Ледяной Дракон - Кнаак Ричард Аллен - Страница 8

• Предыдущая
• 8/64
• Следующая

Он снова вздрогнул, и не только от холода. Ледяной Дракон, раскинувшийся на каком-то древнем ложе, казался истощенным и мертвенно-бледным. Тем не менее размерами он превосходил любого из своих собратьев-Королей. «Гигантский труп, — подумал огненный дракон. — Я имею дело с гигантским трупом».

Поначалу никаких признаков того, что его появление замечено, не чувствовалось. Около входа в покои хозяина Северных Пустошей неподвижно стоял дракон-часовой. Если бы Тома не заметил, как чуть-чуть поднимается и опускается его грудь, он принял бы его за ледяного призрака, вроде того, что встретил его первым во владениях дракона. Стражник не обращал на Тома никакого внимания, уставившись в какую-то точку за его спиной.

Медленно, словно поднимаясь из могилы, Ледяной Дракон привстал. С треском расправились массивные крылья, покрытые ледяной коркой, — осыпались тоненькие пластинки льда, наросшие во время сна, догадался Тома. Ледяной Дракон открыл глаза, холодная голубизна которых напоминала цвет кожи замерзшего до полусмерти человека. Тома снова невольно вспомнил отвратительную нежить, составлявшую большую часть челяди Короля-Дракона. Все, все шло не так, как надо. Когда Тома последний раз был у Короля, всего лишь накануне, эти глаза были белыми, как вечная снежная пелена за стенами дворца

Ледяной Дракон с холодным безразличием уставился на Тому.

— Тебе что-то нужно, герцог Тома?

С Тома говорили не как с равным — такое положение установилось сразу же после первой встречи. Ледяной Дракон был одним из Королей; Тома — просто драконом, чей долг служить высшим.

— Мой отец, твой Император… — с нажимом начал Тома, отлично знавший, что только родство с Королем Королей придает ему некоторый вес. Он запнулся, неожиданно подумав, что Ледяной Дракон по своей природе не способен относиться всерьез к теплым формам жизни. И те представители его клана, с которыми успел встретиться Тома, тоже. Как будто все они начисто позабыли, что такое жизнь.

— С-слушаю? — без прежнего нетерпения и скуки в голосе произнес Ледяной Дракон. Тома с удовлетворением отметил ату перемену. Она означала, что хоть что-то уцелело в этом чудовище. Где есть чувства, там есть жизнь.

— Я уже прос-с-сил помощи для него. Он пока с-спит… — Тома мысленно выругался. Он начал чувствовать неуверенность, — с-спит, как ты и предположил, но в его состоянии ничего не изменилось. Мне недостает знаний и опыта, чтобы определить его хворь, но, думаю, немного тепла ему не повредит наверняка. Ты — Король-Дракон. Я пришел к тебе, уповая на твое могущество и мудрость; ты должен знать, как вылечить его!

Голова Ледяного Дракона дернулась, и на секунду Тома вообразил, что хозяин вспомнил что-то полезное. К большому его разочарованию, сразу же выяснилось, что это движение означало озабоченность хозяина чем-то совершенно не связанным с его просьбой.

— Без-з-змоз-з-зглые с-соз-з-здания! — прошипел Ледяной Дракон. Его глаза горели злобой. — Не сейчас-с-с!

Внезапно в королевских покоях разразилась снежная буря. Тома вскрикнул от неожиданности и натянул на нос капюшон, спасаясь от жалящего снега и ледяной крошки. Загремел гром, сверкнула молния. Плотная снежная пелена заслонила все вокруг, и огненный змей почувствовал себя ослепшим на время. Он слышал неистовые завывания ветра и перекрывающий их свирепый рык своего благодетеля, изливавшего свой гнев на какого-то несчастного.

Так же неожиданно, как и началась, снежная буря прекратилась. Тома с удивлением осознал, что она длилась не больше минуты.

Стряхнув налипший снег и льдинки с лица, Тома посмотрел на Повелителя Северных Пустошей. Вокруг Ледяного Дракона на мгновение разлилось ослепительное сияние — такое мимолетное, что Тома едва успел его заметить. Когда свечение померкло, хозяин стал намного энергичней.

Массивная голова повернулась, и Тома невольно попятился. Он все еще не трансформировался в свой обычный драконий облик, да и не имел такого желания даже сейчас. В драконьем облике намного трудней удерживать тепло, и если Ледяной Дракон и впрямь предпочитает видеть Тому мертвым, незачем упрощать ему эту задачу.

— Кто-то вторгся в мои владения — конечно же, с помощью волшебства, — внезапно произнес огромный дракон. — Мои дети управятся с ним. Пусть попробуют крови.

Тома чувствовал, как леденящее дыхание хозяина инеем оседает у него на бровях. Ледяной Дракон оглядел свои покои и перевел взгляд на огнедышащего племянника. Неприятное происшествие, кажется, было уже полностью позабыто.

— Ты можешь быть совершенно уверен, герцог Тома, в моей преданности трону и Королю Королей. Все, что я делаю, я делаю ради него, ради того, что он собой олицетворяет. Об Императоре позаботятся. Ты увидишь. Ну а теперь мне нужно отдохнуть…

— Если мне будет позволено… — начал Тома. Глаза Ледяного Дракона сощурились:

— Ты хочешь чего-то еще?

Огненный Дракон посмотрел в холодные, мертвые глаза хозяина ледяной крепости и покачал головой. Он чуял опасность издалека. Не время добиваться милости. Ледяной Дракон удовлетворенно опустил голову, устраиваясь на ложе. В первый раз Тома пристально рассмотрел стены пещеры. «Здесь алтарь, — подумал он. — Алтарь, до сих пор служивший каким-то обрядам; в нем было отверстие, располагавшееся рядом с головой Ледяного Дракона».

Ледяной Дракон следил за ним одним налитым злобой глазом, потом н этот глаз закрылся. Тома повернулся и выскочил из покоев, признавшись себе, что все самые дурные предчувствия оправдались. По правде говоря, он давно подозревал, что события принимают скверный оборот. Все его путешествие в Северные Пустоши было напрасной тратой времени, а теперь, кажется, поставило под угрозу и его жизнь.

И хуже того, обратного пути для него, судя по всему, не было. Вряд ли Ледяной намерен отпустить его живым.

Хозяин леса Дагора провел их потайной тропой, вдвое сократившей путь. Наконец медленно приближавшийся Мэнор раскинулся перед ними. Кейб с недоумением уставился на величественный ландшафт, не веря своим глазам. Когда Мэнор успел так разрастись? Его воспоминания об этом месте были еще достаточно свежими. Всего несколько месяцев назад он побывал в этих краях и, несмотря на спешку и озабоченность, обязательно обратил бы внимание на такие перемены.

Мэнор представлял собой величественное смешение естественного и искусственного. Значительная часть его располагалась в огромном дереве, природная красота которого была использована с большим вкусом и мастерством. К тому, что видел Кейб всего несколько месяцев назад, добавилось несколько новых ярусов. Уже трудно было определить, где кончается природа и начинается воплощение тонкого художественного замысла. Некоторые ярусы, казавшиеся заброшенными, заслоняли от взгляда сплетения виноградной лозы, но большинство выглядело так, как будто еще вчера там кто-то жил.

Примыкающие угодья были так же живописны, как и Мэнор. Не утруждая себя расчисткой земель, обитатели этих мест искусно использовали все преимущества сочетания горного и равнинного ландшафта. Е сли Мэнор, как предполагала Гвен, был построен искателями, это очень много говорило о природе крылатых прародителей драконов.

Короткий сдавленный вздох донесся до молодого волшебника справа, где ехала Гвен. Но Кейб вовсе не стремился разделить с ней переживания, хотя и знал, что у нее все вокруг будит целые пласты воспоминаний. Как ни любила его Гвен, ее первой любовью, и любовью трагической, остался Натан. Потом Натана в ее жизни заменил Кейб; она полюбила его, сначала привлеченная сходством, потом захваченная различиями.

И все же удержаться от ревности было трудно.

Зеленый Дракон остановился и спешился. Повозки и всадники сгрудились у него за спиной. Было ясно, что Король-Дракон ожидает какого-то знака. В толпе путешественников поднялся ропот, и Кейб жестом приказал всем замолчать.

Подняв сжатую в кулак руку, Зеленый Дракон окликнул кого-то. Гвен и Кейб ничего не успели разобрать. Спустя мгновение из окружающего леса вышел отряд драконов. Кейб заподозрил, что Зеленый Дракон солгал насчет своей части соглашения, и приготовился к кровавому — и скорее всего, очень короткому — столкновению.

• Предыдущая
• 8/64
• Следующая