Кабаны города Каннута - Валин Юрий Павлович - Страница 35

– По-моему, ты сделала все как нужно, – прошептала Даша, прихлебывая прохладный компот. – Я ничего в боях не понимаю, но если бы ты не прикрыла лорда-констебля, он бы не вызвал подмогу. Разве ты поступила неправильно?

Эле вздохнула:

– Откуда тебе знать, и как тебе понять? Я поступила неправильно. Перчатка не должна участвовать в бою. Я жила как леди, носила серебро и спала на шелке, чтобы в нужный момент умереть прежде хозяина. Защитить своим телом, утешить своей преданностью. Как Либан и Ан. Разве должен был принц видеть меня с переломанной лапкой, уродливую и плачущую?

– Глупости. Разве ты виновата? Ты сделала все что могла.

Эле покосилась на юную подругу:

– Ты судишь о том, в чем совершенно не понимаешь. Я была не солдатом, не охранницей, и не наложницей принца. Перчатка – то, что защищает и лелеет хозяйскую плоть и рвется в первую очередь.

– Не согласна. Пусть я ничего не понимаю, но разве твои действия не были целесообразны? К поэзии и куртуазности та засада не располагала, – Даша яростно высморкалась. – Конечно, ты могла опуститься на колени и порадовать своего драгоценного принца ласковым отношением. Вдруг бы он от удовольствия забыл, в какое хреновое положение попал?

Эле хрипло засмеялась:

– Ну и бесстыдной же ты скромницей бываешь. Ты, Даша-Аша, еще той сучкой станешь.

– Может быть, – девушка поморщилась. – Уж стать воительницей или Перчаткой у меня талантов точно не хватит. А что у вас дальше было?

– Ничего, – Эле передернула плечами. – Доволокли меня в горячке до Каннута. Воинский лекарь моей рукой и ребрами занялся. Ну, на руке уже нагноение случилось. В общем, спасибо, что не отпилил. Что он, коновал солдатский, умеет? Если бы мной королевский лекарь занялся, тогда, возможно, и с рукой иначе сложилось. Но королевские лекари да маги всей толпой принца выхаживали. Не до меня было. Да и недостойна я была благородной заботы.

Даша фыркнула:

– Свинское отношение. Гнусность и дикость.

– Всё было правильно, – вяло возразила Эле. – Я стала никем. Нужно вовремя умирать.

– Странная это вещь – смерть, – неуверенно сказала Даша. – Попробуй ею поуправлять.

Они помолчали, глотая кисловатый компот. Потом девушка спросила:

– А что принц? Выздоровел?

Эле невесело засмеялась:

– А сейчас в замке кто сидит, кто королем готовится стать? Ты, Аша, совсем к жизни равнодушна. Разве можно имя будущего властителя не знать? Женился наш принц два года назад. А иметь Перчаток давно из моды вышло. После нас, неудачниц, богами проклятых. Плохо мы себя показали.

– Ты, Эле, прости, если твои чувства задеваю, – решительно заявила Даша, – но принц ваш просто скотина. Так нормальные мужчины не поступают.

– Нормальные? Это как? – заплетающимся языком поинтересовалась Эле. – Он – принц. Он Хозяином был. Это даже не мужчина – это вся наша жизнь, целиком и полностью. К тому же… Ему о драной Перчатке вспоминать не с руки было. Он тогда у реки…. Испугался животом. От страха бывает. Но принцу вроде бы не пристало….

– Обделался? – изумилась Даша.

– Всё. Забудь, – строго приказала хозяйка. – Болтаю я много. Давно не пила, а этот конь-як…. Спать пора.

Даша помогла ей добраться до кровати. Эле вытянулась и старое ложе заскрипело.

– Самое плохое, – прохрипела хозяйка, – то, что мне до сих пор по ночам Ан и Либан чудятся. По кровати рукой шарю, зову… Не слыхала?

– Нет, – прошептала Даша. – Ты иногда какого-то Фрика зовешь.

– Это конь мой был. Пропал тогда. Я его не меньше чем сестричек любила, – пробормотала Эле и засопела.

– Что-то я не хочу каши, – мрачно сказала Эле.

Выглядела хозяйка действительно не слишком бодро, и Даша быстренько убрала миску с кашей. Эле ограничилась двумя кружками компота и несколько пришла в себя.

– Мммм, давно я не пила, – уже не в первый раз заметила она, обводя блуждающим взглядом комнатушку. – Что-то я тебе хотела сказать…

– Наверное, что немного пива нужно оставлять на утро? – предположила Даша.

– Не дразни старших, – хозяйка погрозила перевязанной рукой. – Я вспомнила. Во-первых, я вчера тебе много лишнего наболтала…

– Разве? – удивилась Даша. – А я ничего не помню. У меня от пива голова как дубовая становится. Ничего в ней не закрепляется.

– Это хорошо, – заметила Эле. – Очень полезное свойство у твоей головы. Ты, наверное, и не помнишь, но ты сегодня с лохматым гулять идешь.

– Зачем? – изумилась девушка.

– Вам поговорить нужно, – сообщила хозяйка. – У Костяка неприятности намечаются. Между прочим, не без твоей вины. И моей. Поганец из-за нас пострадать может, а это нехорошо. Согласна?

– Что мы такого сделали? Он, наверное, сам во что-то вляпался.

– Нет, не сам. Из-за нас. Пойди и спокойно с ним поговори.

Когда Эле начинала говорить таким тоном, возражать ей было бесполезно. Даша вздохнула:

– Схожу. Только сегодня, наверное, дождь будет.

– Не размокнешь. Возьми мой плащ. И вообще, когда мы тебе плащ купим?

– Подешевеют и купим. Сейчас самый сезон.

– Даша, ты умная или нет?! – сердито поинтересовалась хозяйка. – Рассудительная, экономная, скромная. Тьфу! Ты когда на людей с ножом прыгаешь, в тебя какой-то злой дух вселяется? Губы не криви. Я, между прочим, в стольких драках и потасовках участвовала, что даже тебе, при всей грамотности, не сосчитать. А жизнь я забрала только у шести уродов. На четыре больше чем ты, в твои-то сопливые годы. Я не в упрек тебе говорю. Просто нельзя с утра бесстрашной как берсерк быть, а к вечеру дрожать, потому что тебе встретиться с парнем нужно. Он за тобой, дурой гулящей, не задумываясь помчался. Ты с ним и спала и убивала. А теперь нос воротишь, когда поговорить нужно?

– Я поговорю, – поспешно заверила Даша. – Просто у нас с ним как-то неправильно получается.

– Поговори о деле. Потом, если захочешь, объяснишь парню, как правильно с тобой гулять нужно. Будет время, и меня, темноту фермерскую, просветишь. Жутко хочется научиться жить правильно. Но сначала о деле поговори. А то я разозлюсь. Поняла?

– Поняла. С похмелья все злые, – сообщила Даша и удрала к спокойному Вас-Васу.

Дождь так и не начался, хотя небо хмурилось. Даша с лохматым сидели на знакомом месте. По реке тащилась одинокая барка. Вокруг было ни души, но купаться совсем не хотелось. Костяк выглядел ничуть не веселее мрачного неба.

– Жевать, в смысле обедать, что-нибудь будем? – неловко поинтересовалась Даша.

– Ты от меня ничего брать не хочешь, – пробубнил лохматый, упорно не отрывая взгляда от одинокого пеликана, покачивающегося вдали от берега.

– Ну, персиком я бы не побрезговала, – призналась девушка.

Костяк засопел, пододвинул к себе довольно пухлый мешок и принялся ковыряться.

Даша замигала и жалобно уставилась на слегка помятый персик. Догадался, подлец. Хитрый.

– Ладно, – пробормотала девушка, доставая нож, – что ты такой трагичный? Что случилось? Эле сказала, что мы с ней можем тебе помочь.

– Эле помочь не может, – четко сообщил лохматый. – Ты можешь. Если захочешь. Не захочешь – я обойдусь. Мне одолжений не нужно.

– Фу, какой ты официальный, – поморщилась Даша. – Что делать-то нужно?

– Если можешь, сходи со мной в таверну. Встретимся с моими. С «деловыми». С моим десятком.

Даша растерянно заморгала:

– Зачем? С какой стати я должна пить с бандитами? Зачем мне на них смотреть? Я вообще в таверны не хожу.

– Я знаю, – с досадой сказал Костяк. – Я знаю, что ты не пьешь, и ни с кем знакомиться не хочешь. Но они хотят тебя увидеть. Я знаю, что на тебя приходили посмотреть. Но этого недостаточно. Они хотят, чтобы я привел тебя.

– И в каком качестве ты собираешься меня представить?

– Ты моя подружка. Будешь возражать? Тебя это знакомство ни к чему не обязывает. Ну, разве что выпьешь пару стаканчиков и поразговариваешь с бан-ди-та-ми.