Князь мира сего - Климов Григорий Петрович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/60
• Следующая

– А что же этот Руссо все-таки делал? – спросил Борис.

– Он расстегивал штаны, – усмехнулся профессор, – и показывал свой авторитет в окошко. В особенности детям.

– Это что ж, с педагогической целью?

– За эту педагогику его несколько раз били до полусмерти. Но ничего не помогало.

– В чем же там дело? – удивился инструктор агитпропа. Тут, как справочный автомат, заработал полковник психопатологии Карпов:

– В медицине это называется эксгибиционизмом. А по-русски это будет х-показчик. Кроме того, Руссо страдал сперматореей и гипоспадией. Это врожденные дефекты половых органов.

– Кстати, – заметил профессор Топтыгин, – Руссо писал письма Богу и вместо почтового ящика клал их под алтарь собора. Но все дело в том, что он был духовным отцом французской революции. А когда ученые задним числом начинают проверять, то убеждаются, что не только Руссо, но и все другие вожди этой революции были такими же легионерами.

Генерал-инквизитор МВД многозначительно постучал себя пальцем по лбу:

– Потому товарищ Ломброзо и говорит, что все революционеры немножко того…

Затем, пользуясь подобным же странным методом, мозговой трест профессора Руднева принимался анализировать духовные первоисточники Октябрьской революции. А поскольку дьявол делает все сзади и наоборот, то они, охотясь за дьяволом, тоже шли таким же путем.

От Ленина с его большевиками они шли назад к истокам социал-демократического движения и к русскому первомарксисту Плеханову, от которого генеалогические корни вели к Бакунину, а от него к русским нигилистам и анархистам второй половины 19 века. В то время дьявол революции даже не прятался под маской марксизма, социал-демократии и большевизма, а так и называл себя собственным именем нигилист и анархист!

– Ведь позже Бакунин сам писал, что все революционеры от дьявола, – сказал генерал Топтыгин.

– Между прочим, праправнучка Бакунина недавно покончила самоубийством в Италии, – заметил полковник Карпов. – В семьях Карла Маркса и Троцкого тоже полно самоубийств. Потому церковь и запрещала хоронить самоубийц нормальным порядком. Потому что в них частенько сидят бесы, которые и доводят их до самоубийства.

А говоря о первомарксисте Плеханове, специалисты 13-го отдела, следуя советам хитроумного Фрейда, не только спустили штаны с самого Плеханова, но даже заглядывали под юбку его жене Розе Марковне. А почему этому бунтарю понадобилась не какая-нибудь Авдотья Петровна, а именно Роза Марковна?

Потом они сплетничали про вождя немецких коммунистов Тельмана, у которого жена была тоже какая-то Роза, и проводили какие-то библейские параллели.

А инструктор агитпропа слушал все это и думал: «Боже, что за еретическое толкование всей истории коммунизма?! Да еще в устах тех, кто должен следить за безопасностью этого коммунизма!» Но жандармы МВД, видимо, знали свое дело и имели на то особые полномочия, для предотвращения дальнейших контрреволюций им нужно было знать не пропаганду агитпропа, а действительные микробы любой революции.

Попивая чаек, иезуиты маршала Руднева спокойно рассуждали, что дьявол по природе индивидуалист, персоналист и самовлюбленный эгоист. Но, будучи источником человеческих слабостей и пороков, сам он очень хороший психолог и хитрый делец. Потому, чтобы придать своим затеям солидный вид, он любил прикрываться добродетелями.

Правда, дьявол избегает старых и многоопытных греческих добродетелей вроде справедливости, умеренности и мудрости и предпочитает оперировать более молодыми и неопытными христианскими добродетелями, имя которым вера, надежда и любовь. Эти добродетели служат преимущественно для маскировки. А за ними притаились гордыня, зависть и злоба. Тут же путаются такие оппортунисты и соглашатели, как глупость, невежество, тщеславие, голод и нищета.

Хотя дьявол есть лжец и отец лжи, хотя он имеет массу алиби и инкогнито и в лучшем случае от него видны только хвост да рожки, но специалисты советской инквизиции говорили о нечистом как о совершенно объективной реальности. Они знали какие-то специальные приметы, по которым можно судить, что данное лицо путается с дьяволом. О самих приметах они помалкивали или пользовались каким-то тарабарским жаргоном, состоящим из латыни и непечатных ругательств.

Как настоящие иезуиты, чтобы казаться объективными, воспитанники маршала Руднева подчеркивали, что дьявол и легион – это две большие разницы и что здесь требуется большая осторожность, чтобы не перепутать, где грешник и где святой, где грешный святой и где святой грешник.

Оказывается, что дьявол всегда плох, а одержимые им легионеры далеко не всегда. Большинство легионеров страдают от дьявола и даже пытаются с ним бороться. Некоторые, преодолев дьявольские соблазны, даже становятся святыми и праведниками и заслуживают только уважение.

Так, например, знаменитый сказочник Андерсен тоже был легионером, но относился к категории добрых фей. Потому он и писал такие хорошие сказки про добрых фей.

Генерал-архиепископ Питирим с сожалением покачал головой:

– Да, этого дьявола назвали дьяволом совсем недаром…

Когда Максим был студентом, перелистывая в родительском доме старые комплекты «Нивы», где попадались портреты Шопенгауэра и Ницше, он любил заглядывать в зеркало и фантазировать, что у него нос, как у Шопенгауэра, или подбородок, как у Ницше, хотя знал он о них только понаслышке да по портретам в «Ниве». Тогда они казались ему гордыми гениями, парящими над мирским болотом.

Теперь же, судя по библиотеке Максима; где постоянно встречались ссылки на пессимистическую философию Шопенгауэра и мрачные размышления Ницше насчет «белокурой бестии» и «падающего подтолкни», эти оба мизантропа состояли на спецучете 13-го отдела МВД. Но Максим интересовался не столько учениями этих людей, как их личной жизнью – в поисках личных корней их гордыни, пессимизма и человеконенавистничества.

Борис обратился к полковнику Карпову:

– А что вы скажете насчет Ницше? Полковник психопатологии опять заработал как справочный автомат:

– Этот сынок пастора, который ненавидел христианство, написал «Антихриста», и занимался кровосмешением со своей сестрицей. Некоторые полагают, что у него был сифилис, но, по-видимому, это была просто легионизация. Многие легионеры в таких случаях сваливают вину на невинный сифилис.

За долгие годы, пока маршал госбезопасности Руднев сводил свои личные счеты с дьяволом, в его хмурых чертах действительно появилось что-то общее с Шопенгауэром и Ницше – печать мрачной гордыни. Но зато теперь он уже не смотрел в зеркало и относился к своим бывшим кумирам с явной неприязнью. Теперь великий богоборец Ницше был для Максима просто больным гением, который заплатил за свой бунт тем, что провел последние десять лет своей жизни в сумасшедшем доме.

А у Шопенгауэра Максим подчеркнул следующие строки, которыми тот высказывал свое мнение о людях:

Такого же мнения придерживался, видимо, и знаменитый средневековый алхимик, чародей и отшельник Корнелиус Агриппа, который был настолько привязан к своей черной собаке Монсьеру, что оба ели с одного стола и даже спали в одной постели. А чернокнижник Максим Руднев, чтобы не скучать, играл со своей немецкой овчаркой.

Так или иначе, хотя теперь Максим и не искал в зеркале сходства с Шопенгауэром и Ницше, но факт оставался фактом: с тех пор как он связался с нечистой силой, физиономия у него явно перекривилась.

Пока инквизиторы МВД попивали чаек и философствовали, Борис копался в чернокнижной библиотеке Максима. В книгах по сатановедению частенько описывалось, что в доброе старое время в шабашах ведьм и ведьмаков обычно принимали участие всякие демоны, маскировавшиеся в форме козлов, свиней или собак.

• Предыдущая
• 37/60
• Следующая