Кабаны города Каннута - Валин Юрий Павлович - Страница 2

Всё это чушь. Имидж, самоуверенные парни, модные клубы – тебе-то, что до них? В наушниках тихий русский блюз. Ну, не совсем блюз, – просто московская музыка. Всё равно с заткнутыми ушами легче жить. Сейчас отсмотришь ерунду голливудскую и вернешься домой. Заглянешь в Сеть, – мимолетный курс совершенствования английского языка, – что ни говори, а приятно когда тебя принимают за уроженку федерального округа Колумбия. Не слишком-то патриотично, но льстит. А патриотизм он никуда не денется, – вон, все под юбкой у бронзового долговязого царя ходим-ездим.

Даша проводила взглядом ноги царя, взгромоздившегося на готовый лопнуть от такой тяжести крошечный шлюп. Со вздохом глянула на сжавшееся от близости грозного монарха обшарпанное здание бывшего императорского яхт-клуба. Когда-то двум девчонкам ужасно нравилось разглядывать этот сказочный домик.

Вдруг захотелось выбраться из машины и просто пойти домой. Пусть жара и духота, можно переулком прошмыгнуть. В Мароновском тоже стройка, но всего-то десять минут на своих двоих прогуляться. Кому нужно это кино идиотское? Дома, под высокими потолками, в темных и безлюдных четырех комнатах, так спокойно и привычно. Шторы можно не открывать, просто валяться в кондиционированной прохладе, бездельничать и смотреть на ползущие по потолку узкие полоски вечернего солнца.

Хватать за плечо рыхловатого кандидата в сестрицыны бой-френды и требовать экстренной остановки Даша всё-таки не стала. Успеете вы, Дарья Георгиевна дома насидеться. Половина лета впереди. Стоит ли сестрице вечер портить?

Плеер все мурлыкал в уши:

«… без четверти пять окончится дождь,

застынет река, время двинется вспять …».

Дождя, несмотря на духоту, так и не случилось. До начала сеанса еще оставалось время, и немногочисленные поклонники «Брюнеток в миндале» коротали время наверху, в кафе. Из окна была хорошо видна площадь с плотными потоками автомобилей и сквер с фонтаном на противоположной стороне площади.

«…Запах пива несет закат

от асфальтовых акваторий…».

Старому, некогда самому известному в стране кинотеатру, совершенно не подходил хай-тековский фальшивый хромированный пластик, декорирующий кафе. Застывшее море на слишком ярких баннерах, оригинальное «суши», произведенное трудолюбивыми узбекскими руками. Зато кока-кола здесь была просто ледяной.

– Выключи плеер, а, Даш. Послушай, Игорь так увлекательно о Багамах рассказывает. Ты же море обожаешь, – уже повторно намекнула Мари.

– Багамы, Багамы, нас и здесь неплохо поят, – пробормотала Даша, постукивая ногтем по бокалу с кока-колой. – Вы извините, Игорь, но я море только настоящее люблю. С запахом и плеском волн. А в качестве иллюстратора-пересказчика меня даже Айвазовский не устраивает.

– Вполне понимаю, – заверил вежливый Игорь. – Лучше пять раз лично увидеть, чем десять раз лично услышать. Хотите, я вас с Марией приглашу на Багамы в августе? У нас компания аква-байкеров собирается. Будет весело.

– Наверняка, – согласилась Даша, поправляя наушники. – Вы веселый. Сейчас еще что-нибудь этнографическое расскажите сестричке, и мы ваше заманчивое предложение обсудим. Мы с Машей просто без памяти от моря и экзотик-туров. Особенно когда аккумуляторы максимально заряжены.

Мари снисходительно улыбнулась. Надо отдать должное – великодушная принцесса на подначки младшей сестрицы не обижалась.

Игорь продолжал расписывать гастрономические достоинства багамских лангустов. Даша смотрела на площадь забитую автомобилями, на чахлую зелень сквера и ничего пыльного не видела. На море попасть действительно было бы недурно. Так, чтобы без людей, без машин, без назойливых съестных запахов. Бухта Морской Пехоты – есть такое укромное местечко в Крыму. Выгоревшая колючая трава, соленое озеро, длинная дуга песчаного малолюдного пляжа. Только вряд ли получится. Приедут родители, и море дорогим наследницам наверняка обеспечат. Черногория или Лазурный берег. Или эти самые игоревы Багамы. Шезлонги, коктейли, и отличный тренинг в английском языке. Кислотные баллоны аквалангов, сияющие гидроциклы, водные лыжи, вечеринки. Нужно будет пытаться внешне соответствовать.

– Пойдемте, уже пять минут осталось, – предложил Игорь.

Мари грациозно вспорхнула. Это надо же уметь так показать бюст в гаснущих лучах заката. «Современные куртизанки или зеленые человечки. Кто из пришельцев сверхъестественнее?». Интересная тема для реферата. Даша вздохнула и встала. Ладно, наберемся терпения и будем смотреть «Брюнеток в орехах». Вот на кой дьявол они нам сдались? Даже Игорь похоже исключительно на светловолосых Марий западает.

«Сладкий сок источает песок под ногой,

И тот сегодня живой, кто вчера был убит…»– философски предполагал голос в плеере.

Вот двери. Теперь спуститься вниз, к залу на семьсот с лишним мест. Кто-то громко заговорил впереди. Испуганно отскочил в сторону парень в темном кимоно-униформе. В дверь, пригнувшись, вбежала черноголовая фигура. Девушка: джинсы, широкий летний жакет, на голове – небрежно намотанный черный платок. Стиснутые зубы, смуглое лицо, брови вразлет. Отпихнула с дороги как манекен грузного оторопевшего Игоря, проскочила мимо сестер.

Даже сквозь наушники истошный визг резал уши.

– Аллах Акбар! Свобода… братьев… смерть!

Девушка кричала, путая русские и нерусские слова.

Даша машинально вынула из ушей наушники. Это что, розыгрыш? Какой идиот….

Мелькнуло бледное от ужаса лицо Игоря, голубые перепуганные глаза сестры, люди за столиками, округлившие рты, дружно собравшиеся воскликнуть «О!».

Девушка в черном платке верещала, оглушая и не давая ничего понять своим визгом. Руки ее неприлично взметнули полы жакета. На животе выпирало что-то смутное, туго облепленное скотчем, уродующее стройную талию.

Так нельзя. Что она себе вообразила?! Двинуть бы ее чем-нибудь тяжелым по башке, чтобы заткнулась. Даша машинально нашла взглядом тяжелый вазон, красующийся на подставке рядом с дверью. Кажется, аспарагус. Врезать таким по затылку – мало не покажется. Игорю стоит только руку протянуть…. Парень понял, замотал в ужасе головой. Машка ухватила сестру за руку:

– Не шевелись, Даш…

Черноголовая учуяла, обернулась. На человека вовсе и не похожа. Миловидное лицо стало пустым пятном. И глаза – белые, белые, белые!

– Аллах Акбар!

«Я в степь хочу. Чтобы только птицы и море рядом. И никого больше», – успела подумать Даша.

В лицо плеснуло белым пламенем.

Дышать было больно. Влажный густой и теплый воздух распирал легкие изнутри, переполнял грудь, словно туго надутый целлофановый пакет.

– У меня сейчас внутри все лопнет, – простонала Даша.

– Пройдет. Это избыток кислорода. Или озона. Не помню, – пробормотала Маша.

Сестры сидели на скользком голом бугорке. Вокруг простиралась сумрачная мокрая степь. В сгущающейся темноте еще можно было рассмотреть бесконечные ложбины, чередующиеся с островками колючего кустарника и горбами лысой рыжей земли.

– Маш, мы и в правду умерли? – пробормотала Даша. – Почему здесь так сыро?

– Отстань. Откуда я знаю? – прошипела сестра, поглаживая обожженные пальцы. Ожег Мари получила в первый же миг пребывания в этом мокром чистилище. Кольца раскалились на руке, и бедная Машка, задыхаясь, плача и ругаясь, скакала по берегу узкого ручья, срывая украшения и швыряя их в воду.

– Маш, ты бы пописала на пальцы. Моча от ожогов вроде помогает, – безнадежно прошептала Даша.

– Отстань, говорю. Только мочиться на себя и осталось. И так уже… Раз ты такой скаут-экстремал, скажи, куда нам идти?

– Зачем нам идти? Мы же умерли, – тупо удивилась Даша.

– Я сказала – заткнись! – повысила голос сестра. – Умерли мы или нет – сидеть здесь не станем. Страшного суда может еще тысячу лет ждать, так что, все время в грязи торчать? Куда идти, я спрашиваю?