Выбери любимый жанр

Возвращенец. «Элита пушечного мяса» - Полищук Вадим Васильевич "Полищук Вадим" - Страница 47

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

- Кто у вас спиртом заведует?

Первая же, отловленная Лопуховым, девчонка в белом халате, изумленно захлопала глазками, переваривая столь грубый наезд.

- Марь Степанна, старшая медсестра.

Не годится, вести с женщинами деловые переговоры Вове не приходилось. К тому же неведомая старшая медсестра почему-то представилась в образе страшной толстой мегеры.

- А хозяйством кто занимается? Ну там тряпки всякие, белье, обмундирование…

- Старшина Бабич.

- И где его найти?

- А вон дверь в подвал, там он и сидит.

Подходящая для женского царства у старшины фамилия. Только, похоже, любовью он здесь не пользовался, по крайней мере, у младшего медицинского персонала. Старшина оказался толстым мужиком лет сорока пяти с отвислыми усами и украинским говором. Вову он встретил неприветливо.

- Чого треба?

- Да вот, на флягу спирта сменять хотел, - Вова подкинул в руке трофей.

Цепкие глазки старшины моментально оценили предмет.

- А не жирно тоби буде?

- Нормально, я цены знаю. Решай сразу, берешь или нет, торговаться у меня времени нет.

Старшина просканировал Вовину личность, убедился в решительном настрое этого пропитанного маслом и бензином наглеца, принял решение.

- Почекай за дверима.

Дверь он закрыл на засов. Минут через пять засов лязгнул еще раз.

- Давай.

Вова на провокацию не поддался.

- Сначала спирт.

Получив увесистую флягу, Лопухов открутил крышечку и попробовал продукт на язык. Запах знакомый, язык щипало, но как-то слабовато.

- Да он же разбавлен!

- Е трохи, градусив семдесят буде. Не хочешь, не бери.

Вова задумался, обмывать права все равно надо, а где еще быстро спирт найти можно?

- Черт с тобой.

Трофейный маузер обрел нового владельца.

Глава 9

- Хороший ты парень Владимир Лопухов, но какой-то…

- Какой? - напрягся Вова.

- Не наш, не советский.

- Как это не советский? А чей же тогда?

Голова гудела с бодунища, вчера одной флягой не ограничились, пришли медали за прорыв в Михайловку и Красная звезда Никифорову. Поэтому сначала обмывали, Вовины права, потом медали, потом помянули, еще за местным самогоном кто-то бегал, потом… Что было потом Лопухов помнил смутно, растолкали его ближе к полудню и обрадовали.

- Отвезешь особиста в штаб корпуса, старшина путевой лист уже приготовил.

Особист в бригаде был новый. Прежний получил майора и пошел на повышение. Вместо него прислали старшего лейтенанта. Старлей был из борзых, носом землю рыл, вынюхивая измену и трусость везде, куда мог дотянуться его длинный нос. Сунул он его и в автороту, но был прямо и прилюдно послан Кальманом по всем давно и хорошо известному адресу, на время притих, но не успокоился.

Перед поездкой Вова выпросил на кухне здоровенную ядреную луковицу, и торопливо ее зажевал, причем, без хлеба. От этого выхлоп стал только хуже, а во рту будто насрали, но исправлять что-либо было уже поздно. Сейчас особист сидел справа от Вовы, дышал лопуховским амбре и вел задушевную беседу. Будь головная боль хоть чуточку меньше, он бы точно задергался и, возможно, прокололся, а так в гудящем мозгу эмоциям места не было. Была только сильная жажда, но прикладываться к фляге Лопухов не рисковал, как бы хуже не стало.

- Не знаю, не знаю. Вот скажи, ты меня боишься?

- Боюсь, - честно признался Вова.

- Вот, - обрадовался старлей, - честный советский человек должен органы уважать и почтительный трепет перед ними испытывать, потому что они стоят на страже его интересов. А ты боишься, значит, есть в тебе какая-то гнильца, которую я обязан раскрыть до того, как она наружу выйдет и вред советской власти принесет. Вот вчера у вас в автороте пьянка была и ты в ней, я вижу, поучаствовал, а кто еще с тобой пил?

Тут до Вовы дошло, что его берут на понт или, проще говоря, тупо разводят. Мысли в голове ворочались тяжело и медленно, да еще и на дорогу надо смотреть, а то бы быстрее сообразил. Сейчас еще и вербовать начнет.

- Ну чего замолк, отвечай, когда тебя спрашивают.

- Я, товарищ старший лейтенант, вперед смотрю, мне от дороги отрываться нельзя. Не ровен час, в аварию попадем.

"Шевроле" медленно полз по глубокой, накатанной в украинском черноземе колее и, если бы Вова бросил руль, никуда из нее не делся.

- А что до вчерашней пьянки, так все пили.

- Ты, Лопухов хвостом не виляй. Ты конкретно скажи: кто организовал, кто участвовал, какие разговоры вели.

Ага, счаз-з-з! Сериалы смотрели и в интернет лазили. Знаем мы эти ваши штучки, сначала расскажи, потом напиши, а потом и подпиши. Тем более что основным организатором попойки сам Вова и был.

- Да не помню я ничего, по мозгам сразу дало, я и заснул. Вот утром только и растолкали.

- Не хочешь, значит, сотрудничать, - подвел итог особист, - а зря, придется тебя одного за пьянку наказать, если других грешков за тобой не обнаружится.

А вот хрен вам, товарищ старший лейтенант из компетентных органов. Алкотестеров еще наверняка не изобрели и никаких норм на всякие промилле еще в природе не существует. Шофера, если он машину не пропил или по пьяной лавочке кого-нибудь не задавил, наказать невозможно. Могут от рейса отстранить, и то, если он на четвереньках в кабину заползает. И Вова это прекрасно знал, и старлей знал, что он это знает, но роль свою следовало доиграть до конца.

- Да за что же, товарищ старший лейтенант? Я же, как все, - начал канючить Вова.

Однако особист уже потерял к разговору интерес и грубо лопуховские излияния, абсолютно наигранные и неискренние, оборвал. Остаток пути проехали молча, чему Вова был только рад. По особистскому лицу была видна напряженная работа мысли. Похоже, красноармейца Лопухова ни в чем еще не подозревают, иначе бы не предложили пойти в стукачи. Но если согласиться, то самого сексота, даже внештатного, обязательно проверят, вот тогда точно хана. Нет, соглашаться на такое ни в коем случае нельзя, но ведь особист не успокоится, других начнет вербовать, рано или поздно кого-нибудь на чем-нибудь поймает и завербует. "Надо будет за языком строже следить, - решил Вова, - и мужиков обязательно предупредить. И Кальмана".

После нескольких попыток, особист понял, что автороту в лоб не взять и на некоторое время притаился, но не успокоился окончательно. А потом стало не до него, началось освобождение левобережной Украины. Сначала бригаде предстоял небольшой марш, всего-то сто пятьдесят километров. По карте. На деле пришлось двигаться по разбитой и забитой войсками фронтовой дороге. Танки раскатали ее так, что даже полноприводный "шевроле" не везде мог проехать самостоятельно. Вова даже пожалел, что ему не достался экземпляр с лебедкой за передним бампером. Многочисленные деревянные мостики на этой пересеченной оврагами, ручьями и речушками местности, на такие нагрузки рассчитаны не были. Танковые траки в щепки стирали настил, проседали и трескались опоры. Саперы с ремонтом успевали не везде. Танковая армия шла на запад, навстречу грохочущему фронту.

Армия шла, а Вовин "шеви" стоял на обочине и ни девяносто с лишним лошадей под капотом, ни два десятка пехотинцев в кузове не могли сдвинуть его с места. И причина-то пустяковая - обычный прокол. Но это был уже третий прокол камеры за сегодня. Запаска уже стояла, запасная камера была использована, другой не было. И даже одолжить не у кого, пока ремонтировался, остальная колонна ушла вперед. Несколько раз останавливались другие водители, но кто ж отдаст свою камеру дяде? Тем боле, что американская размерность в дефиците. Вот и метался Вова по обочине, пытаясь хоть у кого-то получить помощь.

А время шло. И чем больше времени проходило, тем больше Лопухов паниковал. За опоздание в такое время можно и под трибунал загреметь запросто. На Вовин призыв о помощи остановилась драная полуторка. Водитель - совсем еще зеленый парнишка, какая от него помощь?