Разведчики и резиденты ГРУ - Кочик Валерий - Страница 44

• Предыдущая
• 44/101
• Следующая

Клаус Фукс родился 29 декабря 1911 года, в Германии, неподалеку от Дармштадта, в семье лютеранского священника. После окончания гимназии поступил в Лейпцигский университет, где занимался математикой и теоретической физикой, сразу же показав блестящие способности. В 1931 году Клаус вступил в Социалистическую, а в 1932 году — в Коммунистическую партию Германии. После прихода к власти нацистов Фукс перешел на нелегальное положение, чудом избежав ареста, а в июле 1933 года эмигрировал, выехав сначала во Францию, а затем в Англию, где стал работать в Бристольском университете, занимаясь теоретической физикой. В 1937 году он переехал в Эдинбург, где стал работать у знаменитого немецкого физика Макса Борна. Все это время Фукс оставался коммунистом и даже особо не скрывал своих взглядов, но, поскольку он был физиком-теоретиком, представителем «чистой науки», в то время это мало кого волновало.

После начала Второй мировой войны Фукс, как немец, был интернирован и освобожден только в декабре 1940 года, после чего вернулся к прерванным занятиям физикой и в начале 1941 года принял английское гражданство. А в мае 1941 года профессор Бирмингемского университета Пайерлс предложил ему поучаствовать в «одном военном проекте». Это оказался проект «Тьюб эллойз». Англия раньше США начала исследовать возможности создания атомной бомбы. Уже в октябре 1940 года в Британском комитете по науке обсуждался вопрос о работах над этим проектом. Тогда же был основан Урановый комитет, а 16 апреля 1941 года на его заседании был сделан вывод, что атомная бомба может быть разработана в течение двух лет. Итогом заседания стало начало проекта «Тьюб эллойз».

В июне 1942 года активные работы над проектом «Манхэттен» — так называли работы по создания американской атомной бомбы — начались в США, а в конце того же 1943 года решение о создании атомной бомбы было принято и в СССР.

Еще осенью 1941 года, во время одной из поездок в Лондон, Фукс попросил Юргена Кучински помочь ему связаться с советской разведкой. Юрген выполнил его просьбу, но первым связником Клауса стал секретарь советского военного атташе Семен Кремер («Барч»), один из офицеров лондонской резидентуры. Однако весной 1942 года связь Фукса с лондонской резидентурой прекратилась, он снова обратился к Юргену, и теперь тот связал его непосредственно со своей сестрой. Первая встреча Фукса и Сони состоялась летом 1942 года, последняя — в ноябре 1943, когда Фукс получил приглашение от Оппенгеймера продолжить работу уже за океаном, в лаборатории Лос-Аламоса.

Всего за время сотрудничества с военной разведкой от Клауса Фукса поступило 116 фотокопий и 1018 листов информационных материалов, а также 5 образцов. Это была ценнейшая информация. В 1943 году Фукс был направлен в США для участия в проекте «Манхеттен». Во время последней встречи Урсула передала ему инструкцию для установления контакта с советской разведкой в Америке. Новым его связником стал агент НКВД, поскольку к тому времени ведомство Берия стало курировать все атомные вопросы.

Среди источников информации, связанных с «Соней», был и Ганс Кале сыгравший в Испании видную роль в Интернациональных бригадах как командир дивизии. Кале родился в 1899 году. Воевал на фронтах первой мировой войны в звании лейтенанта. Вступил в КПГ в 1928 году. С 1933 года в эмиграции во Франции и Испании, где участвовал в рабочем движении и гражданской войне. В 1939 перебрался в Великобританию, там входил в руководство местной организации КПГ, был военным корреспондентом газеты КПВ «Дейли уоркер», а также журналов «Тайм» и «Форчун». С «Соней» сотрудничал в 1941-1942 годах, передвая ей сведения собранные им лично и ещё пятью немецкими эмигрантами. Она с ним виделась примерно дважды в месяц и получала полезные данные. Для Ганса приходили запросы, по которым можно было судить, что именно важно для Центра.

О другой работе Урсулы известно, например, что в период активных бомбардировок немецкой авиацией английских городов от ее источников поступала информация об их эффективности, которая подчас составляла 30 процентов. Эти данные поступали от источников, служивших в ВВС.

Летом 1942 года, наконец, в Англию приехал и Леон. Он хотел пойти на фронт, а Урсуле хотелось, прежде чем муж уйдет на войну, иметь от него ребенка. Тогда-то она и сказала эту замечательную фразу: «Грудные дети — великолепная маскировка». 8 сентября 1943 года у них родился сын Петер. А вскоре Леона призвали в армию, и незадолго до окончания войны он отправился на фронт — в Европу.

… Вроде бы они делали будничную работу — но Центр считал иначе. Как-то раз, в августе 1943 года, на встрече связник передал ей благодарность из Центра дословно. Ее начальник сказал: «Имей мы в Англии пять Сонь, война кончилась бы раньше».

В 1945 году, после предательства шифровальщика советского военного атташе в Канаде Игоря Гузенко и попытки бежать Шандора Радо, Центр прекратил связь с Соней. Из-за неправильно определенного места тайника она не получила денег. Начались трудные дни неизвестности и безденежья. Летом 1947 года, после того, как бывший её радист Александр Фут перешел к англичанам, к ней домой наведались работники английских спецслужб. Правда, ничего конкретного сказано не было, о её работе после Швейцарии Фут ничего не знал, но было ясно: в Англии ей больше не работать. И тогда Урсула стала добиваться возвращения домой, в Германию. Но вскоре после ареста Фукса, а именно в марте 1950 года ей пришлось уже срочно бежать из страны и с двумя младшими детьми вернуться в Берлин.

Через некоторое время к ней присоединяется Леон, а затем и Миша. Семья снова вместе. Сначала она работала в ведомстве информации, оставив эту работу в 1953 году, когда туда пришли новые люди, с которыми она не сработалась. Затем некоторое время служила во внешнеторговой палате, откуда она уволилсь в 1955 году, решив посвятить себя занятию, к которому испытывала склонность с самого детства — литературе. Ранее она выпустила несколько книг по экономике, подписавшись Урсула Бертон.

Подводя черту под прошлой своей работой, она избрала литературный псевдоним Рут Вернер и в 1957 году выпустила первый свой роман «Необычная девушка». В 1961 году вышла ставшая известной книга «Ольга Бенарио», посвященная памяти немецкой революционерки, трагически погибшей в концлагере. Всего она написала 15 книг, из которых три посвящены разведке, в том числе и знаменитые, ставшие бестселлером мемуары «Соня рапортует». Нелегко далось бывшей разведчице, приученной к строжайшей конспирации, решение написать о своей работе. Как она сама говорит, об этом «попросила партия». Книга вышла в свет только в 1977 году, спустя двадцать лет после начала литературной работы ее автора, и тридцать лет после окончания карьеры разведчицы Сони.

За свои заслуги она была дважды награждена орденом Красного Знамени, орденом Дружбы народов СССР; орденом Карла Маркса (ГДР).

Урсула Кучински умерла в Берлине 7 июля 2000 года, на 94 году жизни. Ее муж, Леон Бертон, умер в 1997 году, в возрасте 83 лет. Похоронены они на небольшом кладбище своего района.

Несмотря ни на что, Урсула Кучински удивительным образом сумела сохранить верность идеалам своей молодости, убеждение в том, что она жила правильно. «Многие говорят, что я прожила жизнь напрасно, — рассказывала она в 1991 году. — Так говорят мои товарищи, те, кто покинул партию с чувством разочарования. Я же утверждаю, что моя борьба была борьбой против фашизма. Если моя работа приблизила победу хотя бы на три дня, даже на два часа, я могу ходить с высоко поднятой головой».

В своем романе о гражданской войне в Испании «По ком звонит колокол» Эрнест Хемингуэй вывел героический образ американского добровольца — подрывника Роберта Джордона. Главный герой имел несколько прототипов, но основным был человек известный в Испании как Ксанти. Создавая роман, писатель распросил его и других добровольцев, о деятельности партизанских и диверсионных отрядов. Но действительность в данном случае, как и во многих других, оказалась намного богаче, выдумки писателя. Да и собеседники Хемингуэя, нужно сказать, не раскрывали всех карт, сообщая лишь малую толику того, что происходило на самом деле. И Ксанти, наверное, был самым сдержанным из них. Много лет спустя, прочитав роман, он сказал: «Хемингуэй многого не понял. И все-таки о борьбе испанских партизан он рассказал необычайно взволнованно, с настоящей любовью к ним… А мое имя Хемингуэй так и не узнал. Он спросил меня в Валенсии: кто вы? Я ответил: македонец, македонский террорист Ксанти. Македонцы всегда были отличными террористами».

• Предыдущая
• 44/101
• Следующая