Ящик водки. Том 2 - Кох Альфред Рейнгольдович - Страница 52

• Предыдущая
• 52/64
• Следующая

— Но Назарбаева же не было в Пуще. Он еще оскорбился, что его не позвали.

— И он один из них из всех удержался в должности.

— И единственный, кто провел реальные реформы.

— У него сейчас хорошая позиция — развалили без него, а соединяются теперь по его инициативе.

— Умный человек! Надо отдать должное. Это видно было сразу. Он такой спокойный был. Такой в меру тоталитарный, имел он эту демократию. Народ у него кайфует.

— А чтоб народ кайфовал, начальник должен с демократией поступить, как Клинтон с Моникой! У Назарбаева — как в Китае. Не зря он ездит в отпуск на китайский остров Хайнань. Это для нас Китай — хрен знает где. А от Алма-Аты просто рукой подать. Когда на Даманском там что-то, так весь Казахстан в ужасе.

— Это ты мне рассказываешь? Да я в Казахстане жил, когда были даманские события! Войска ходили по городу…

— Вот. Мы за Америкой гнались, а Назарбаев посмотрел на соседа… и сделал жизнь с него. Странно, почему казахи оказались самыми умными в СССР? В чем дело?

— Ну, не только казахи. Вон прибалты тоже не дураки — сразу в европейское сообщество залезли. Они поняли, где у них теперь новая кормушка. А эти дураки европейские этого не схавали. Пока. Не поняли еще, каких взяли нахлебников. А вот президент Алиев… Его стиль — со всеми дружно, в Америке оперировался…

— А украинский?

— Не, не наш уровень. Вот ты сейчас пытаешься возбудить в себе какие-то империалистические чувства. Но их не было! Жена! (Зовет Марину, она подходит.) Ты вот русская, в отличие от нас. Так скажи — тебе было обидно, что Союз развалился?

— Нет, — отвечает Марина.

— Это все потому, что развал случился под Новый год! У людей были более важные заботы — они уже салаты рубили и водку морозили.

— Жена у меня была беременная.

— Вот всегда так. Люди думали о великой державе, а ты с женой в койке проводил время.

— Да. Я вместо Советского Союза сделал себе дочь.

— Ну что, похвально. Ты вместо советского народа… заботился о своей семье. В отличие от русского тракториста Васи. А еще чем занимался? Ты как-то слишком коротко рассказал о своей деятельности. В 90-м ты участки раздавал, в 91-м деньги менял. И все, что ли?

— И все. Потому что в 91-м Собчак сразу после ГКЧП стал мэром — и немедленно меня уволил.

— За что?

— А он не объяснял. У него была такая особенность — не объяснять. Он изображал из себя харизматического лидера.

— Он тебя из-за пьянки уволил?

— Нет, нет. Я думаю, что просто подсуетился мой председатель райсовета Кривенченко…

— А знаешь ли ты, кстати, как по-латышски будет «русский»? Krievu. Мне кажется, это от слова «кривич». Вот как латыши помнят русскую родословную.

— А знаешь, как будет «белорус» по-латышски? Балткрас.

— Вот. Русские не помнят, кто у них древляне, кто вятичи… А латыши — помнят.

— Русские забыли, что они холдинг. Древляне, чуваши, мордва. А собственно словене — это берег Волхова, от Ильменя до Ладоги, — вон посмотри на мою жену, она оттуда. Волхов, между прочим, это не речка, а проток между Ильменем и Ладогой. Сорок км длиной. И Нева тоже имеет длину сорок км, и она — тоже не река, а протока. Она соединяет Ладогу с Балтийским морем.

— Ну да! Вот говорят — Волга впадает в Каспийское море. Типа с этим не поспоришь. Это — образец русской логики. Но на самом деле Каспий — это не совсем море, раз у него нет выхода в океан, а чистейшей воды озеро. С учетом этого уточнения фраза, заметь, зазвучала по-иному… Далее. Насчет Волги.

— Волга — символ всего что ни на есть русского. Река считается русской, но по берегам ее живут татары. Река мощная, красивая — Рейн отдыхает, он в два раза скромней. Волга — очень красивая река, но она стекает в Каспий, и все. Дальше никуда не идет.

— Русский путь.

— Да! Русский путь! Очень красиво, мощно — но в никуда.

— И потом, есть вопросы к самому слову Волга.

— Итиль она раньше называлась.

— Ну, это просто еще один вопрос. А я хочу сказать про другое. Когда сливаются две реки в одну.

И текут, как одна. Как понять — какая главная, а что приток?

— Ты хочешь сказать, что по стоку Кама больше? Но и Ока имеет сток больше, чем Волга!

— А, вот как! То есть Волга тут вообще ни при чем! Значит, в окончательном виде формула звучит так: Ока впадает в Каспийское озеро. А никакая не Волга ни в какое море.

— Это очень по-русски…

— Так тогда справедливости ради надо переименовать и русские автомобили. Эта вот, которая такси, — должна быть «Ока». А жестянка игрушечная должна называться, наоборот, «Волгой». И тогда выйдет, что Немцов должен всех пересадить на «Оку». А что ты еще делал на посту? Кроме обмена денег?

— Я сейчас и не вспомню… Чего-то делал… Отвали вообще.

— Привет. Ты че?

— Ну, там каждый день какая-то была история. А глобальных задач я не решал. К зиме готовились…

— А встретили зиму — без тебя. И в другом государстве.

— Да. Сменил меня такой Васютинский.

— Ты был огорчен, что тебя Собчак выгнал? Ты хотел дальше расти — городок, потом район, область, дальше — Россия?

— Э-э-э… Меня беспокоил не сам факт освобождения от должности, сколько факт немотивированного освобождения.

— А ты понял, что так теперь и впредь будет?

— Да.

— А страшно было, что карьера разрушена, идти некуда, квартиру так и не получил?

— Не, квартиру-то я получил. Я ж в очереди стоял, и вот получил.

— А с мэрства ты не получил ничего? Только моральное удовлетворение и опыт бюрократической жизни?

— Совершенно верно.

— И куда ты дальше подался?

— Я пошел в структуру, которую еще Горбачев создавал, она называлась Ленгосфонд и объединяла все имущество СССР в Питере и области. А потом Чубайс пришел в правительство… Они разменялись: Собчак поставил на комитет по управлению городским имуществом Сережу Беляева, а меня и Мишку Маневича Чубайс назначил к нему замами.

— Кстати, а кто Маневича застрелил?

— Говорят, Шутов.

— А-а, Шутов хотел что-то приватизировать, а тот ему не дал?

— Не знаю. Говорят… Короче, к концу года я стал зампредом комитета по управлению городским имуществом. Буквально несколько месяцев я проболтался в том виде…

— И вышел на главную дорогу своей жизни — на приватизацию.

— Да.

— На залоговые наши любимые аукционы. К которым мы подходим все ближе… Тебе еще не звонят люди, не предлагают бабки — за то, чтоб мы их не обсуждали в книжке? А с обменом, вот ты говорил, что в 91-м не попал на бабки, потому что у тебя их не было. Но в 98-м-то ты попал по полной! А?

— Игореша! Отстань. До дефолта 1998 года мы еще не дошли. Дойдем — расскажу. Ты лучше про себя скажи.

— Я весь год проработал в газете и занимался одним и тем же. Это был отдел преступности старого «Коммерсанта».

Комментарий

Вот примеры того, чем я тогда занимался. Здесь я собрал самые забавные и типичные из своих тогдашних заметок.

МОСГОРСУД ДОВЕЛ МАФИЮ ДО ПРИГОВОРА

5 июля Мосгорсуд довел до приговора первое дело мафии. Семеро членов люберецкой банды признаны «устойчивой преступной группой» и осуждены на сроки от одного до двенадцати лет.

Суд начался 16 января 1991 г. За неимением в УК статьи об организованной преступности, люберов обвинили в разбое и покушении на убийство одного азербайджанца за то, что он назвался чеченцем (см. «Ъ» № 51, 59, 65).

Как и предполагала судебная коллегия еще до начала процесса, на суде пострадавшие и свидетели отказались от данных на предварительном следствии обличительных показаний. По мнению специалистов, причина отказа такова: оставшиеся на свободе друзья люберов провели со свидетелями большую разъяснительную работу. Свидетели на суде заявили, что все забыли.

Тем не менее обвиняемые, их коллеги и забывчивые жертвы предчувствовали суровость приговора. По оперативным данным, поступившим накануне последнего дня процесса, люберецкая группировка планировала отбить осужденных соратников. И действительно, воронок с заключенными в нем люберами встречали у ворот «Матросской тишины» (СИЗО № 1) двадцать автомобилей с подозрительными пассажирами. Однако милиция снабдила люберов усиленной охраной в пути, оцепила Мосгорсуд снаружи и расположилась внутри с автоматами, бронежилетами и собаками. В присутствии которых судья три с половиной часа оглашал приговор.

• Предыдущая
• 52/64
• Следующая