Товарищ жандарм - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/74
• Следующая

— Хм. А не в фавориты ли вы метите, Александр Владимирович?

— Нет. Однозначно — нет. Фавориты, как самые активные персоны влияния, всегда попадают в поле зрения всех спецслужб, а нам, чтоб что-то сделать, надо как можно дольше избегать этого внимания.

Генерала начал раздражать этот разговор — он был человек действия, и все мои умозрительные выкладки его начинали бесить. Но он взял себя в руки и спокойным голосом спросил:

— Каковы наши дальнейшие действия?

— В первую очередь надо попрятать все необычные вещи. Для этого привлекаем Еремея, чтоб он с двумя особо доверенными мужиками в вашем лесу организовал хранилище для моего джипа. Затем отрабатываем подготовительные мероприятия по плану «Тьма».

— Что это такое?

— Это план полной эвакуации, предусматривающий сокрытие всех материальных и информационных ценностей, создание резервных источников финансирования и уход на нелегальное положение, предполагающий разработку легенд и подготовку явочных квартир. Образно говоря — в случае негативного развития ситуации Александр Осташев, как вы меня представили, уезжает в неизвестном направлении или его убивают грабители, оставив обезображенный труп, а в той же Туле появляется купец или изобретатель, ну допустим, Трофим Пуговкин, который открывает свою лавку и начинает выпускать всякие интересные новинки. Это образно, но общую мысль вы должны понять.

— Вполне. Завтра пришлю к вам Еремея, вы объясните ему, что хотите, а я пока, с вашего позволения, вызову своего старого, доброго друга, с которым не раз рисковали жизнью во славу России. Надеюсь, он будет первым.

— Это кто?

— Граф Свирин. Подполковник артиллерии в отставке, участник турецкой кампании. Человек состоятельный и весьма неглупый, интересующийся передовыми открытиями науки…

Я быстро глянул в ежедневник.

— Это тот, у которого сын служит в гвардии, а дочка замужем за действительным статским советником в Санкт-Петербурге?

— Хм.

Он удивленно поднял на меня усталые глаза.

— А вы неплохо все запомнили…

— Ну так это ключевые моменты по каждому кандидату, и я постарался такие вещи не оставлять без внимания.

— Порадовали вы меня, Александр Владимирович, а то я, грешным делом, начал в вас разочаровываться.

— С чего бы это? Мы сейчас находимся в состоянии сбора и классификации информации. Зато когда начнется движение, вам будет не до воспоминаний, и вы получите то, чего вам так не хватает…

Он хитро посмотрел на меня, пряча улыбку в густых усах, и уже дружелюбным голосом спросил:

— И чего мне не хватает?

— Вам не хватает серьезной цели, которой можно посвятить всего себя, вы человек дела. Просто растить пшеницу, рожь, гречиху и продавать вам неинтересно — вы боевой генерал. И соответственно вам нужна цель — спасение Отечества, что может быть важнее и интереснее?

Он не стал ни хвалить меня, ни ругать. Просто встал, доброжелательно пожелал мне спокойной ночи и удалился, на прощание буркнув, что Еремей завтра с утра в моем распоряжении.

Утро начиналось как обычно: крикливые петухи, пробежка под песни «Любэ», легкая зарядка и утренний моцион. От попытки того же Тимохи побрить меня отмахнулся и с большим удовольствием нормально побрился своим «Жиллет Мак-3», используя гель для бритья, что сопровождалось очень заинтересованным взглядом моего невольного денщика.

Потом, после завтрака, генерал удалился к себе писать пригласительные письма своим друзьям, а я уединился с Еремеем и кратко обрисовал ему ситуацию. Он быстро перебрал в уме все возможные варианты, кого можно привлечь к такого типа работам, и главное, чтоб умели держать язык за зубами. Уже через час возле крыльца меня ждали трое кряжистых крестьян в домотканых рубахах, с топорами, пилами и лопатами.

Чтобы не привлекать внимания, я переоделся в скромную одежду, которую принес Еремей, и с ним и приданными для работы мужиками ушел в лес, где предполагалось организовать схрон для моей машины.

Мы долго бродили по лесу, выискивая поляну для размещения блиндажа, и нашли неплохое место, к которому вполне реально без больших затрат провести машину. Я сделал разметку, определил сектора обстрела для будущих огневых точек и определил место, куда будем сбрасывать грунт. Скинув сюртук и рубашку, сам схватил лопату и начал срезать дерн, относя ровные прямоугольники в сторону. Так мы проработали до вечера, а затем, уже разложив костер, на котором готовился ужин, сидел с крестьянами и ждал, когда дойдет каша. От себя я в общий котел добавил мясные консервы из сухих пайков, галеты и чай. Несмотря на совместно проведенный в тяжелой работе день, разговор с этими людьми как-то не клеился — видимо, сказывалось то ли недоверие, то ли отчужденность. Ближе к одиннадцати вечера они улеглись спать, укрывшись рогожей, и я отошел в сторону, расстелив лист вспененного полиэтилена, залез в спальный мешок, улегся и стал смотреть на звездное небо, проглядывающее сквозь крону деревьев. Так меня и сморил сон.

Когда, по прошествии двух дней, убедился, что строительство моей партизанской базы идет должным порядком, работники регулярно снабжаются продуктами, я собрал вещи и вернулся в усадьбу.

К этому времени генерал уже отправил несколько писем своим боевым товарищам, несмотря на мои предложения все это делать поэтапно. Поэтому, пока было время, пришлось приняться за подготовку нашей маленькой научно-технической революции и соответственно операции прикрытия. Вспомнив «Мертвые души» Гоголя, я предложил графу Осташеву поискать в его имениях недавно умершего крестьянина примерно моего возраста и формально дать ему вольную. Таким образом, я начал отработку одной из легенд для своей персоны. Но одному мне было бы трудновато даже под такой легендой вжиться в образ, и, после соответствующего разговора, ко мне прикрепили Тимоху, оказавшегося родным сыном управляющего. Для него тоже начали отрабатывать аналогичную легенду. В результате таких поисков в поместье графа Осташева получили вольную и некоторую благодарственную сумму два крестьянина: тридцатилетний Севастьян Митрохин и его сын Тимофей Митрохин. В реальности эти двое погибли прошлой весной, после того как сани, везущие дрова, провалились под лед. Тела так и не были найдены, но легенда оказалась весьма неплохая. Для Тимохи совпадение имен было даже на руку, и молодой парень, у которого, как я заметил, была в характере некоторая авантюрная жилка, со всем энтузиазмом принял правила игры. Через неделю он в сопровождении отца отправился в Тулу для сбора предварительной информации об имеющихся в городе производствах и частных мастерах, о ценах на жилую и производственную недвижимость и, главное, исподволь прозондировать почву об уровне полицейского и жандармского надзора — все-таки в городе находятся казенные предприятия, ориентированные на производство оружия. Если к Еремею возникнут вопросы, то у него есть легальный статус управляющего генерала графа Осташева, который поручил ему поискать мастеров для изготовления уникального охотничьего ружья.

Для выполнения хотя бы части наших планов по разработке стрелкового и артиллерийского вооружения нового типа необходимо было закрепиться в городе с развитой промышленной инфраструктурой, а Тула, которая находилась как раз не очень далеко, для таких дел подходила великолепно. Но, исходя из элементарных соображений секретности, в городе я предполагал заказывать детали у разных мастеров и на разных заводах, а конечную сборку производить в партизанском лагере, где сейчас готовился гараж для моего джипа, а впоследствии и будут размещены мастерские.

Пока Еремей с сыном уехали в Тулу, мы с генералом озаботились созданием своей маленькой армии, в задачу которой входила бы охрана и поместья и будущих мастерских. Тут все было в руках Осташева, и мы пришли к единому мнению, что неплохо бы к этому делу привлечь ветеранов. Поэтому на следующий же день бывшим сослуживцам генерала были разосланы письма с просьбой порекомендовать надежных людей, которые хотели бы, уйдя в отставку, послужить лично генералу с соответствующей оплатой и привилегиями.

• Предыдущая
• 15/74
• Следующая