Не прячьте ваши денежки - Клюева Варвара - Страница 14

• Предыдущая
• 14/59
• Следующая

В общем, пьеса оказалась неожиданно хороша. Что же касается игры актеров, то здесь приятным был только один сюрприз — Тамара. Непростую характерную роль Кончиты она исполняла с виртуозной легкостью и отнюдь не любительским изяществом. Людмила и Сурен играли неплохо, особенно для самодеятельности, но анонимный автор пьесы заслужил большего. Игра же Вероники и Романа не лезла ни в какие ворота. «Какого черта Сурен сунул их в пьесу? недоумевала я. — Они же провалят премьеру, и его театр прикажет долго жить, еще не родившись. Неужели он чувствует себя настолько обязанным Веронике?»

Первое действие подходило к концу, и я с ужасом думала, как буду выкручиваться, когда Вероника поинтересуется моим мнением. Когда занавес сомкнулся, я убедила себя подождать с вынесением приговора до конца спектакля: вдруг Вероника и ее дружок постепенно вживутся в роли?

— Ну и?.. — Евгений повернулся ко мне, всем своим видом демонстрируя снисходительный интерес, точно благодушно настроенный папаша, сводивший неразумное чадо в театр.

Вопрос, сформулированный таким образом, заведомо ставит собеседника в невыгодное положение: ответишь на фразу из трех букв многословно — и произведешь впечатление особы, страдающей недержанием речи, ответить односложно практически невозможно, а не ответить вовсе — невежливо. Поэтому я предпочла изобразить рассеянное непонимание:

— А?

Евгений усмехнулся, показывая, что оценил мой маневр, но вынужден был уточнить свой вопрос:

— Что вы по этому поводу думаете?

— Думаю: где им удалось раздобыть такую замечательную пьесу? удовлетворила я его любопытство. — Людмила, случайно, не проговорилась вам, кто автор? Я слышала, это ее находка.

— Нет, я не в курсе. Спросите лучше Александра. — Саша, сидевший в противоположном углу дивана, покачал головой. — Или Сурена. Вон он как раз идет.

Сурен вышел в гостиную в костюме дона Пабло, снял только грим и камзол с накладным животиком.

— Ужасно, да? — спросил он нас с несчастным видом и, не дожидаясь ответа, повернулся к вошедшему вслед за ним Роману:

— Какая муха тебя укусила? Лучше бы я вместо тебя поставил на сцену манекен.

— У меня от волнения все вылетело из головы, — оправдывался горе-актер.

— Интересно, что будет с тобой на премьере? — Сурен негодующе фыркнул. Медвежья болезнь?

Я все-таки не утерпела и влезла со свои ценным советом:

— А почему бы вам не отложить премьеру на недельку?

Сурен снова повернулся ко мне.

— Вы считаете, это что-нибудь даст? — спросил он хмуро.

— Весьма вероятно. Насколько я поняла, раньше игра труппы вас устраивала, иначе вы не назначили бы дату премьеры, правильно? Если сегодня не все показали себя с лучшей стороны, то дело, скорее всего, в присутствии зрителей. К ним тоже нужно привыкнуть. Проведите несколько дополнительных репетиций и позовите как можно больше народу — знакомых, старушек с дворовых скамеек… — Можно попробовать, — задумчиво согласился потенциальный гений, еще больше выпятив и без того выпяченную губу. — Но премьера! Мы уже разослали приглашения… Правда, у нас осталось три дня. Возможно, этого хватит.

Из-за занавеса возбужденной стайкой высыпали актрисы и впились напряженными взглядами в наши лица.

— Ну как? — осмелилась озвучить общий вопрос Тамара. От необходимости отвечать меня, Сашу и Евгения избавил Сурен, взявший роль арбитра на себя:

— По-разному. К тебе, Томочка, никаких претензий. А вы, девочки, могли бы быть и поживее. Особенно это касается тебя, Вероника. Давайте-ка сейчас перекусим, а потом обсудим наши ошибки.

Изголодавшиеся на нервной почве актеры устремились к столу, словно стая грачей на свежевспаханное поле. Зараженные их энтузиазмом зрители тоже почувствовали настоятельную потребность подкрепиться. Первые пять минут все усердно жевали, а потом началось обещанное обсуждение. Повеселевший от еды Сурен от разноса воздержался, на недочеты указывал по-отечески мягко, часто апеллировал к нам, зрителям, призывая поделиться впечатлениями. Мы тоже высказывались сдержанно, стараясь по мере сил хвалить, а критиковать как можно более осторожно. В результате сникшие было Вероника и Людмила воспряли, и только Роман продолжал демонстрировать уныние.

Закончив обсуждение, Сурен обратился к Саше:

— Как там обстоят дела с мессой? Нам нужно, чтобы она шла фоном во время первой и последней сцен второго акта. Причем то тише, то громче. Получится?

— Не вижу п-проблемы. — Саша повертел в руках вилку. — Диск с мессой я принес, сейчас поставлю. Хочешь, возьми у меня пульт, будешь сам регулировать громкость.

— Дон Пабло в церкви с пультом дистанционного управления? Не смеши меня. Пойдем подберем сейчас громкость, а если по ходу действия нужно будет убрать или прибавить звук, я подам знак.

Они встали и скрылись за занавесом. Вероника спросила у гостей, можно ли убрать со стола, чтобы в следующем антракте быстренько подать чай, и начала собирать грязные тарелки. Мы с Тамарой взялись ей помогать, Людмила, Евгений и Роман снова удалились на балкон.

Я не без труда разместила в холодильнике последнюю порцию салатниц и пошла в прихожую за своей сумкой.

— Девочки! — позвал из гостиной Сурен. — Переодеваемся!

— Минутку! — крикнула Вероника из кухни.

Я решила заглянуть в ванную, умыться и подправить макияж. Последняя процедура затянулась, поскольку хваленая водостойкая тушь в процессе умывания чудесным образом распространилась с ресниц на скулы, в результате чего я обрела близкое сходство с мавританкой. Я ожесточенно намыливала лицо и проклинала себя за дурацкую прихоть, сподвигнувшую меня размалевать физиономию. Рядом в туалете зашумела вода, и секунду спустя кто-то толкнулся в дверь ванной.

— Сейчас! — рявкнула я, внимательно изучая Вероникино полотенце на предмет оставленных мною преступных следов туши. За дверью послышались шаги, удаляющиеся в сторону гостиной. Я еще раз оглядела себя в зеркале, по некотором размышлении решила обойтись вовсе без макияжа и положила руку на защелку.

И в эту минуту раздался дикий женский вопль, сорвавшийся на визг.

«Вероника!» — мелькнуло у меня в голове. В ту же секунду меня вынесло из ванной и бросило в спальню, откуда донесся вопль. Сделав два шага от порога, я застыла на месте.

В углу полутемной комнаты, освещенной только тусклым бра, лицом вниз лежала, как мне показалось, моя кузина в платье доньи Марии. Ноги у меня подогнулись, я упала перед ней на колени, и тут одновременно комната наполнилась людьми, а мой взгляд уткнулся во вполне невредимую Веронику, которая стояла у окна и, зажимая кулачком широко открытый рот, безумными глазами глядела на лежащую.

Я сама не помню, как оказалась на ногах, как протолкалась сквозь толпу, но следующая картинка, впечатавшаяся в мой мозг после безмолвно кричащих глаз кузины, — вылезшие из орбит, мертвые глаза Людмилы.

Лица Сурена и Евгения, склонившихся над Людмилой, казалось, состояли из одних теней. Они придерживали мертвую девушку, а остальные тесно обступили их, не в силах ни шелохнуться, ни заговорить. Прошла целая вечность, прежде чем кто-то выдохнул:

— Что с ней?

— Задушена, — прохрипел Сурен и отвел в сторону руку, стягивая с шеи Людмилы длинный темный лоскут.

Евгений медленно поднял голову и обвел нас тяжелым, полным угрозы взглядом; на его скулах заиграли желваки.

— Кто?.. Какая мразь это сделала?

Все невольно подались назад. Кроме меня. Выказав максимум самообладания, на которое была способна в данных обстоятельствах, я выдержала этот обвиняющий взгляд и сухо сказала:

— Нужно вызвать милицию. Они разберутся… Первым ухватился за мое предложение Сурен. Получив руководство к действию, он вышел из оцепенения и бросился к дверям гостиной. Остальные неловко топтались на месте, не решаясь оставить Евгения наедине с мертвой.

— Может, сделать ей искусственное дыхание? — беспомощно пробормотала Тамара.

• Предыдущая
• 14/59
• Следующая