Верность сердца - Уолкер Кейт - Страница 19

• Предыдущая
• 19/22
• Следующая

— Я… Я не знаю, что сказать, — замялась женщина.

— Уверен, что знаешь, Кэсси, — твердо проговорил он, заглянув в голубые глаза, которые в темноте своим сиянием походили на лунный камень.

Он взял ее за руку и повел вглубь сада.

Кассандра еще никогда не видела сад в такую таинственную пору. Дымный полусвет, шепчущая синева кругом, приглушенные голоса ночи, ароматы спящих цветов, эфемерные тени… Женщина затаила дыхание, оказавшись в эпицентре замедленного ночного движения.

Хоакин зажал обе ее кисти в своих ладонях и, продолжая пристально вглядываться в глаза, проговорил:

— Позволь мне рассказать тебе кое-что о своем семействе. Об отце, о Районе, об Алексе.

Кассандра медленно склонила голову, затем снова выпрямилась. Хоакин увидел лицо, исполненное настороженного любопытства. Он продолжил:

— Тебе известно, что оба мои брата являются таковыми лишь наполовину, ибо матери у нас разные?

— Мне это известно, — подтвердила Кассандра.

— Мне было пятнадцать, когда я узнал, что у меня есть сводный брат Рамон, вместе с этим пришло осознание того факта, что мой отец не был верен моей матери. И это были не разовые измены — он просто никогда не считал нужным ограничивать круг интимного общения. Через некоторое время мне стало известно, что у меня есть еще один единокровный брат, но уже от другой женщины. И оба они родились много позже его вступления в "брак. Отец получал любую женщину, которую хотел. Это как спорт — склонить понравившуюся женщину к близости соответствует попаданию в десятку. Должно быть, мой отец — человек чрезвычайно азартный. Кроме того, ему было мало осознания того факта, что перед его желанием ли, напором ли, статью ли, деньгами или влиянием не может устоять ни одна женщина. Нет, этого оказалось недостаточно. Он всякий раз стяжал дополнительные подтверждения. Как хорек, которому нужна только одна курица, но для этого он готов извести весь курятник. Я не знаю, как квалифицировать подобное мужское желание. Впрочем, и сам им частенько страдаю… — Он замолчал, в задумчивости посмотрев в сторону.

— Почему ты мне все это рассказываешь? — отважилась спросить Кассандра.

— А ведь я до того рокового момента думал, что у меня идеальная семья, — продолжал Хоакин, словно не слыша. — Сверстники часто пеняли на своих родителей. Я же, наоборот, гордился ими. Они почти не ссорились, никогда не повышали друг на друга голос. У них были общие интересы и увлечения. Им не было скучно друг с другом. Казалось, ничто не может их друг от друга отвратить. «В любви и согласии» — это словно сказано про моих родителей, так до поры думал я. И стремился во всем походить на своего отца. Он был моим кумиром, — с нескрываемой горечью произнес Хоакин.

— Так и должно быть. Не стоит жалеть об этом. Ты многого достиг, следуя по его стопам, — старалась ободрить его Кассандра. — Любовь к виноградникам пришла к тебе от него. Не перечеркивай лучшее в ваших отношениях. Никто не безгрешен.

— О, да. Моя мать тоже старалась проявить понимание и терпимость. Но предательство, как на него ни посмотри, останется предательством. А когда ты в храме с благословления святого отца приносишь клятву верности без намерения ее соблюдать — это уже становится не банальным предательством, а преступлением.

— Не суди, — тихо одернула его Кассандра.

— И ты права, — кивнул он. — Невзирая на все попытки не походить на своего папу, которые я предпринимал с пятнадцати лет, я становился все более и более похожим на него. Но много хуже. Потому что я не был безвольной игрушкой своего порока, а, напротив, щедро снабдил его правилами и ритуалами, догмами и постулатами. Никакого обмана и предательства, только искренность и открытость. Новая женщина каждый год. Почему год? Не знаю. Думал, что за год любая успеет надоесть. Лишь бы не до смертного часа. Потому что постоянство — это скучно. Верность противоречит мужской природе. Я был уверен в этом. Преданность — это старомодно.

— А теперь?..

— У меня был шанс убедиться в твоей преданности. Мне хватило ума понять, что преданность — это сила. И я спросил себя, способен ли я на такое? А если не способен, не означает ли это, что я слаб?

— И каков ответ?

— Не знаю, милая, не знаю. Я еще не испытал себя.

— Понятно, — проговорила Кассандра и тяжело вздохнула.

Теперь уже она задумчиво смотрела в сторону.

— Ты бы не сказала этот таким тоном, если бы знала, что именно я пытаюсь тебе сказать, — упрекнул ее за скептицизм мужчина.

— Тогда говори.

— Минуточку. — Он взял паузу и перевел дыхание. — Случилось нечто, после чего я окончательно понял, что я не такой, как мой отец. И для того, чтобы отличаться от него, вовсе не обязательно прилагать к этому какие-то немыслимые усилия. Просто надо слушать свое сердце, ну и свою женщину… Если она, конечно, права, — шутливо добавил Хоакин Алколар. — Я хочу сохранить эти отношения, Кэсси. Я нуждаюсь в переменах. И прошу тебя помочь мне в этом.

Как по волшебству, на его ладони появилась бархатная коробочка. О ее содержимом Кассандра могла догадаться из всего вышесказанного, но это не умалило блеска, вспыхнувшего в ее глазах. Этот блеск сделался ярче, когда открылась крышечка и показалось золотое кольцо с внушительным бриллиантом, в котором купался лунный свет.

— Хоакин! — воскликнула Кассандра и всплеснула руками. — Как красиво! — не удержалась она от похвалы, сгорая от желания надеть на палец это сокровище.

— Кассандра, ты выйдешь за меня замуж? — требовательно спросил Хоакин. — Ты принимаешь мое предложение, в знак чего я готов немедленно надеть на твой славный пальчик это кольцо? Ты позволишь донимать тебя своим обожанием вечно? Главное, ответь, любимая, веришь ли ты мне? — нежно завершил испанец.

— Верю, любимый, — заставила себя прошептать Кассандра.

Женщина не поверила ни единому его слову. Она слишком хорошо знала, кто такой Хоакин Алколар. Очень умный и при этом феноменально изворотливый человек. Он мог безошибочно сыграть любую роль, какая бы маска ни украшала его волевое лицо. Но Кассандра всегда безоговорочно принимала правила его игры. И если в этот миг он делал ей предложение, обставив все именно таким образом, ей оставалось лишь смириться со своей участью.

Кассандра позволила надеть кольцо на свой «славный» пальчик и поднесла кисть ближе к лицу, зачарованно наблюдая игру света на гранях камня,

Она могла принять его предложение и тогда, когда он сделал его в квартире Рамона. Именно для этого она и бросилась догонять Хоакина, невольно став причиной его падения на мокрой брусчатке.

Но то, как он изощрился сделать предложение в этот раз, устраивало ее много больше. Теперь ее женское честолюбие было полностью удовлетворено.

— Ты не сказала «да, я согласна стать твоей женой, Хоакин». Скажи это, — подсказал он Кассандре.

— Я… — бодро начала она, но тотчас оборвала себя.

Она еще раз посмотрела на кольцо и передала его обратно Хоакину, с сожалением сняв со «славного» пальчика.

— Что это значит? — хмуро спросил он, отказываясь принять кольцо назад.

— Я не выйду за тебя, любимый. Не могу.

— Но ты же знаешь, что это не пустые слова! Ты знаешь, как я к тебе отношусь! Тебе хорошо известно, что для меня значит твоя любовь! — восклицал Хоакин Алколар, предложением которого вторично пренебрегла одна и та же женщина. Та, которая, как он всегда полагал телом, сердцем и душой, всецело принадлежит ему.

— Знаю ли? — тихо спросила Кассандра. — Как я могу знать это, Хоакин? Ты никогда не давал мне понять, кем я для тебя являюсь.

— Но пять минут назад я все тебе сказал!

— Ты много говорил о своей семье, затем о себе. Всё это мне и так было известно. Но я по-прежнему не знаю, кто я для тебя. Удобная любовница? Незаметная домохозяйка? Терпеливая сиделка? Кто?

— Но мы были вместе весь этот год! Что ты чувствовала?

— Только то, что я пропадаю, что мне нет спасения от моей любви. А ведь я так хотела вырваться! — честно призналась она.

• Предыдущая
• 19/22
• Следующая