Испытание соблазном - Шоу Шантель - Страница 19

• Предыдущая
• 19/22
• Следующая

— Скажу даже больше, Тэмсин, мой ребенок будет жить со мной в Италии, на родине предков, нравится тебе это или нет. Ты носишь наследника фамилии ди Чезаре, и прошу не забывать об этом ни на минуту, — резко отчеканил итальянец. — И я не позволю своему первенцу родиться вне брака.

— То есть? — насторожилась Тэмсин.

— Мы поженимся, — объявил Бруно.

— Я не согласна.

— Ради ребенка обязана, — сухо бросил он. Неожиданно Тэмсин рассмеялась. Слезы блестели в ее глазах, руки содрогались, но она хохотала, очень обеспокоив его своей истерикой.

— Я не сказал ничего смешного, — раздраженно произнес он. — Будущее нашего ребенка — не повод для шуток.

— Ты прав, извини, — сказала Тэмсин, прикусив губу. — Это просто ирония какая-то! Первый муж развелся со мной из-за моей беременности. Теперь же ты ставишь брак необходимым условием будущего нашего ребенка. Я только не пойму, как ты можешь предлагать это женщине, которую считаешь золотоискательницей… Тем более что ты не можешь быть женат на двоих.

— Что ты хочешь этим сказать? — изумился Бруно.

— Доната. Она видит себя твоей женой… в отличие от меня. Вы ведь помолвлены, не так ли?

— Газетные сплетни, — поморщившись, проговорил он.

— Твоя кузина сама мне это сказала… стоя на пороге твоей спальни во Флоренции.

— И что же тебя удивляет, Тэмсин? Да, у нас были с Донатой такие планы. Твоя беременность все меняет, — спокойно ответил Бруно. — Не будь этого ребенка, я никогда бы не подумал связать жизнь с такой женщиной, как ты. Но, учитывая, что мне предстоит стать отцом, мой долг — быть отцом хорошим.

— И готов жениться на женщине, которую откровенно презираешь, приравнивая ее к своей одиозной мачехе?

— Вряд ли у меня теперь есть выбор, — обреченно проговорил он.

— Есть. Просто отпусти меня. Мы не сможем жить вместе. Доверие в браке имеет определяющее значение.

— Но мы уже жили вместе, и без всякого доверия нам было неплохо, — с лукавой ухмылкой напомнил ей Бруно.

— Ты имеешь в виду секс? А что еще нас связывало кроме него?

— Безусловно, я имею в виду секс, Тэмсин. И он связывал нас очень крепко.

— Это не основание для брака, — возразила она.

— Ребенок — вот основание! А ты что же, любви хочешь? Брось, детка, оба мы взрослые люди…

— Что ж дурного в том, что я верю в любовь?! — в отчаянии воскликнула Тэмсин.

— Настало время принимать практичные решения, а не купаться в мечтах. Я деловой человек. У меня есть обязанности, которые я стараюсь соблюдать, но и потребности, без удовлетворения которых мое существование станет некомфортным. В таких условиях я не считаю возможным забивать свою голову лирическим бредом. Я предлагаю тебе решение нашей проблемы. Обязуюсь быть хорошим отцом и мужем, но и от тебя потребую соблюдения условий нашего семейного общежития, — холодным тоном чеканил он слово за словом.

Тэмсин ошарашенно слушала его. Ей казалось, что в этот миг вершится ее немилосердный приговор.

— Ни за какие сокровища мира я не выйду за вас, господин ди Чезаре… Ты мне не нужен, если я не нужна тебе, — процедила она.

— Выйдешь. Попомни мое слово, — самодовольно проговорил он.

— Тэмсин, что с тобой? Мне ты можешь сказать все, — обратился к ней брат. Тэмсин отрицательно покачала головой.

— Еще не поздно передумать, ты знаешь это.

— Тогда и ты, и родители убьете меня, — пошутила Тэмсин.

— Нам, конечно, нравится Бруно, но, если ты не хочешь соглашаться на этот брак, мы не станем тебя заставлять, — заверил сестру Даниэль Стюарт. — Родители считают, что Нейл в подметки не годится Бруно, и я с ними согласен. А ты поступай, как считаешь нужным, сестренка… Но имей в виду, что для своего ребенка ты вряд ли сможешь найти отца более подходящего, чем он…

— Ну вот, и ты тоже, — укоризненно перебила она брата. — Вам всем недостаточно того, что я дала согласие, вам хочется, чтобы я непременно радовалась тому, что меня согласился взять в жены человек, которому я безразлична, только из-за того, что я от него беременна.

— Не утрируй, дорогая. Всем известно, что ты ему небезразлична. И что с того, что он не выражает своих чувств так, как это делал твой первый муж? Зато он более надежен и основателен… Но, повторяю, если ты не уверена, то не совершай этого поступка, — проникновенно проговорил Даниэль, дружески потрепав сестру по плечу.

— Я уверена, Дэни. Но радости мне эта уверенность не доставляет, — подытожила Тэмсин.

Теперь, когда она явственно чувствовала, что ребенок в ней растет и развивается, Тэмсин не могла думать ни о чем другом, кроме как о будущем его благе. Решение принять предложение Бруно не было ни жертвой, ни компромиссом, просто она здраво рассудила, что так будет правильно. Собственные интересы отступили на задний план, но от этого не стало легче. Тэмсин чувствовала глубокую обиду. Это мог бы быть идеальный брак, если бы ее любимый мужчина не прятал чувства за своим предубеждением, если бы нашел в себе силы отбросить ложный скепсис и позволил себе быть просто человеком, ищущим личное счастье. Но он был не таков, подозрительность и упрямство держали его в тисках, ослабляя хватку лишь для альковных радостей.

И она уступила Бруно, а ведь так была уверена в своей бескомпромиссности, когда вышла из его кабинета. Внутри нее все клокотало. Она готовилась отчаянно бороться за свою независимость, за право быть счастливой женщиной, а не заложницей консервативных представлений отца своего ребенка. И какова же была ее паника, когда вечером того же дня, в душе, струйка крови скользнула по ее ноге. Так же было и в первый раз, когда случился выкидыш.

Бруно, отозвался тотчас. Отвез ее в частную клинику, нанял лучших врачей, держал ее за руку, утешал, вместе с ней бодрился и тревожился за малыша, который отчаянно, с помощью докторов цеплялся за жизнь.

Лечащий врач прописал постельный режим на несколько дней, и все это время Бруно оставался подле Тэмсин. Он буквально носил ее на руках, если ей требовалось в ванную, обслуживал, если ей нужно было поесть, попить или переменить белье.

Теперь, когда кризис миновал и можно было успокоиться, Бруно продолжал, бдительно отслеживать все врачебные посещения Тэмсин, неизменно сопровождая ее. Девушка была бы счастлива, если бы не знала истинной подоплеки его преувеличенной заботливости.

Тэмсин благодарила его по нескольку раз на дню, но он сохранял бесстрастие. По ночам она не могла удержаться от слез и, пряча лицо в подушку, засыпала, утешаясь тем, что ее ребенок, заслуживающий безопасности и любви обоих родителей, будет таковых иметь.

— Значит, решилась? — желая убедиться окончательно, спросил сестру Даниэль.

— Да, решилась, — тихо подтвердила она.

— Бруно сейчас разговаривает с отцом. Выглядит не менее тебя напряженным, взволнованным.

— Я не волнуюсь, Дэни, — уныло возразила невеста.

— А кто это там за дверью? Я сейчас взгляну, — сказал Даниэль, прислушиваясь к голосам в коридоре.

— Должно быть, это Джеймс Грейнджер. Пусть войдет… О, привет, Джеймс! Ты загорел и раздобрел. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Месяц гостил на Санта-Лючии по приглашению сестры и ее супруга. Ничего делать не пришлось, только ел и наслаждался жизнью. Да и ты вновь поправилась, дорогая:

Рад убедиться, что с тобой все в порядке. Наслышан о твоих мытарствах, бедняжка! — радушно проговорил граф, заключив Тэмсин в объятья. — Ну, как ты? — тихо спросил он ее. Тэмсин пожала плечами.

— Нет, ты должна рассказать, как в это ввязалась. Я уже имел возможность поздравить Бруно с правильным выбором, теперь хочу иметь основание поздравить тебя… Наконец-то золотое сердечко нашло себе пару под стать.

— Согласен с тобой, Джеймс. Я счастливчик, — проговорил появившийся в дверях Бруно.

Тэмсин невольно поежилась от его насмешливого тона, да и чуткий Джеймс Грейнджер уловил эту странность, настороженно посмотрев на невесту, бледную и взвинченную. Но ни на что он повлиять уже не мог. Через несколько минут Тэмсин станет законной супругой этого элегантного мужчины в костюме стального цвета, который в день их бракосочетания допускает такие двусмысленные интонации.

• Предыдущая
• 19/22
• Следующая