Как начать карьеру - Романова Галина Львовна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/96
• Следующая

— Деним Мас, молодой человек. Байты — это побочная ветвь рода. Графами они стали уже после этого случая. Трое Масов было — два брата и их кузина, которая вышла замуж за Байта. Старший Мас как раз скончался, оставив жену на сносях, причем скончался как-то странно… В городских хрониках есть упоминание, но оно к делу не относится… В общем, приехал в город его младший брат — принимать бразды правления. И увидел вскоре после приезда дочку мельника. Влюбился так, что захотел жениться и сделать ее графиней. Только мельник оказался против!

— Почему? Разве для его дочери было бы плохо стать графиней?

— Выходит, что плохо… В общем, улучил он момент и утопил Денима Маса. И, чтобы тот не всплыл, привязал к его ногам камень.

— Точно?

— Точнее не бывает — камень потом всплыл.

— Вот как? — Я аж крикнул от удивления.

Что-то часто в последнее время начал вопить — нервы совсем ни к бесу стали! Нет, некромантия — очень вредная профессия. Не зря же все старики такие мрачные типы — небось все издерганные донельзя… И правильно я поступил, что написал заявление об уходе. Здоровье у меня одно, как ни крути!

— Да. Это он и есть. — Куббик кивнул на лежащий в воде валун. — Он не просто всплыл — он растет. Присмотритесь к нему внимательнее, Згаш!

Я сделал шаг вперед, схватился за кусты, чтобы не сверзиться в воду с крутого берега. Ой, точно! На камне видны следы веревок, которыми его обвязали! Только эти следы довольно толстые — никак не меньше тех канатов, которыми поднимают городские подъемные мосты. Камень рос — и отпечатки росли вместе с ним!

— Да, — послышатся голос моего начальника, — что-то вмешалось в ход событий. То ли сам мельник был плохим колдуном и его магия дала «побочный эффект», то ли боги в тот день смотрели на землю, а не по сторонам, как обычно. Мельника выдала родная дочь — узнав, что случилось с возлюбленным, девушка бросилась на городскую площадь и ударила в Било Справедливости. Видели лобное место, когда приехали? Там такая чугунная болванка висит, вот это оно и есть. Любой может, ударив в него, воззвать к суду и мести… В общем, подняла она народ. Прибыли и родственники покойного графа: его беременная невестка и кузина. Узнав, что случилось, вдова начала рожать — благо срок уже подходил. Родила чуть ли не на помосте, да и скончалась. Ребенок, однако, остался жив, но к власти его не допустило семейство Байт. Вот так они и стали графами, не совершив для этого ровным счетом ничего!

— А мельник?

— Повесился. На воротах своей мельницы. Когда сюда прибыла толпа из города, он уже висел мертвый — так записано в хрониках. И заметьте, Згаш, — там отмечено, что одежда и волосы его были мокрыми и с него капала вода, как будто его сначала утопили, а потом уже вздернули!.. Самоубийство — самый лучший способ взять на себя вину и заодно избежать судебного расследования. В законах сказано: вся вина на том, кто найден мертвым после совершения преступления. Труп, кстати, бросили в воду — убийцу отправили к его жертве.

— А как же дочка мельника?

— А что ей? Она некоторое время жила тут одна. Эти мостки были проложены для того, чтобы девушка могла приходить на этот камень и сидеть на нем. Часто там бывала… Сначала сюда по старой памяти ездили зерно молоть, но мука с каждым годом получалась все хуже и хуже. Наконец совсем забыли дорогу в эти края. А мельничиха умерла.

— Утопилась? — догадался я.

— Утопилась. И с тех пор это место просто притягивает тех, кому невтерпеж. Тут ведь глубоко. Да и они помогают.

— Кто — они?

Некромант не ответил, только коротко указал глазами куда-то через плечо. Поворачиваясь, я уже знал, кого увижу.

…Они сидели на камне. Вдвоем, но не вместе. Две тени. Молодой мужчина, так похожий на Анджелина, что я даже себя ущипнул (единственное отличие состояло в том, что Деним Мас носил усы и бородку), и немолодая уже женщина, сохранившая остатки былой красоты. Мельничиха ведь пережила своего возлюбленного надолго… Несмотря на то что их останки покоились рядом, они не могли соединиться даже после смерти.

— Существует какое-то проклятье, которое произнес мельник перед смертью, — прозвучал за левым плечом голос моего начальника. — Что конкретно он сказал, никто не знает, ведь свидетелей его самоубийства не было. Но это проклятье обладает огромной силой: ведь для того, чтобы оно исполнилось, заклинатель заплатил высшую цену — отдал собственную жизнь!

— А вы-то откуда это знаете?

— Ну… — Мэтр Куббик наклонился, подобрал камешек и легкомысленно швырнул его в воду. — Я купил эту практику у прежнего городского некроманта. Старичок страдал подагрой и ревматизмом, по жальникам лазить ему уже стало затруднительно. Когда я сюда приехал, мне было столько же, сколько вам, Згаш, а ему перевалило за семьдесят. Реальной помощи от него не было никакой, но вот всяких легенд и историй он знал уйму — старик ведь родился в Больших Звездунах! Он, кстати, пытался разобраться с этим проклятьем, но не преуспел.

— Почему?

— По старости. Занялся-то расследованием вплотную, только когда появился я. На меня можно было свалить всю работу, а самому сидеть у камина и разгадывать загадки. Эта тайна волновала моего предшественника больше всех, но — увы! — судьба оставила ему слишком мало времени.

Я вдруг почувствовал на себе взгляд. Мертвые не могут разговаривать с живыми, и даже фамильному призраку нужно какое-то разрешение для того, чтобы просто появиться перед своими потомками. Вот и дух Денима Маса тоже не мог рта раскрыть без приказа некроманта, но смотрел очень выразительно.

— Что?

— Идиот!

Реплики прозвучали почти одновременно — одна моя, другая моего начальника. По счастью (хотя кое-кто явно в тот момент думал иначе!), мозги в моей глупой голове имелись. Быстро сообразив, что к чему, выхватил нож и рухнул на колени, очерчивая на земле охранный круг.

— Ну что? — повторил уже из него.

—  Это не мы, — прозвучал негромкий голос. Как разительно он отличался от властного баритона нынешнего градоправителя! Не скажешь, что эти двое — кровные родственники! — Мы все видели, но не могли вмешаться…

— Кто это был?

— Человек. Мы не знаем его.

— Их было двое!

От неожиданности я чуть не нарушил концентрацию — мельничиха вступила в разговор. Видимо, впрямь в ее отце имелась капля колдовской силы, и она передалась дочери, раз та сумела встрять в разговор, в который обычное привидение не может вмешаться.

— Что?

— Двое, — подтвердил мужчина. — Один говорил с девушкой. Второй был поблизости. Она его не видела. Потом тот, который говорил с ней, толкнул ее в воду и ушел. Второй остался. Говорил с нею. Звал ее. Она отозвалась. Потом второй ушел.

И все. Судя по тому, какая повисла пауза, больше привидения ничего говорить не собирались. И просить их было бесполезно — для них все люди на одно лицо. Если кто-то явится сюда уже после нас, они скажут только, что приходили двое — один говорил с душами, второй просто стоял рядом. Потом они оба — то есть мы — ушли. И все!.. Ах да! Не все!

— Этот второй, он что, был некромантом?

— Сила ЗВАТЬ у него была.

А вот это уже интересно! Где в Больших Звездунах и их окрестностях мог притаиться конкурент? Судя по заинтересованному взгляду мэтра Куббика, он впервые слышал о чем-то подобном. Хотя… несколько дней назад, в замке графов Байт… Девушка, скончавшаяся во время проведения магического обряда! И парень, найденный на улице, — над ним тоже поработал некто, знающий некромантию. И странная личинка… Что-то подсказывало, что ко всем смертям приложил руку один и тот же человек.

— Что еще вы можете сказать об этом втором?

—  У нас нет власти над ним.

Ну… как говорится, отрицательный результат тоже результат. Хотя… над кем не может быть власти у душ, приманивающих к себе тех, кто испытал разочарование в любви? Разве что над тем, кто не может любить. Но разве такое бывает?

• Предыдущая
• 33/96
• Следующая