Пропащий - Кобен Харлан - Страница 44

• Предыдущая
• 44/70
• Следующая

Кэти лежала на полу с закрытыми глазами. Незнакомец сидел на ней верхом, держа за горло. Я бросился на него. Казалось, время замедлилось, ноги мои двигались словно сквозь вязкий сироп. Противник имел достаточно времени, чтобы приготовиться: он отпустил Кэти и повернулся ко мне. Я по-прежнему видел лишь его силуэт. Он схватил меня за плечи, уперся ногой в живот и перебросил через себя, используя мою собственную инерцию. Я полетел через всю комнату, молотя руками по воздуху. Но мне снова повезло: я приземлился на мягкое кресло, которое рассыпалось, не выдержав удара. Падая, я ударился головой об угол стола. В глазах потемнело. Тряся головой и шатаясь, я поднялся на ноги, готовясь к новой атаке, но то, что я увидел, повергло меня в ужас. Черный человек приближался к Кэти с ножом в руке.

Последующие события заняли всего пару секунд. Но для меня время шло совершенно по-другому, будто я попал в иное измерение. Так бывает. Я понял, что не успеваю. Понял, несмотря на дурноту и дикую боль в голове от удара о стол.

Стол… Там лежал пистолет, который дал Крест! Куда он делся? Упал?

Найти пистолет, повернуться и выстрелить… Не успеть. Черный человек наклонился и схватил Кэти за волосы. Рванувшись к столу, я диким усилием отодрал от лица липкую ленту и заорал:

– Стой, стреляю!

Он обернулся. Я скорчился на полу, лихорадочно шаря руками вокруг стола. Увидев, что я не вооружен, убийца снова повернулся к Кэти, чтобы завершить начатое. Моя рука наконец нащупала пистолет. Нет времени прицеливаться. Я спустил курок.

Услышав звук выстрела, убийца вздрогнул и начал подниматься на ноги. Я развернулся, нажав на спуск еще раз. Незнакомец бросился на пол и откатился в сторону, так быстро, что я успел увидеть лишь мелькнувшую тень. Направив на него пистолет, я выстрелил еще раз. Потом еще… Он дернулся, но продолжал двигаться: я так и не понял, попал в него или нет. Я крикнул «Стой!», но незнакомец был уже у двери. Что-то помешало мне выстрелить ему в спину, кроме того, были дела и поважнее.

Я обернулся к Кэти. Она не шевелилась.

Передо мной сидел новый следователь. По-моему, уже пятый. И я должен был рассказывать все с самого начала.

– Сначала скажите, что с ней, – потребовал я.

Доктор отпустил мое плечо и отошел в сторону. В кино врачи всегда защищают своих пациентов: заявляют, что их пока нельзя допрашивать, что им нужен отдых и все такое прочее. Этот практикант из больницы «скорой помощи», вроде бы пакистанец, похоже, даже не знал о подобных глупостях. Он успел лишь залить йодом мои искалеченные запястья, поколдовать над носом, да еще распилить ножовкой наручники. (Непонятно, откуда в больнице взялась ножовка по металлу?) Я все еще был в пижаме, в которой спал. Мне выдали только больничные бумажные тапочки.

– Отвечайте на вопросы! – отрезал следователь.

Допрос тянулся уже часа два. Возбуждение, вызванное ночными событиями, прошло, мое тело терзала ноющая боль. И неудивительно.

– Ладно, вы меня убедили, – вздохнул я. – Сначала я приковал себя наручниками к кровати. Потом разбил мебель, немного пострелял по стенам, почти задушил девушку и в заключение вызвал полицию. Блестящая версия.

– Все может быть, – сказал он.

Это был крупный мужчина с холеными усами, от которых несло парикмахерской. Входя, он назвал свое имя, но на это я перестал обращать внимание еще три допроса назад.

– Как, простите?

– Вы могли это сделать для отвода глаз.

– Вы хотите сказать, что я вывихнул плечо, порезал руки и разбил кровать только для того, чтобы отвести от себя подозрение?

Он пожал плечами в классической полицейской манере:

– Был случай, когда один парень отрезал себе член, чтобы мы не подумали, что это он убил свою девушку. Сказал, что на них напала банда чернокожих. Вообще-то он хотел надрезать только чуть-чуть, а вышло совсем.

– Случай интересный.

– Тут могло быть то же самое.

– Мой пенис в порядке, не беспокойтесь.

– Вы сказали, что к вам кто-то вломился. Соседи слышали выстрелы.

– Да.

Он с сомнением взглянул на меня:

– Почему же тогда никто из соседей не видел, как он выбежал?

– Может, потому, что было два часа ночи? Или это слишком смелое предположение?

Я все еще сидел на операционном столе. Мои ноги не доставали до пола и уже начали затекать. Я спрыгнул вниз.

– Куда это вы собрались? – прищурился следователь.

– Я хочу видеть Кэти.

– Вряд ли это получится. – Следователь подкрутил ус. – С ней сейчас родители.

Он пристально смотрел мне в лицо, ожидая реакции. Я постарался его разочаровать.

Ус слегка дернулся.

– Ее отец довольно резко отзывался о вас.

– Не сомневаюсь.

– Он думает, что это сделали вы.

– С какой стати?

– Вы имеете в виду мотив?

– Нет, я имею в виду цель, намерение. Вы думаете, я пытался ее убить?

Следователь пожал плечами:

– Звучит правдоподобно.

– Тогда почему я вызвал вас, когда она была еще жива? К чему тогда все эти хитрости с мебелью и прочим? Ведь ничто не мешало мне ее прикончить.

– Задушить человека не так-то просто, – сказал он. – Вы могли решить, что она уже мертва.

– Надеюсь, вы понимаете, какую чушь несете?

Дверь позади него отворилась, и в комнату вошел Пистилло. Он бросил на меня уничтожающий взгляд. Я прикрыл глаза и стал массировать переносицу. Следом вошел один из тех, кто допрашивал меня раньше. Он сделал знак усатому следователю, и тот вышел, явно недовольный, что его прервали. Мы с Пистилло остались одни.

Некоторое время он молчал. Обошел комнату, заглянул в стакан с ватными тампонами, в мусорную корзину… В больничных кабинетах обычно пахнет антисептиком, но в этом стоял густой запах дешевого одеколона. Не знаю, кто был его источником: доктор или следователь. Пистилло брезгливо сморщил нос. Я уже успел притерпеться.

– Расскажите, что случилось, – потребовал он.

– Разве ваши друзья из полиции не рассказали вам?

– Я сказал им, что предпочитаю услышать это от вас. До того, как вас бросят за решетку.

– Я хочу знать, что с Кэти.

Несколько секунд он обдумывал мой вопрос.

– У нее повреждена шея и голосовые связки, но она поправится.

Я закрыл глаза с невероятным чувством облегчения.

– Слушаю вас, – сказал Пистилло.

Я начал рассказывать. Он молча слушал, пока я не дошел до того момента, когда Кэти крикнула «Джон».

– Вы знаете, кто такой этот Джон?

– Думаю, да.

– Я слушаю.

– Это парень, которого я знаю с детства. Его зовут Джон Асселта.

Лицо Пистилло вытянулось.

– Вы его знаете? – спросил я.

– Почему вы думаете, что она имела в виду именно Джона Асселту?

– Это тот, кто разбил мне нос.

Я рассказал о прошлом визите Призрака. Пистилло слушал с мрачной физиономией.

– Асселта искал вашего брата?

– Так он сказал.

Лицо Пистилло налилось кровью.

– Так почему же вы не рассказали мне этого раньше?

– И в самом деле странно: ведь вы мой лучший друг, я на вас всегда могу положиться…

– Что вы знаете о Джоне Асселте? – сердито спросил он.

– Он жил недалеко от нас. Все звали его Призраком.

– Один из самых опасных психов. – Пистилло покачал головой. – Это не мог быть он.

– Почему вы так думаете?

– Потому что вы с Кэти живы.

Наступило молчание.

– Он убил бы вас, не моргнув глазом, – продолжал Пистилло.

– Тогда почему Призрак не в тюрьме?

– Не будьте ребенком, Уилл. Он хорошо знает свое ремесло.

– Убийство?

– Да. Живет за границей, никто не знает, где именно. Работал на диктаторов Центральной Америки, на африканских царьков. – Пистилло опять покачал головой. – Нет, если бы Призрак хотел ее убить, она уже лежала бы в морге с биркой на ноге.

– Может быть, она звала другого Джона? – предположил я. – Или я не расслышал…

– Возможно. – Он задумался. – Мне непонятно еще одно: если Призраку или кому-то другому понадобилось прикончить Кэти Миллер, то почему не убить ее сразу? С какой стати возиться с вами?

• Предыдущая
• 44/70
• Следующая