Игры патриотов - Клэнси Том - Страница 49
- Предыдущая
- 49/130
- Следующая
— Пусть молится Богу, чтобы мы не нашли его, — тихо выговорил Оуинс.
Пока, правда, особой надежды, что это случится, не было. О маршруте этапирования Миллера знали тридцать один человек. Пятеро из них были мертвы.
Даже водитель фургона ничего не знал заранее. Итого остаётся двадцать шесть человек: несколько сотрудников С-13, двое высокопоставленных чинов из лондонской полиции, десять человек из министерства внутренних дел, несколько из MI-5, из службы безопасности и ещё двое-трое из других ведомств. У всех у них был допуск к государственным секретам. «Все эти проверки и допуски и гроша ломаного не стоят, — в который раз сказал себе Оуинс. — Утечка информации — по определению — может быть устроена лишь сволочью, имеющей допуск к секретам».
Но в этом деле была своя специфика. Тут было предательство, даже нечто худшее, чем предательство. Ведь тот, кто сообщил эти сведения, причастен к нападению на королевскую семью. Выдать секреты государственного значения иностранной державе — дело настолько омерзительное, что Оуинс в таких случаях частенько давал волю эмоциям. Но сознательно поставить под удар королевскую семью — это вообще не укладывалось в его голове. Оуинс с трудом верил в возможность такого преступления. Тут речь не может идти о психически больном.
Это, безусловно, человек умный, прекрасно умеющий скрывать свои чувства.
Когда-то такие люди умирали под пыткой. Нельзя сказать, что Оуинс был в восторге от этого обычая, но теперь он вдруг понял, почему это делалось, почему иные люди с лёгкостью одобряли пытки. Народ Великобритании так любит королевское семейство. Тем не менее кто-то из королевского окружения связан с кучкой террористов. Оуинсу до зарезу нужно было найти его. Он хотел видеть его мёртвым, видеть, как он умирает. Другого наказания за такое преступление не могло быть.
«Одного желания видеть его труп маловато, — охладил он себя. — Тут нужна работа и работа — осторожное, тщательное, скрупулёзное расследование». Как это делается, Оуинс знал. Ни у него, ни у отборной команды следователей не будет отдыха, пока дело не увенчается успехом. А в том, что оно увенчается успехом, он не сомневался.
— У вас два хода, Джимми, — сказал Мюррей, угадав ход мыслей своего друга.
Это было нетрудно. У обоих бывали трудные случаи, а методы полиции во всём мире в сущности похожи.
— Именно, — сказал Оуинс, едва удержавшись от улыбки. — Они, наверняка, сделали всё возможное, чтобы защитить свой источник информации от подозрений. Мы можем сравнить список тех, кто знал о поездке Их высочеств в тот день, со списком знавших о маршруте Миллера.
— И не забудьте телефонных операторов, — напомнил Мюррей. — И секретарш, и прочих сотрудников, кто мог подслушать, а также любовниц и любовников, кто мог узнать об этом, пребывая в горизонтальном положении.
— Спасибо, Дэн. В такие минуты мы все нуждаемся в поддержке.
В углу кабинета Мюррея был шкаф, вот к нему-то и направился Оуинс — там стояла бутылка виски, его подарок к Рождеству. Теперь был уже канун Нового года, а бутылка всё ещё была непочатой.
— Вы правы — они, конечно, всячески прикрыли свой источник информации. Но я уверен, что вы его найдёте, Джимми. Готов поставить на это.
Оуинс налил виски в стаканы. Хорошо, что американец наконец приучился пить виски как следует. А то раньше все совал туда лёд. Просто позор так портить настоящее шотландское виски. Он нахмурился: «Что нам все это говорит о Сине Миллере?» — подумал он.
— Думаете, он более важен, чем вы предполагали? А может, они просто боялись, что он расколется? Или, может, они хотели и впредь считаться организацией, чьи члены никогда не оказываются в тюрьме? Или ещё что-то?
Оуинс кивнул. Помимо тесных рабочих контактов между Скотленд-Ярдом и ФБР, он ещё и просто ценил мнение своего коллеги. Хотя оба были опытными полицейскими, у Мюррея всегда был в запасе какой-нибудь неординарный подход к ситуации. В пользе их содружества Оуинс уже не раз убеждался. Мюррей же, хотя и не отдавал себе в этом отчёта, тоже извлекал пользу из общения с Оуинсом.
— Так кем же может быть этот Син Миллер? — вслух спросил Оуинс.
— Как знать? Начальник операций? — Мюррей поднял свой стакан.
— Ужасно молод для этого.
— Джимми, парень, сбросивший бомбу на Хиросиму, был полковником ВВС, а лет ему было всего двадцать девять. Сколько лет этому чёртову О'Доннеллу?
— Так же и Боб Хайленд думает, — хмуро сказал Оуинс, уставившись в свой стакан.
— Боб — толковый парень. Очень надеюсь, что через какое-то время он вернётся в строй.
— Как минимум, будет сидеть в нашей конторе. У него отличные мозги, что для нашего дела важно. Ну, ладно — мне пора идти. С наступающим, Дэн. За что выпьем?
— Ясно, за что. За успешное расследование. За то, чтобы вы поскорее изловили этого информатора, а потом извлекли из него нужные данные, — Мюррей поднял свой стакан. — За то, чтобы поскорее закрыть это дело.
— Идёт, — сказал Оуинс, и они враз опустошили свои стаканы.
— Джимми, проявите милосердие к самому себе — считайте, что вы эту ночь в отпуске. Выбросьте все из своей бедной головушки, и завтра она будет работать лучше.
— Попробую, — улыбнулся Оуинс и, надев пальто, направился к двери. — Да, ещё одно. Это пришло мне в голову, когда я ехал сюда. Ведь эти парни из АОО они ведь нарушили все правила, не так ли?
— Верно, — сказал Мюррей, запирая в шкафу все свои папки.
— Они не нарушили лишь одно правило.
— Да? — обернулся Мюррей. — Какое же?
— Они никогда ничего не предпринимают в Америке.
— Не только они. И другие тоже.
— У других для этого пока не было особого резона. А вот у АОО такой резон теперь, возможно, есть. К тому же они никогда не стесняются нарушать свои же правила. У меня просто такое чувство, ничего более, — пожал он плечами. — Ну, всего хорошего, и счастливого Нового года, особый агент Мюррей.
Они пожали друг другу руки.
— И вас с наступающим, — сказал Мюррей, — Мои наилучшие пожелания Эмили.
Дэн проводил Оуинса до двери, запер её, проверил, все ли ящики с документацией под замком. За окном было тёмным-темно — на часах без четверти шесть.
— Почему ты сказал это, Джимми? — спросил он, уставившись в заоконную темь.
Ни одна из ирландских террористических групп никогда не оперировала на территории США. Конечно, они собирали там деньги, особенно в ирландских кварталах и салонах Бостона и Нью-Йорка. Произносили зажигательные речи о будущей свободной, объединённой Ирландии, при этом всегда забывая упомянуть, что как убеждённые марксисты-ленинцы, они неизбежно превратят Ирландию в аналог Кубы. У них всегда хватало хитрости сообразить, что эта мелкая деталь может оказаться не по душе американцам ирландских кровей. Было и снабжение оружием из Америки. Но это почти полностью в прошлом. Временная группировка ИРА и Ирландская национально-освободительная армия теперь в основном закупают оружие в открытую на мировом рынке. Были также сообщения, что кое-кто из их людей прошёл обучение в советских военных лагерях — хотя по снимкам, сделанным со спутника, не больно-то скажешь, кто какой национальности, да и черты лица трудно различить. Эти сообщения были настолько неубедительны, что даже не попали в печать. То же самое насчёт лагерей в Ливии, Сирии и Ливане. Какие-то люди — судя по светлой коже, не местные — проходили там обучение. Но что это за люди? Тут у разведки не было полной уверенности. С европейцами вообще труднее, чем с арабами. Те, будучи схвачены, зачастую тут же начинали петь, как канарейки, тогда как из членов ВГИРА, ИНОА, Красных бригад и групп Прямого действия выцарапывать информацию весьма трудно. То ли особенность культурного фона, то ли уверенность, что следствие не будет — не имеет права — прибегать к таким средствам давления, которые все ещё столь обычны на Ближнем Востоке. Всех их выпестовала демократия, и они отлично знают слабости общества, которое намерены ниспровергнуть. То, что они считали слабостями демократии, Мюррей полагал её силой, хотя и признавал, что эта сила является изрядной помехой для тех, кто стоит на страже закона и порядка.
- Предыдущая
- 49/130
- Следующая
