Стрингер. Летописец отчуждения - Радин Александр - Страница 38

• Предыдущая
• 38/71
• Следующая

Смертин, не в силах стерпеть, отвернулся. Он даже не заметил, что Кляп тоже уставился на подранные обои. Бывало, конечно, стрингер присутствовал на показательных казнях моджахедов, но так медленно холодным оружием людей не убивал никто. Причем боевики краснели на камеру от дикого притока адреналина, а Саян резал буднично. Словно колбасу или хлеб.

Секунда тянулась за секундой. Солдат истерично бился сапогами об пол.

Так же нельзя! Так и с ума можно сойти! Вот почему Полковник так уперто называл их психами, фанатиками.

И с этим человеком он шел через Припять! Как же дальше? Дальше-то как?!

Алексей плотно заткнул пальцами уши. Вдавил до ноющей боли, чувствуя, как ногти раздирают кожу. В голове что- то долбило. Перед глазами застыло ничего не понимающее лицо сержанта. Что же делать? Что делать???

Вояка стих. Саян отодрал кусок обоины и аккуратно вытер нож, щедро забрызгав половицы алым.

- Снегирь, Свин вынесите тело подальше. Только осторожно. Пусть дети Зоны насладятся не нами, - из него так и пер дешевый пафос.

Труп выволокли. Алексей сидел на корточках, зажав голову руками. Бригадир медленно подошел к нему, закуривая, потрепал за комбинезон.

- Очнись.

- Вы - звери, - с вызовом посмотрел на него стрингер, - Твари, измазанные в крови. Я сообщу… сообщу… Полковнику.

- Такова воля Монолита. За желания надо платить. Как обычно, платят другие. Если жертв не будет, Зона нас отрыгнет… Понимаешь? - Саян аккуратно убрал нож на пояс, машинально попробовав лезвие большим пальцем, - Хочешь уши на память отрежу?

- Откуда ты знаешь про волю Монолита?! - не унимался Смертин, раз за разом возвращаясь взглядом к луже крови. Тело Свин уже выволок в сени.

- Мне Магистр сказал, а ему - Монолит. Все просто… С нашим богом не так уж сложно общаться.

- И ты в это веришь?!

- Тише… Тише…Ты видел голый труп посреди деревни?… Так что необычного в том, что Магистр общается с Монолитом? - спокойно аргументировал Саян, - Думаешь, мне приятно было его кромсать? Ошибаешься. Так надо для всех нас и для тебя в том числе.

Больше говорить на эту тему смысла не имело. Пленный умер. Его уже не вернуть. И кровь он пролил ни за что. За фанатичные бредни, впихнутые в голову отдельно взятого человека в дееспособном возрасте, способного держать в руках оружие. Вот так. И ничего более…

А все равно все вы сдохните в этой земле, суки. Все без исключения. И Саян тоже сдохнет. Лучше бы как паршивый пес, как последняя тварь. И чтобы ему было так же жутко, чтобы с него липкий пот ручьями стекал, чтобы он чувствовал лезвие в шее, которое медленно заползает под кожу и тянется к позвоночнику, разрывая мышцы и разбрызгивая кровь. Пусть Саяну будет также страшно, как страшно сейчас ему…

Свин с Бочкой, хлопнув дверью, ушли кормить тварей. Стрингер забился в угол, отгородившись от всех разодранной раскладушкой и спинкой кресла. Оставалось только попытаться уснуть.

- Ты здесь?

- Да.

Семецкий сел на помятую трубу, облокотив на ногу винтовку:

- Грубо.

- Что?

- Грубо, говорю, - он достал из кармана платок и принялся протирать оптику, смахивая заодно пылинки с цевья.

- Что ты имеешь в виду?

- Зачем тасовать, как карточную колоду? Угрохали один отряд, вывели на второй. Лучше бы я сам проводил.

- Он должен узнать Зону.

- Да он и так сыт ею по горло, - ударил кулаком по трубе сталкер.

- Молчи. Не тебе решать.

- Кому?

- Ей.

- А как же Железняк?

- Железняк оказался на мосту случайно. Малыш ведь его пожалел… Железняк вообще… как это у вас… гуляет там где ему вздумается… как… кошка. Тем более тот отряд был обречен. Много гнили.

- А Вечный? Он тоже по-твоему гниль?

- Вечный… Вечный никогда не нарушит законы Зоны, даже если ей это понадобится. Не приплетай его сюда.

Семецкий выразительно откинул назад голову, ожесточенно массируя шею:

- А они, ты думаешь, не гнилые?

- Все люди гнилые. Вопрос только насколько. Они - ее детище.

- Да и другие тоже…

- Другие тоже, но они в большей степени. Успокойся.

Семецкий задумался:

- Нам пора вмешаться, иначе все пойдет кувырком. Зря я тебя послушал…

- Обязательно. Один он не пробьется на радар.

- Это почему?

- Во-первых, «Чистые» узнали о предстоящей утечке. Не спрашивай меня откуда. Все равно не знаю. Во-вторых, военные начали вести себя агрессивно. Самое интересное, что они только мешают друг другу. Это нормально, когда люди, стремящиеся реализовать одну цель, мешают друг другу?

- Нормально…

- Хм… А в-третьих, радар его просто убьет.

- А как же подарок Зоны?

- Он сопротивляется. Сильное сознание, так что подарок не поможет.

- Что делать-то? Учти, тебе отвечать за весь этот бедлам.

- Я знаю что делать…

Обыденно хмурое утро. Обыденно мерзкое настроение. Свернувшаяся кровь на полу, которую никто даже не закидал старыми газетами. Тянущая боль в шее и мерзкий комок в голове.

Смертин огляделся.

Свин жрал консервы. Именно жрал, жадно выхватывая из жестяной банки блестящими от жира пальцами. За разбитым окном суетилась стайка слепых псов. На пир они, похоже, не успели. Мутанты чувствовали кровь и людей. Мало крови, много людей, поэтому к дому подходить не решались. Бродили вокруг, тыкая носами в пыль и жалобно поскуливая. Почему эти псевдопсы постоянно скулят?

Стрингер поднял лежащий у ног дробовик. Громко защелкал затвором, выкидывая на пол целехонькие патроны. Внимательно их осмотрел, а потом начал заново пихать в магазин. Он это делал специально, чтоб все увидели. Баста. Камеру он в руки больше не возьмет. Пока хоть один сектант рядом - только дробовик.

«Чистые» по прежнему занимали фермерский дом. Саян не торопился, решил выждать. Ловли на живца не получилось, но терпение много чего перетирает. Рано или поздно они уйдут и тогда можно выдвигаться к радару. Без потерь.

- Не спишь? - спросил бригадир, хотя прекрасно видел, как стрингер возится с оружием.

- Не…

Общаться не было никакого желания. Одно дело, когда тебя вместе с камерой затаскивают на акт возмездия полусумасшедшие террористы, которых увидишь-то один раз, а совсем другое, когда с убийцами предстоит коротать не один день. Хотя кто знает, сколько осталось до этого Чернобыля-2. Возможно, сегодня они уже будут на месте.

- Есть хочешь?

- У меня свое.

Алексей достал из рюкзака помятую банку тушенки. Опять эта гадость. Порылся еще и выцарапал перловку, спрятавшуюся между пакетом с записями, и датчиком радиации. Вот это уже дело. Рябой куда-то пропал. Совсем притих у себя в чулане. Выгораживаешь его тут, подставляя свой зад, а он ни «бе» ни «ме». Подставит он его. Точно подставит. Сбежит при любом удобном случае, и накроются гарантии медным тазом. Плакала тогда тонкая шея стрингера.

- Не вертолет ли? - в голосе Снегиря засквозило беспокойство. Свин так и застыл, не успев проглотить очередной кусок.

Знакомое жужжание нарастало, вскоре начал вибрировать потолок, осыпаясь струпьями белой краски. Машина зависла совсем низко. Все осторожно приникли к окнам. Над деревней по спирали кружил «Крокодил».

- По нашу душу? - робко поинтересовался Снегирь, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Кому ты нужен, - как-то совсем неуверенно ответил Бочка, внимательно рассматривая «вертушку» через оптику прицела.

- Ну, вы еще совсем в окна повылазьте! - прикрикнул старший, - «Вертуху» что ли не видели?

Конечно, видели. Но старались держать опасность на виду. Кто знает, что может взбрести в голову пилоту. И вообще, какого черта она идет на третий круг, будто кого-то ищет. Вертолет плавно переместился к ферме. Пилот спустился еще ниже и вдруг с машины слетели сразу две ракеты, с оглушительным визгом врезавшись в дом. Крыша целиком полетела в сторону, освобождая дорогу пламени. Две стены рухнули, рассеивая по пустырю зерна-кирпичи. В пруд плюхнулось бревно-перекрытие, подняв целую тучу бирюзовых брызг. Уши заложило так, что хоть все горло обдери - все равно сам себя не услышишь.

• Предыдущая
• 38/71
• Следующая