Бушующая стихия - Хантер Эрин - Страница 37

• Предыдущая
• 37/57
• Следующая

— Все еще кровоточит! — с тревогой сообщила ученица целительницы.

— Нужно немедленно остановить кровь! — проскрипела Щербатая. — Если ранка не подсохнет, она может легко загноиться!

— Я вчера собрала немного хвоща, — задумчиво прищурилась Пепелюшка. — Что если, прежде чем прикладывать паутину к ранке, капнуть в нее несколько капель сока из хвоща? Это должно помочь справиться с кровотечением! Щербатая заурчала.

— Отличная мысль! — Быстро обернувшись, старуха посеменила в своей пещере, а Пепелюшка зажала лапкой кровоточащую рану Царапки. Только теперь она заметила стоящего у входа Огнегрива.

— Огнегрив! — воскликнула она, с жалостью глядя на него. — Что с тобой?!

— Пустяки! — отмахнулся он. — Парочка царапин да укусов, только и всего!

— Говорят, на нас напали все те же бродячие коты? — спросил Царапка, поворачивая голову к Огнегриву. — И что с ними был Коготь… Неужели правда?

Пепелюшка уставилась на Огнегрива, потом потрогала рыжего оруженосца за израненную лапку.

— Вот, держи здесь!

— Я? — растерялся тот.

— Твоя лапа — ты и держи! — отрезала маленькая целительница. — И поторопись, если не хочешь, чтобы с завтрашнего дня тебя называли не Царапкой, а Трехлапкой!

Малыш послушно задрал лапу и зажал края раны зубами.

— Синяя Звезда не должна была отпускать на волю этого негодяя! — негромко сказала Пепелюшка Огнегриву. — Надо было прикончить его, раз уж была такая возможность!

— Она не способна на хладнокровное убийство, — покачал головой Огнегрив. — Ты и сама не хуже меня понимаешь это. Пепелюшка не стала спорить.

— Зачем он вернулся? — помолчав, спросила она. — И как он мог убить воина, с которым столько раз сражался бок о бок?!

— Он сказал мне, что собирается убивать всех Грозовых котов, до которых сможет добраться, — мрачно ответил Огнегрив.

Пепелюшка в испуге отшатнулась, а Царапка сдавленно ахнул сквозь стиснутые зубы.

— Но зачем?! — выдохнула маленькая целительница.

— Затем, что Грозовое племя не дало ему того, чего он хотел! — выдавил Огнегрив, чувствуя, как глаза ему застилает ненависть.

— Чего же он хотел?

— Быть предводителем, — просто ответил Огнегрив.

— Но неужели он не понимает, что теперь он все равно не сможет им стать?! Нападения на наших воинов и убийства вряд ли поднимут его авторитет в племени! — уверенно заявила Пепелюшка.

Огнегрив невольно задумался. Возможно, Пепелюшка права, и все вовсе не так уж безнадежно… Если бы только Синяя Звезда не была так слаба! А если случится самое худшее? Есть ли в племени достаточно умный и сильный воин, который сможет заменить предводительницу? Огнегрив зажмурился. Он давно подозревал, что его племя смертельно боится могучего Когтя и его беспощадных воинов. Кто знает, не предпочтут ли воины власть Когтя гибели в бою с его бандой?

— Ты веришь в то, что говоришь? — резко спросил он.

Вместо ответа Пепелюшка устремила на него долгий взгляд своих ясных голубых глаз.

Послышался шорох тяжелых шагов, и трое котов резко обернулись к Щербатой, тяжело вылезающей из своей пещеры. Из пасти старухи свисал большой моток паутины. Он бросила свою ношу перед Пепелюшкой и грозно спросила:

— Так во что ты веришь?

— В то, что Коготь никогда не станет предводителем Грозового племени! — громко ответила ученица. Глаза старухи потемнели, и она надолго замолчала.

— А я верю в то, что у Когтя хватит сил и воли стать тем, кем он только пожелает! — наконец проскрипела она.

— Этого не будет, пока Огнегрив жив! — резко возразила Пепелюшка. Обрадованный ее доверием, Огнегрив открыл было рот, чтобы ответить, но тут раздалось жалобное мяуканье Царапки:

— Кровь до сих пор не останавливается!

— Потерпи еще немного, — оживилась целительница. — Ну-ка, Пепелюшка! Займись паутиной, а я пока осмотрю раны Огнегрива. — Подтолкнув паутину поближе к ученице, она повела Огнегрива к своей пещере. — Постой-ка тут, — велела она, ныряя внутрь, и вскоре вылезла обратно с полной пастью разжеванных трав. — Ну, так где у нас болит?

— Сильнее всего вот тут, — пожаловался Огнегрив, поворачивая голову и показывая целительнице прокушенное плечо.

— Так оно и есть, — кивнула Щербатая и принялась аккуратно втирать в рану травяную кашицу. — Синяя Звезда совсем потеряла голову, — пробормотала она, не отрываясь от своего занятия.

— Я знаю, — вздохнул Огнегрив. — Думаю, надо сейчас же отправить в лес несколько патрулей. Это должно ее хоть немного успокоить.

— Во всяком случае, это успокоит племя, — согласилась Щербатая. — Все не на шутку напуганы.

— Еще бы! — кивнул Огнегрив и тут же болезненно сморщился, потому что целительница принялась засовывать траву глубоко внутрь раны.

— Как идет подготовка оруженосцев? — спросила Щербатая. Огнегрив в который раз поразился ее такту и деликатности. Не было сомнений, что старая целительница пыталась как бы невзначай дать ему очередной мудрый совет.

— С завтрашнего утра я распоряжусь ускорить их обучение, — пообещал он, чувствуя, как тоскливо сжимается горло. Где-то сейчас Белыш! Никогда еще он не был так нужен племени, как сейчас! Пусть он задавался и пренебрегал воинским долгом, но никто в племени не посмел бы отказать ему в храбрости, силе и ловкости!

Щербатая наконец оставила его плечо.

— Уже все? — обрадовался Огнегрив.

— Почти. Сейчас обработаю мелкие царапинки и отпущу тебя! — проворчала старуха, пристально глядя на него огромными желтыми глазами. — Наберись храбрости, юный глашатай! — подбодрила она. — Для Грозовых котов настали тяжелые времена, но никто не сможет сделать для своего племени больше, чем ты. — Словно в подтверждение ее слов вдалеке послышался тяжелый раскат грома. Зловещий знак! Забыв о добрых словах Щербатой, Огнегрив испуганно сжался и ощетинил шерсть.

— Когда он с залеченными ранами вернулся на поляну, то очень удивился, увидев, что почти никто так и не лег спать. Синяя Звезда, Кисточка и Буран тихо сидели над телом Ветрогона, их опущенные плечи и склоненные головы выражали глубокую скорбь по погибшему воину. Остальные коты маленькими группками лежали поодаль, глаза их настороженно поблескивали во тьме, а кончики ушей нервно подрагивали, ловя малейший шорох, доносящийся из притихшего ночного леса.

Огнегрив прилег у края поляны. От неподвижной сырой духоты у него слегка потрескивала шерсть. Казалось, весь лес замер в ожидании грозы. Он искоса поглядел на Синюю Звезду. Предводительница неподвижно распласталась на земле, прижавшись к боку Бурана.

Чья-то тень мелькнула на краю поляны. Огнегрив резко повернул голову и увидел Частокола. Взмахнув хвостом, Огнегрив молча велел ему приблизиться. Частокол медленно подошел и остановился перед глашатаем.

— Как только вернется рассветный патруль, ты возьмешь отряд и поведешь следующий, — распорядился Огнегрив. — С завтрашнего утра мы будем отправлять по три сверхурочных патруля каждый день. Кроме того, в каждом патруле теперь будет не меньше трех воинов.

Частокол холодно посмотрел на Огнегрива.

— Завтра с утра я иду заниматься с Тростинкой. У Огнегрива от злости даже шерсть встала дыбом.

— Значит, возьмешь ее с собой, — прошипел он. — Это будет для нее хорошей тренировкой. В любом случае нам нужно ускорить подготовку оруженосцев. Частокол еле заметно дернул ушами, но хладнокровно выдержал взгляд Огнегрива.

— Как скажешь, глашатай, — негромко сказал он, и глаза его странно сверкнули.

Устало передвигая лапы, Огнегрив плелся в пещеру Синей Звезды. Полдень еще не наступил, а он уже дважды отправлялся патрулировать границы. После гибели Ветрогона жизнь в лагере резко переменилась. Воины и оруженосцы сбивались с лап, постоянно обходя территорию племени. Поредевшее племя едва справлялось с возросшими обязанностями. Поскольку Златошейка и Синеглазка по-прежнему находились в детской, Белыш исчез, а Ветрогон погиб, работы прибавилось у всех, а у Огнегрива почти не оставалось времени на сон и еду.

• Предыдущая
• 37/57
• Следующая