Оперативный центр - Клэнси Том - Страница 12

• Предыдущая
• 12/74
• Следующая

– Совершенно верно, – согласился Ри. – Поэтому лучше я займусь делом. Я посмотрю, нет ли чего интересного в отеле, а потом вернусь в лабораторию.

Профессор Ри ушел, и Хван подошел к Доналду.

– Благодарю тебя за все, – дрожащим голосом, не поднимая глаз, сказал Доналд. – Я слышал тебя, но.., не мог уловить суть слов.

– Понимаю.

– Не уверен, что я все схватываю и сейчас. – Доналд осмотрелся, и у него снова полились слезы. Он тяжело вздохнул и рукой вытер лицо. – Ким, все это дело.., это не их почерк. Они всегда устраивали инциденты в демилитаризованной зоне или организовывали убийство.., чтобы дать нам что-то понять.

– Я знаю. Здесь нечто совсем иное.

Хван хотел сказать что-то еще, но в этот момент заскрежетали тормоза, и в начале переулка остановился черный «мерседес» с дипломатическим номером. С места водителя поднялся подтянутый молодой человек.

– Мистер Доналд! Доналд вышел из тени.

– Грегори Доналд – это я.

Хван мгновенно занял позицию рядом с Доналдом. Кого сегодня преступники избрали очередной целью, майор не знал, и не хотел лишний раз испытывать судьбу.

– Сэр, – сказал молодой человек, – в посольстве вас ждет сообщение.

– От кого?

– От «врага Бисмарка». Так мне было приказано передать. Это Худ, подумал Доналд и повернулся к Хвану:

– Я ждал этого. Возможно, у него есть какая-то информация. Они подошли к машине, молодой человек протянул руку и отключил электрическую блокировку дверцы.

– Сэр, мне также приказано присмотреть за миссис Доналд. Не нуждается ли она в чем-либо? Возможно, она выразит желание поехать вместе с вами?

Доналд сжал губы и молча покачал головой. Потом у него подкосились ноги, и, прижав руки к груди, он упал на «мерседес».

– Сэр!

– Все будет в порядке, – сказал Хван и жестом показал молодому человеку, чтобы тот садился за руль. Потом он обнял Доналда и помог ему выпрямиться. – С тобой будет все в порядке, Грегори.

Доналд кивнул.

– Я дам тебе знать, если у нас будет что-то интересное. Хван открыл дверцу, и Доналд сел в машину.

– Могу я попросить тебя об одолжении, Ким?

– Конечно.

– Сунджи очень нравилось бывать в посольстве, и она была в восторге от посла. Сделайте так, чтобы она не попала туда. В таком виде... Я позвоню генералу Саврану. Вы не проследите, – Доналд глубоко вздохнул, – чтобы ее перевезли на базу?

– Обязательно прослежу.

Хван захлопнул дверцу, «мерседес» тронулся и скоро исчез в толчее беспрерывно сигналящих автомобилей, автобусов и грузовиков. Дорожная полиция перекрыла зону вокруг дворца, и всегда плотное в этот вечерний час движение превратилось в настоящую пробку.

– Храни тебя Бог, Грегори, – сказал Хван, потом посмотрел на красный диск солнца. – Я не могу быть рядом, поэтому, Сунджи, присмотри за ним.

Хван вернулся в переулок к отпечаткам армейских ботинок, которые хорошо были видны в косых лучах заходящего солнца.

Хвана беспокоило еще одно обстоятельство, беспокоило даже больше, чем подозрительно бросающиеся в глаза следы и бутылка.

Стоявшему у окна полицейскому Хван сказал, что возвращается в свой кабинет, и велел передать это Чою, потом поспешил к автомашине, гадая, насколько далеко намерен зайти директор КЦРУ Юнг Хун, чтобы поскорее закрыть это дело...

Худ сев в автомашину, сразу набрал номер Оперативного центра и сказал дежурному помощнику директора Стивену Бенету (чаще его звали Багзом), чтобы тот издал распоряжение о полной готовности сотрудников центра к полуночи. Это было предложение Лиз Гордон; ее исследования показали, что люди работают лучше, когда им установлен определенный срок, некая цель, к которой они должны стремиться. Даже если тебе нужно бежать марафонскую дистанцию, и не просто пробежать, а как можно быстрей, заданное время постоянно напоминает, что финиш не за горами.

Это был один из немногих случаев, когда Худ и Лиз сошлись во мнении.

Багз рассказал Худу, что Грегори Доналда в конце концов нашли и привезли в посольство на Седжонгно, всего в двух кварталах от дворца. В этот момент зазвонил личный телефон сотовой связи. Худ сказал Багзу, что будет на месте через пятнадцать минут, и взял трубку.

– Пол, это я.

Шарон. Худ услышал щелчок и приглушенные голоса. Она звонила не из дома.

– В чем дело, дорогая?

– Александр...

– Что с ним?

– После того, как ты ушел, хрипы усилились. Он задыхался. Пульверизатор не помогал, и я отвезла его в больницу. Худ и сам почувствовал стеснение в груди.

– Ему сделали укол эпинефрина. Врачи не спускают с него глаз, – продолжала Шарон, – поэтому тебе приезжать не нужно. Как только что-нибудь выяснится, я тебе перезвоню.

– Шарон, ты не должна была делать это одна.

– Я не одна – я всегда помню об этом. Да и чем бы ты мне помог?

– Держал бы тебя за руку.

– Держи за руку президента. Со мной все будет в порядке. Послушай, я хочу позвонить Харлей и успокоить ее. Наверное, я напугала девочку до смерти, когда бежала через весь дом с Алексом на руках.

– Обещай, что немедленно позвонишь, если что-то случится.

– Обещаю.

– И скажи детям, что я их люблю.

– Я всегда так делаю.

К базе ВВС США Эндрюз, где располагалась штаб-квартира Оперативного центра, Худ приближался в отвратительном настроении. За семнадцать лет их совместной жизни Шарон часто приходилось взваливать на себя и его обязанности, но то, что случилось сейчас... Худ чувствовал страх в голосе Шарон, горечь, когда она упомянула о президенте. Худ хотел быть рядом с Шарон, но понимал, что в таком случае она рассердилась бы на себя за то, что отвлекла мужа от важных дел, а сердиться на себя сейчас ей было вовсе ни к чему.

Ничего не оставалось, как ехать в Оперативный центр. Ирония судьбы, размышлял Худ. Он, директор одной из самых современных и хорошо оснащенных спецслужб в мире, мог подслушать шепот заложников, находясь в миле от них, мог с околоземной орбиты прочесть газету в Тегеране, а вот помочь собственному сыну или своей жене он был не в силах.

Худ свернул с шоссе на дорогу, которая вела к базе. Его ладони вспотели, в горле пересохло. Он не мог помочь своей семье из-за какого-то сукиного сына, который устроил этот взрыв. Худ был полон решимости заставить этого сукиного сына, кем бы он ни был, заплатить полной мерой.

Судно было построено еще до второй мировой войны. Сначала это был паром, потом его превратили в военно-транспортный корабль, потом снова в паром.

Наступила ночь. Два курьера из Северной Кореи расположились на палубе и играли в шашки металлическими фишками на магнитной доске. Столом для доски служил портфель, набитый японскими деньгами.

Подул сильный ветер. Он осыпал пассажиров мелкими каплями морской воды, сдвигал тяжелую доску. Почти все пассажиры укрылись в теплых, сухих и светлых каютах. Один из корейцев осмотрелся.

– Им, не лучше ли нам пойти в каюту? – предложил он. Действительно, оставаться на пустынной палубе было неразумно. Среди людей всегда чувствуешь себя безопасней, грабитель едва ли осмелится нападать в толпе.

Не закончив игру, один из корейцев стал собирать шашки, а другой встал, держа в руках два портфеля.

– Не урони доску, Юн, и подай мне...

На портфелях вдруг появились красные пятна. Юн поднял голову и за спиной напарника увидел темную фигуру. Из горла Има торчало блестящее острие стилета.

Юн хотел было вскрикнуть, но его крик прервал удар второго стилета, нанесенный в шею со спины. Кореец схватился руками за горло, кровь потекла по его пальцам, закапала на палубу, мешаясь с кровью Има. Морская вода постепенно смывала кровь, а шум ветра заглушил и без того слабые крики.

Один из убийц склонился над умирающими, вытащил стилеты и отсек у своих жертв по пальцу. Только Юн издал слабый стон.

• Предыдущая
• 12/74
• Следующая