Всегда война - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/78
• Следующая

— Вольно. Где сопровождающий?

— В сельсовете списки сверяет с председателем, товарищ капитан.

— Не капитан, а лейтенант госбезопасности, боец, — поправил его я и двинулся в здание сельсовета.

Там столкнулся лицом к лицу с моложавым капитаном, с орденом Красной Звезды на груди.

— Капитан Звонарев, — представился он, отдав честь.

— Лейтенант госбезопасности Зимин, — в ответ представился я — именно такая фамилия значилась в документах, которые сейчас были у меня. — Товарищ капитан, можно вас на пару слов, с глазу на глаз. — И показал председателю кивком на дверь, тот все сразу понял и, сославшись на необходимость, выскочил на крыльцо. Мы зашли в помещение, там солдат средних лет, с петлицами старшины, что-то писал.

— Старшина, выйди, — приказал Звонарев и, после того как тот вышел, повернулся ко мне: — Я вас слушаю, лейтенант.

— Капитан, как вас по имени-отчеству?

— Алексей Семенович.

— Так вот, Алексей Семенович, у меня вопрос и просьба, начну с вопроса. Когда вы уезжаете и не видели ли ничего необычного, когда ехали сюда?

— Да нет, ничего такого. А что случилось?

— Вчера вечером был зафиксирован пролет самолета над этим лесным массивом, и не исключена возможность выброски разведывательно-диверсионных групп, так что просьба, когда будете ехать, у любого встречного патруля, который проявит к вам нездоровый интерес, требуйте документы и страхуйтесь. По нашим данным, немцы понабирали диверсантов из числа прибалтов и поволжских немцев, которые великолепно говорят на русском, служили в РККА и спокойно могут выдавать себя за граждан Советского Союза. Так что не закрывайте кобуру и будьте настороже. Особенно они любят сами проверять документы.

Капитан задумчиво выслушал, кивнул пару раз.

— Да, у нас слухи про такое уже ходят.

— И у меня будет просьба. Вы ведь в Могилев едете? — Дождавшись утвердительного кивка, я продолжил: — Вот вам пакет с документами. По оперативной обстановке я не могу сам его доставить, потому что должен быть здесь. Его нужно доставить дежурному по Управлению НКВД в Могилеве, для начальника управления, майора госбезопасности Пилипенко. Это очень важно. Если на вас нападут, вы обязаны сначала уничтожить документы, а потом можете умирать. Возьмите с собой канистру с бензином и, если что, жгите.

Я протянул ему большой конверт, на котором размашистым почерком было написано: «Куда: Управление НКВД, г. Могилев. Кому: майору госбезопасности Пилипенко». Видимо, капитан проникся моментом. Сначала у него, наверно, была мысль, что я шпион, но после такого, думаю, все сомнения пропали.

— Вы когда думаете выезжать?

— Через полчаса. Списки уже согласованы, народ собран.

— Хорошо. Я подожду и провожу вас, у меня время есть.

— А что сказать, от кого документы?

— Скажите лейтенант Зимин, ОСНАЗ главного управления государственной безопасности, антидиверсионное подразделение «Вымпел», — с серьезным видом выдал я.

Вечером 26 июня 1941 года майор госбезопасности Пилипенко засиделся у себя в кабинете. Только что распустив начальников отдела с очередного совещания, он разбирал накопившиеся за день документы, требующие его внимания. Большой странный конверт сразу привлек его внимание.

Вскрыв конверт, он вытащил оттуда еще один плотный конверт, на котором был указан адрес, который вызвал у хозяина кабинета оторопь. На конверте значилось: «Народному Комиссару внутренних дел товарищу Берии Л. П.». Вслед за конвертом с таким грозным адресом выпал листок, адресованный лично ему.

Письмо было без подписи, отпечатанное типографским способом на белой, качественной бумаге. Конверт, адресованный товарищу Берии, жег руки. Что-то нужно было предпринять. Закурив новую папиросу, Александр Иванович Пилипенко задумался. Что бы потом в далеком будущем не говорили про работников НКВД, но дураки, алкоголики и психопаты там встречались очень редко. Специфика спецслужб такова, что жестокий отбор быстро отсеивает подобных. Они либо уходят сами, либо попадают под «случайную» машину, тонут в ванной, выкидываются из окна. Для него организация представлялась клинком — острым и весьма опасным, а они, сотрудники — лезвием этого клинка. Его задача карать, находить и карать. А еще защищать Родину. Сейчас, когда идет война, он должен быть втройне, нет, в десять раз бдительнее и беспощаднее.

Александр Иванович дослужился до майора, начальника областного управления. Чин немалый, и за годы службы у него уже выработалось звериное чутье, которое не раз помогало ему. И сейчас это чутье просто кричало, что тут не все так просто. Но при этом он видел в этом деле какой-то шанс проявить себя, продвинуться. Как умудренный жизненным опытом человек, он считал карьеризм нормальным явлением, если он умещался в разумные рамки и не толкал к необдуманным поступкам, авантюрам и хуже того — к предательству.

Подняв трубку телефона внутренней связи, он вызвал дежурного.

— Дежурный, мне пришел пакет, откуда он и кто его доставил?

— Час назад приезжал капитан Звонарев с горвоенкомата, сказал, что конверт передал лейтенант главного управления госбезопасности Зимин в селе Вильницы. История вообще странная.

— Вызови ко мне капитана Чистякова. Направь сержанта Демина, пусть привезет мне этого капитана из военкомата.

Через полчаса в кабинете висели клубы табачного дыма, и два сотрудника НКВД слушали рассказ капитана Звонарева.

— …вот так вот он и сказал, чтобы рядом с конвертом была канистра с бензином и он никаким образом не попал в руки к противнику.

— Что вы еще заметили?

— Взгляд. Это был взгляд спокойного, усталого человека, но при этом взгляд волка, и когда он сказал, что из ОСНАЗа, я сразу поверил. Что-то в нем было такое… безжалостное. Еще интересно, что он очень бледный, как будто на солнце не выходит. Когда он сидел в сторонке, ждал нашего отъезда, я увидел, как этот человек сидит и просто наслаждается солнцем. Вот что меня поразило.

— Вы не подумали, что это может быть немецкий диверсант?

— Была такая мысль, но когда он выдал пакет и сказал кому, а потом долго говорил о мерах предосторожности, я решил, что он наш.

— Хорошо, товарищ капитан, вы свободны. Спасибо, и запомните — об этом случае ни слова никому.

— Да понятно. Не дурак, сразу было ясно, что тут не все так просто.

Когда капитан вышел, Свиридов обратился к своему заму:

— Ну что, Коля, думаешь по этому поводу?

— Темная история. Скорее всего, кто-то из разведки потерял штатные средства передачи информации и ищет резервный выход на Москву, и информация действительно может быть важной. Саша, ты напиши рапорт о событиях, свои мысли о том, чтоб конверт проверили на предмет ядов, чтоб нас потом крайними не сделали, и отправь этот конверт в Москву, от греха подальше. А я завтра возьму пару человек и сгоняю в это село, покручусь на местности, может, что новое и узнаю. Не зря ж этот человек там объявился. Если это действительно так, как мы думаем, это шанс. Тем более в том районе недавно пролетал неопознанный самолет и выходила на связь радиостанция.

Тем же вечером конверт с описанием был срочно отправлен в Москву спецсвязью. Извещенные шифрограммой сотрудники Главного Управления Государственной безопасности НКВД СССР с нетерпением ждали этот груз. После второй шифрограммы, полученной через сутки и составленной на основании расследования капитана Чистякова в селе Вильницы, груз в сопровождении офицера Смоленского НКВД был отправлен военным самолетом.

• Предыдущая
• 10/78
• Следующая