Радуга Шесть - Клэнси Том - Страница 24

• Предыдущая
• 24/239
• Следующая

— Danke schon, danke schon, — сказал директор банка Эдди Прайсу.

— Bitte sehr, Herr Director, — ответил британец, почти истощив этим свой словарный запас немецкого языка. Он указал директору на бернских полицейских, собиравших бывших заложников. Им, наверно, больше всего требовалось посещение туалета, подумал он, когда подошел Чавез.

— Как прошел штурм, Эдди?

— Совсем неплохо, я бы сказал. — Клуб дыма из трубки. — Вообще-то простая работа. Они были настоящими идиотами, выбрав этот банк и действуя таким образом. — Он покачал головой и пустил очередной клуб табачного дыма из трубки. — ИРА являются куда более отчаянными противниками, чем эти проклятые немцы.

Динг не все понял из сказанного Прайсом, потому что тот говорил большей частью на кокни. Тем не менее он был удовлетворен мнением Прайса. Затем Динг вынул мобильный телефон из кармана и нажал на кнопку быстрого набора.

— Кларк слушает.

— Это Чавез. Ты увидел происходящее по телевидению, мистер К.?

— Сейчас все будет повторено еще раз, Доминго.

— Мы прикончили всех четверых, всех до последнего. Никто из заложников не пострадал, за исключением первого, которого они убили раньше. Все солдаты группы целы. Так что, босс, что нам делать дальше?

— Возвращайся домой для разбора полетов, парень. Шесть, передача окончена.

— Очень хорошо, — сказал майор Питер Ковингтон. По телевидению показывали в течение следующих тридцати, или около этого, минут, как группа собирает свое снаряжение, затем они исчезли за углом. — У меня создалось впечатление, что ваш Чавез знает свое дело — ему повезло, что первая операция оказалась такой простой. Это дает командиру уверенность в себе.

Они просмотрели созданную на компьютере передачу, которую Нунэн передал им по своей системе мобильного телефона. Ковингтон предсказал, как пройдет разборка, и не ошибся.

— Существуют ли какие-нибудь традиции, о которых мне нужно знать? — спросил Джон, устраиваясь в кресле и испытывая огромное удовлетворение от того, что в группе никто не пострадал.

— Мы ведем их в клуб, чтобы выпить несколько пинт пива, конечно. — Ковингтон был удивлен, что Кларк ничего не знает об этом.

Попов сидел в своем автомобиле, пытаясь разобраться в сплетении улиц Берна, перед тем как полиция перекроет все по пути к своим станциям. Вот здесь налево два светофора, направо, затем через площадь и... вот! Великолепно, есть даже место для парковки автомобиля. Он оставил арендованный «Ауди» на улице напротив непродуманного безопасного места укрытия, которое нашел Модель. Вскрыть замок было детской игрой. Теперь наверх, где замок оказался таким же простым.

— Wer sind sie? — спросил голос.

— Дмитрий, — честно ответил Попов, держа одну руку в кармане.

— Почему провалилась операция? — спросил по-немецки голос, крайне расстроенный.

— Теперь это не имеет значения. Сейчас нужно уезжать, мой юный друг.

— Но мои друзья...

— Все мертвы, и ты не можешь помочь им. — Он увидел юношу в темноте, ему примерно двадцать лет, преданный друг покинувшего нас идиота, Эрнста Моделя.

Возможно, между ними существовала гомосексуальная любовь? Если так, это сделает все проще для Попова, который не любил людей подобной ориентации.

— Пошли, собирай свои вещи. Нам нужно уезжать — и как можно быстрее. — А, вот он, черный кожаный саквояж с дойчмарками внутри. Юноша — как его зовут? Фабиан, кажется. Повернулся к нему спиной и пошел за курткой, которую немцы называют Joppe. Он так и не вернулся обратно. Попов достал из кармана пистолет с глушителем и выстрелил ему в затылок, потом еще раз, хотя это не было необходимым, с трех метров. Убедившись, что юноша действительно мертв, он поднял чемодан, открыл его, чтобы проверить содержимое, затем вышел из квартиры, пересек улицу и поехал в отель, расположенный в центре города. У него был билет на дневной рейс в Нью-Йорк. До этого нужно открыть банковский счет в городе, который так подходит для этого.

Группа была спокойной на пути обратно, им удалось захватить последний рейс в Англию — на этот раз в Хитроу, а не в Гэтвик. Чавез позволил себе выпить стакан белого вина, снова сидя рядом с доктором Беллоу, который поступил так же.

— Как мы действовали, доктор?

— Почему бы вам самому не сказать мне, мистер Чавез? — отозвался Беллоу.

— Что касается меня, напряжение постепенно ослабевает. На этот раз у меня не дрожат руки, — ответил Динг, удивленный, что на самом деле его рука тверда.

— Дрожание рук является совершенно нормальным явлением — избавление от энергии стресса. Для тела непросто расслабиться и вернуться к нормальному состоянию. Однако тренировки ослабляют это. И стакан вина — тоже, — заметил врач, отпивая из собственного стакана вино, так любезно предложенное французами.

— Мы могли бы сделать что-то иначе?

— Не думаю. Может быть, если бы мы вступили в эту операцию раньше, то могли бы предупредить или, по крайней мере, отложить убийство первого заложника, но это зависело не от нас. — Беллоу пожал плечами. — Нет, что меня особенно интересует в данном случае, так это мотивация террористов.

— Почему?

— Они действовали по идеологическим соображениям, но их требования не были идеологическими. Насколько я понимаю, они ограбили банк в ходе своего налета.

— Совершенно верно. — Он и Луазель заглянули в брезентовый мешок на полу банка. Он был наполнен банкнотами, там было примерно двадцать пять фунтов денег. Чавезу казался странным такой способ считать деньги, но другого способа тогда у него не было. Во время последующего расследования швейцарская полиция сосчитает деньги. Последующее расследование было функцией разведки, наблюдать за ним будет Билл Тауни. — Значит, они были обычными грабителями?

— Я не уверен. — Беллоу осушил свой стакан и поднял вверх, чтобы стюардесса заметила его и наполнила снова. — В настоящее время я не вижу особого смысла. Но такое не является неизвестным в подобных случаях. Модель не был особенно хорошим террористом. Слишком много показухи и слишком мало настоящего дела. Плохо спланировано и плохо осуществлено.

— Жестокий мерзавец, — заметил Чавез.

— Социопатическая личность — более преступник, чем террорист. Эти — я имею в виду хороших террористов, — они более разумны.

— Что такое «хороший террорист»?

— Это бизнесмен, чей бизнес заключается в убийстве людей для достижения политических целей, почти как рекламное дело. Они служат более важной цели, по крайней мере в своем представлении. Они верят во что-то, но не так, как дети в классе катехизиса, скорее, подобно взрослым во время изучения Библии. Неудачное сравнение, полагаю, но это лучшее, что сейчас приходит мне в голову. Это был долгий день, мистер Чавез, — заключил доктор Беллоу, когда стюардесса наполнила его стакан.

Чавез посмотрел на часы.

— Вы правы, доктор. — И дальше, Беллоу мог не говорить ему об этом, была необходимость поспать. Чавез нажал кнопку, откинул назад спинку своего кресла и через пару минут уже спал.

Чавез и большинство солдат Группы-2 проснулись, когда авиалайнер коснулся посадочной полосы в Хитроу. Рулежка к месту выхода пассажиров, казалось, длится вечно, и затем их встретила полиция, которая проводила группу к вертолету для полета обратно в Герефорд. Проходя через терминал, Чавез заметил заголовок в вечерней газете, гласящий, что швейцарская полиция успешно завершила разгром террористов, пытавшихся ограбить Бернский коммерческий банк. Было немного обидно, что другие заслужат похвалу за успешную миссию Группы-2, но в этом заключался весь смысл существования «Радуги», напомнил он себе, и они, возможно, получат приятное благодарственное письмо от швейцарского правительства, которое закончит свой путь в металлическом сейфе для секретных документов. Два военных вертолета совершили посадку на свои площадки, и автофургоны доставили солдат к их зданию. Сейчас было уже далеко за одиннадцать вечера, все устали после тяжелого дня, который начался с обычных физических упражнений и закончился стрессом настоящей боевой операции.

• Предыдущая
• 24/239
• Следующая