Стрингер. Летописец отчуждения - Радин Александр - Страница 49
- Предыдущая
- 49/71
- Следующая
- Это кто? - спросил Смертин у Бочки.
- Сыть, - ответил узбек, - Или его призрак.
Бочка сам, похоже, увидел карьер впервые.
- Не вздумай спуститься, - остановил, засуетившегося на самом краю Жору, Саян.
- Они шли с напарником к ученым. Но один случайно скатился вниз, угодив в кляксу. Сыть, зная, что из карьера выхода нет, полез его спасать.
- И?
- До сих пор ищет.
- Я же говорил, - повернулся Рябой к Алексею, - Такова участь слабых. И Заяц тоже как был слабаком, так и сдох. Не прикрыл бы тебя - быть ему живым. Совестливый, бля. Совсем забыл для чего в Зону пришел.
- Это тот, которого я в ангаре кончил? - сообразил Саян.
- Он самый.
- Зря я тебя тогда вместе с ним не уделал.
Рябой отвернулся. Смертин заметил, как он сжал зубы от ненависти, как заиграли желваки.
- Осторожно по краю, - показал Кляп, - Мне говорили, что пятна иногда двигаются и даже выползают за границу ямы. Пошли.
- Подождите, - Алексей снял рюкзак и вытащил камеру. Покрутил в руках, внимательно осматривая. Он начал снимать прямо с колен, регулируя картинку по небольшому выдвижному экрану. Объектив в полную мощность приблизил одинокую фигуру. Человек совсем не был похож на бестелесного призрака. Он наклонился над кляксой, по локоть опуская в нее руку. Поверхность засеребрилась и вновь замерла. Стрингер прощупал камерой весь карьер, заметив между наваленных горой друг на друга покрышек ржавый ствол автомата. Сколько же лет он здесь бродит? Сыть вдруг повернулся, стрингер поймал настороженный взгляд. Он резко перевел видоискатель на сталкера, настраивая резкость. Глазницы были пустые, нос провалился, вместо губ на экране появились оскаленные зубы. Зона умела грамотно напугать. Смертин резко захлопнул экран.
- Что там? - спросил Бочка.
- Возьми свой прицел, да посмотри, - передернуло Алексея.
- Глянь - чуть ли не подпрыгнул лысый, тыча пальцем на противоположный край карьера.
Там на шлакоблоке, наполовину нависшем над ямой, сидел еще один человек и внимательно наблюдал за бродившем внизу сталкером.
- Крепкая была дружба, только Зона раскидала их как щенков даже после смерти, - предположил Кляп.
- А он и не падал вовсе. Не полезь один спасать другого, и все было бы отлично, - хмыкнул Рябой, - Идиот.
- И финита тогда их дружбе… Ты бы так точно не смог, - стрингер встал, вновь закидывая на плечо камеру. Так он себя чувствовал намного увереннее. Оружие в руках - лишь хрупкая иллюзия защиты. В конце концов, он пришел сюда за счастьем и пора уже его найти. Осталась всего одна чистая кассета.
Саян поспешил поскорее уйти от карьера. К своему удивлению, в отличие от остальных, Смертин не чувствовал там опасности. Скорее легкую грусть.
Инициативу перехватил узбек, хорошо знакомый с этими местами, он вывел их через лес к самому берегу озера и сразу же направился в сторону крутого обрыва, заваленного различным железным ломом. Там встречались и трубы и останки машин, и балки. Бесформенная и страшная гора железа, плавно перетекающая с песчаного берега к самой середине водоема. Рассмотреть толком озеро Алексей не успел. На Зону накатывала темнота.
Кляп, забросав небольшой пятачок болтами, полез прямо на нагромождение железяк.
- Сюда! - позвал он сверху, оттаскивая в сторону голубой помятый капот. И тут же исчез.
Алексей нерешительно поплелся следом, стараясь не разорвать руки об острые углы. Узбек уже осматривался внутри огромной трубы, заваленной с противоположной стороны горой глины. Скорее всего, это когда-то была часть плотины, а через трубу излишек воды весной уходил в болото.
- Ну, как? - развел руки Кляп.
- Пойдет, - прокряхтел, выглядывающий из-за спины стрингера Саян.
Смертин забрался подальше вглубь. Перевел дух, стараясь поудобней устроиться и вытянуть ноги.
- Бочка, помоги рюкзак стащить, - попросил Жора, - Зацепился он там. Посмотри че…
Рябой ковырялся в харчах, Саян с умным лицом изучал КПК. Стрингер посмотрел на свой экран. За день пришло восемь сообщений и все о смерти сталкеров. Прямо служба похоронная. И нахрена они себе настроение портят. Опять Семецкий. На этот раз Мертвый лес.
«Причину смерти определить не удалось», - сообщил оператор.
Алексей в нерешительности застыл.
«Откровения Иоанна Богослова», - послал он запрос в сеть, не слишком рассчитывая на ответ.
Прилепившаяся пиявкой мысль все никак не отпускала. Будоражила и заставляла погружаться все глубже и глубже в дебри схоластики. Религиозное и рациональное - гремучая смесь.
Судя по всему у группировок, в частности у «Монолита», были свои сети. «Месседжи» Смертина и Саяна приходили вразнобой. «Не спится, Хемуль?» - почему-то отписался главный для всех нейтралов компьютерный мозг Че. Ну, правильно. ПДА Жук ему загнал наверняка чужое. Видать разочаровался владелец в сталкерской судьбине и решил покончить с этим неблагодарным занятием. А может и нашел свое счастье, только вряд ли такого Зона отпустит. И где же теперь, интересно, косточки этого самого Хемуля?
Потом пришел прикрепленный файл. Алексей даже вздрогнул от неожиданности, когда миникомпьютер начал призывно вибрировать.
«И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса. И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб. И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом. И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога. И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение. И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить. Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела».
Огонь жертвенника, поверженный на Землю, град и пламя, смешанные с кровью. Интересно. Зеленой травы стрингер в Зоне действительно не видел. Разве что у самого периметра. Тот самый луг, на котором так удачно военные организовали минное поле. А вглубь - только красное и коричневое. Будто в Зоне всегда осень. Не совсем понятно, как росла вся эта флора, и какие биологические процессы шли внутри деревьев и кустарников. Они не были мертвыми, несмотря на пожухлую листву. Будто застыли в увядающем состоянии, уснули, чтобы вновь распушиться и расцвести весной. Только весна все никак не торопилась.
Глаза болели. Чтение в кромешной темноте с едва светящегося тусклым голубоватым светом миниатюрного экрана - то еще удовольствие.
«Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы».
Большая печь. АЭС можно назвать огромной печью. Этот предсказатель жил сотни лет назад и вряд ли смог бы по-другому описать мирный атом.
Бред. Какой же это бред!
«Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить. И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем».
Хоть и бред, а все равно в точку. Большим был философом этот Иоанн Богослов. Никогда они ни в чем не раскаются. Ни позавчера, ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Сущность у них такая. Только Монолиту доступна червоточина человеческих душ. Он знает, поэтому и забирает их. Все. Каждый мусорщик стремиться к Монолиту, надеясь на исполнение мечты, но словно в зеркале видит свое истинное нутро. Если Зона даст дойти. А она шутница. Люди лезут, как муравьи, а в конце пути огромный такой баллон дихлофоса. Пшик и нет букашек. Дурачье. И он дурак, потому что тоже хочет все и сразу.
- Предыдущая
- 49/71
- Следующая
