Не лезь!

Детектор у Саяна. Молчит. Даже не пикнет.

- Дурак!

Лапоть бежит в обход, зовет за собой остальных. Алексей топает прямо посредине. «Монолитовец» скользит между деревьями. Под ногами стрингера скрипит сухая хвоя.

Вскрик и нет Лаптя.

А Смертин жив.

Хитрая Зона. Ее не проймешь. Она научилась расставлять новые ловушки. Привыкли к аномалиям? А вот вам на орехи. Попробуйте свежачка… Минус один…

Теперь- то все ломятся через круг. Поди угадай. Лапоть ошибся. За ошибки здесь платят кровью. В лучшем случае вонючими штанами. Но это только, когда Зона играется.

И Саян уже смотрит как-то странно, и Бочка притих. Только сержантик стонет. Тяжело ему бежать с завязанными за спиной руками.

- Они не знают Зоны, - шепчет на ухо Алексею Рябой. - Зону знают только сталкеры.

- А они кто?

- Сектанты. Не исследуют. Только кучкуются по базам.

- А кто такие сталкеры?

Рябой замялся:

- Артефакты мы собираем, продаем…

- То есть мусорщики?

- Ну, нет.

- Как же «нет», когда «да». Бомжи по утрам в помойных ящиках тоже собирают…

Рябой надулся:

- Здесь опасно собирать. Не каждый возьмется.

- Значит вы смелые мусорщики, - рассудил Смертин.

- Неправда.

Алексей рушил все основы мироздания Рябого и прекрасно это понимал. Но надо же когда-то отнимать у младенца соску.

- Отпусти меня, а? Не хочу на радар. Предчувствие плохое.

- Ты же смелый мусорщик.

- Хорош издеваться!

Смертин поправил камеру. Приклад дробовика лупил прямо по жопе, но повесить удобней было лень.

- Уходи.

- А они?

- Я тут причем?

- Сволочь ты, Пресс.

Теперь осталось восемь. Еще одного не надо квадратиками закрывать. Монтажеру - так вообще лафа. Не прошло и часа с момента встречи. Они и вправду смелые мусорщики, раз лезут в чужой мир со своими законами. Человек неисправим. А Смертин - смелый стрингер, который вперся туда, куда не следует. Впрочем, как всегда.

- Север. Четыре… мммм… средних… объекта. Сто метров. Лезут по кустам. Не разберу кто, - проснулся Бочка.

Оплакивать Лаптя никто не собирался.

Посреди деревни лежал труп и смотрел в небо. Совершенно голый. Алексей навел объектив и даже разглядел растительность в паху. Вот как это объяснить? Его не разорвали на части, не обглодали косточки. Валяется себе, будто солнечные ванны принимает. Только на небе как обычно свинцовые тучи. Белое солнце прячется. Стесняется, наверно. Скрывать трупу явно было нечего, все, как говорится, при нем.

- Эт че? - лысый умел с присущей только ему изящностью задавать глупые вопросы.

- Труп, - объяснил Саян, не отрываясь от бинокля.

- И че он там делает?

- Лежит, - вновь пояснил бригадир.

- Ну а нам-то туда можно?

- Иди, - не у всех хватало терпения отвечать на Жорины вопросы. Старший был в числе немногих, кто держался до последнего.

Деревенька Чистогаловка находилась недалеко от Припяти. Совсем крошечная. Десяток дворов - не более. Из нее было замечательно видно трубы ЧАЭС и даже саркофаг над четвертым энергоблоком, если присмотреться. А еще там можно было отдохнуть и переночевать. Спать рано, конечно, но куда деваться. Им надо было на юг. А за деревней начиналось то, что Рябой назвал Темной долиной. Следовательно, лучше все обмозговать, схоронится в каком-нибудь покосившемся домишке, а поутру выдвигаться.

Только посреди деревни лежал труп.

- Че делать будем? - повернулся Саян к стрингеру.

Совет ему дай… Он бы хоть посоветовался, прежде чем ребра ломать и прикладом по лопатке, сволочь. А теперь глаза протирает и доброго слова хочет. Не дождешься… Ну, Полковник и шутник…

- Ты старший, тебе и решать.

- А лихо ты в лесу всех вытащил, - совершенно искренне похлопал его по плечу старший.

- Случайность.

- Здесь не бывает случайностей, - серьезно сказал Саян, - Здесь на все воля Монолита.

- Спроси у него.

- Не надо так говорить, - сдвинул брови бригадир, - Монолит все слышит. Рябому обязательно достанется за его богохульство. Зона никогда и ничего не забывает и не прощает, но монолит - самый справедливый бог.

- Это почему?

- А все просто… Я его могу почувствовать и увидеть, его присутствие и его мощь осязаемы. Где другие боги? Ты можешь вообще доказать, что они существуют? А я могу. Ему можно только подчиниться или служить…

Проповедник из Саяна был тот еще. Смертин решил закрыть разговор на теологическую тематику или хотя бы перевести в другое русло. Он задумчиво почесал нос:

- Ну, не возвращаться же?

- Рябой! - наконец определился старший, - Иди-ка проверь.

Все- таки решил отомстить. Не подшутил обидно, не в морду дал. По-паскудски выставил вперед щитом. Зря сталкер тогда с ним пререкался и хаял его тотем. Где сядешь, там и слезешь.

Рябой выразительно посмотрел на Алексея и молча побрел к деревне, перехватив удобней винтовку. Сейчас за ним внимательно следили несколько пар глаз.

• Предыдущая
• 35/71
• Следующая