Я и мой летучий мышь - Ковальская Дарья Александровна - Страница 43

• Предыдущая
• 43/73
• Следующая

— А если василиск потребует бросить товарища и идти без него. Выполнишь? — Заинтересованно склоняю голову набок.

— Я подписал контракт, — угрюмо повторил парень, встал и отошел.

— Ты его расстроила, — вздохнул Пых. — А что делать — работа у него такая: во всем слушаться Мастера.

— Прямо как Кэрт.

— Вот! Кстати! А давай его вызовем! А?

Смотрю в заблестевшие черные глазки и со смехом отрицательно качаю головой.

— Рано, Пых. Пусть еще побудет дома, в тепле.

— Тут тоже тепло, — недовольно, себе под нос.

— Но не настолько.

К вечеру мы таки вышли из леса. Деревья-великаны медленно расступились, ветки, украшенные синей листвой, стали попадаться все реже, а еще через полчаса нашему взору открылась огромная синяя долина, посреди которой золотилось в последних лучах заходящего солнца широкое озеро. Неподалеку высился красивый белоснежный замок с изящными башенками и крепостной стеной, окруженной рвом, соединенным небольшим перешейком с озером. Мост был опущен. Все вокруг дышало тишиной и покоем, даже не верилось, что такая красота могла появиться в столь жутком и недоброжелательном мире, как этот…

Василиск огляделся и прошел мимо, взяв курс на замок. Больной метался в бреду и в сознание больше не приходил. Зато постоянно говорил на странном языке и кого-то звал. Но как я ни старалась, добиться от его друга расшифровки сказанного я так и не смогла.

Солнце уже коснулось кромки леса, когда мы наконец подошли к мосту, ведущему в замок.

— Мы переночуем в замке? — заволновался мышь.

— А что? Боишься призраков?

— Нет, конечно! Просто… как-то странно, что мост опущен и стражников нет. Да и не слышно обычного городского шума. Это очень и очень подозрительно.

— Попробуем узнать про лекарство, если получится — купим, а после этого сразу же уйдем. — Василиск сказал это негромко, так что смысл сказанного дошел не сразу.

— Ночью? Лучше все же переночевать.

— Надо двигаться дальше. У тебя мало времени, воровка.

Вздыхаю и ускоряю шаг. Он прав. У меня и впрямь немного времени.

Василиск стоял у дверей замка и изучал тяжелый навесной замок.

— Похоже, его хозяева его закрыли и свалили, — произнесла я, пересаживая Пыха на другое плечо и подходя ближе. Тяжелый какой стал. И, по-моему, даже подрос.

— Как ты догадалась?

— Я экстрасенс, — доверительно.

Глаза василиска сверкнули, и вмиг зам о к начал ржаветь, покрываясь цепью мелких трещин и разваливаясь прямо на глазах.

— Круто. Я тоже так хочу. Научишь?

Меня проигнорировали.

Внутри было тихо и пусто. Пустые конюшни, кузница, дома… Из колодца удалось достать ведро чистой холодной воды и напиться ею вдосталь.

На всем лежала печать запустения. Паутина, пыль, сор, тишина и отдаленный гул ветра, гуляющего в каминных трубах. Сказать, что здесь было как-то неуютно — значит, не сказать ничего. Половицы тихо поскрипывали при каждом шаге. Я заинтересованно оглядывалась по сторонам: старые замки — это кладезь для охотников за наживой. В них можно было найти все — от старинных раритетных эльфийских книг до тайников с сокровищами, которые пылятся и только и ждут момента, чтобы вновь показаться на свет.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — уточнил мышь.

— Да, — довольно щурясь.

— Тогда пошли.

— В подвал, — уточнил василиск.

— Мы туда и собирались, — уверил его Пых. — Подвалы старинных замков — это самое интересное и… необычное место. Иногда там даже полуистлевшие останки попадаются. Сырость и черви… что может быть прекраснее, — съехидничал напоследок мышь.

Василиск развернулся и пошел к лестнице, ведущей вниз. Очень хотелось оставить его в этом походе в одиночестве. Но не давало это чувство опасности и удавки на шее — незримой и неосязаемой, но от того не менее реальной.

— Зажгите свет, граф! — попросил мышь, перелетая с одной ступени на другую, пока мы спускались по длинному лабиринту вниз, в подвалы замка.

— У меня нет с собой факела.

— А ты глазами посвети. Пущай светятся, тут все равно и так все каменное, — предложил Пых.

— Свет моих глаз невидим.

— Н-да. И тут не повезло.

Тяжело вздохнув, я продолжила спуск вниз. Сыро. Плохо пахнет. Странно, я думала, что на лестнице будет только пыль и паутина. А здесь влажно. И вонь… поднимается снизу вверх и буквально сшибает с ног. Уже и Пых закашлялся. Пожелав нам удачи в поисках, он полетел обратно.

В подземелье было чуть светлее. Чуть потому, что в этой огромной каменной пещере где-то под самым потолком обнаружилось что-то вроде магического светильника.

— Я нашел факел.

— Отлично. Огниво есть?

— Нет. Я его не взял, — спокойно.

— Ну тогда гордо неси факел перед собой и тыкай им во все стороны. Как что найдешь — кричи.

— Не язви. У тебя наверняка есть с собой огниво.

— А чего сразу я? Чуть что, сразу все лезут в мою суму, подразумевая, что — если я, дурак, не взял, то она-то точно умная и поэтому взяла.

— Следи за языком. Ты даже не представляешь, с кем разговариваешь.

— Ну ты нашел место и время, чтоб повыпендриваться. Стоишь в самой темной пещере и доказываешь мне, что я прямо-таки обязана по первому твоему требованию достать огниво, чтоб ты мог узреть окружающий ужас. Ну-ну. Флаг тебе в руки, я в тебя верю. Пока.

— Ты куда? — хмуро.

— Наверх, — гордо. — Разрешаю себя придушить за неповиновение. А ты можешь оставаться здесь. Уверена, в этой сырой пещере непременно где-то на возвышении стоит огромная аптечка, а в ней сияют надписями на понятном всем языке колбы с противоядиями. Подсказка: ищи ту, где нарисован кустарник на лице. И удачи тебе. Все ж таки… на ощупь искать будешь, дабы никто не решил, что это было просто.

С этим я и ушла, довольно улыбаясь и показав ему украдкой средний палец. Огниво, конечно, у меня было. Чтобы я и не положила в суму такую ценную и необходимую в путешествии вещь — ха-ха… Но вот то, что я ему по жизни должна и обязана — слегка взбесило. И так уже поиздевался. И вообще — пора становиться более самостоятельным. А то привык, что все за него делают слуги или наемники.

Василиск вернулся минут через пять, взял огниво у охранника, сидевшего рядом с носилками, и пошел обратно. Мы с мышом проводили его взглядами и решили идти искать сокровища. Глаза пушистика возбужденно блестели. Охраннику сообщили, что не можем сидеть без дела — идем искать лекарство. Нам кивнули и ничего не спросили. Он, кстати, в последнее время что-то совсем расклеился. От прежнего убийцы, обученного причинять людям максимальную боль и лишать их жизни, — осталось на удивление мало. Взгляд — холодный, словно рыбий, и движения — скупые и четкие.

— Может, и впрямь поищем лекарство? — спросил Пых, сидя у меня на плече и наблюдая за охранником.

Я при этом поднималась по лестнице.

— Если найдем — не жалко, отдадим. Только даже в нашем мире микстуры подписываются такими закорючками, что с пьяных глаз не прочитаешь. Считаешь, тут к каждой колбе прилеплена картинка с рисунком и подробной инструкцией на пяти языках?

— А мы все же попробуем найти, вдруг повезет.

— Ну да. И умрет он в агонии. Нет уж. Он забылся и притих. Больше не орет и, кажется, ничего не чувствует. Тени, кажется, верят, что после смерти их души становятся чьей-то тенью…

В подвале что-то грохнуло, и раздался тонкий, на грани слышимости звук, от которого треснула половина стекол. Стою. Ковыряю в ухе, прихожу в себя.

— Это граф! Он нашел лекарство! — сориентировался Пых.

— А чего он тогда так орал?

— Блин, ну орал… от радости.

— Скорее от ужаса. Сматываемся.

Пых фыркнул и укусил меня за палец и, пока я трясла рукой, таки рванул вниз.

Надо же… Я и не думала, что судьба этого парня так его волнует. Вздохнув, опираюсь рукой о перила и перемахиваю через них, приземляюсь на пол тремя метрами ниже. Поднимаюсь и решительно иду в темноту, на ходу доставая из-за спины парные клинки и стараясь успокоиться и сосредоточиться. Жаль, что в этом мире я практически ничего не вижу в темноте. То ли так повлиял переход, то ли то, что я преодолела межмировой барьер в состоянии легкого подпития, но и сила и ночное зрение… стали слабее. Ненамного, но все же заметно. И это бесило.

• Предыдущая
• 43/73
• Следующая