Ящик водки. Том 4 - Кох Альфред Рейнгольдович - Страница 57

• Предыдущая
• 57/86
• Следующая

Я сказал Гусинскому, что в целом мне план нравится и я согласен нанять инвестиционного консультанта за счет «Газпром-Медиа», поскольку у «Медиа-Моста» финансовые проблемы. И готов начать встречаться с его специалистами, чтобы взять всю первичную информацию для оценки.

«Медиа-Мост» назначил переговорщиком ныне покойного Андрея Цимайло. Он был хорошим специалистом, с которым я работал еще по «Связьинвесту». Это был спокойный, уставший человек. Видно было, что ему до чертиков надоели закидоны Гусинского и он хотел только одного — покоя. Позже я узнал, что он был серьезно болен какой-то тяжелой болезнью сердца. Но работал он хорошо и много и был абсолютно лоялен и честен по отношению к «Медиа-Мосту» вообще и к Гусинскому в частности.

Ничего, кроме симпатии и душевной приязни, я к Андрею не испытывал. Это был по-настоящему образованный, умный человек. Знал несколько языков, имел настоящую, не купленную, как сейчас, докторскую степень. Он был умнее меня. Вот так иногда бывает: встречаешь визави, а он тебе нравится. Хочется с ним дружить, выпивать, вместе отдыхать. Ан, нет. Нужно с ним собачиться, какие-нибудь подлянки в документы вставлять (авось не заметит), не показывать ему, что видишь его ошибку…

Я ведь как думал: вот отмучаюсь с этим делом, пойдем мы с Андреем хоть в Москве, хоть в Лондоне и выпьем, поболтаем, наладим отношения… Я как-то несерьезно относился к тому, что он в 2001 году с концами уехал в Лондон. Я ведь тоже в свое время сидел по Парижам да Нью-Йоркам. Я считал, что это вопрос времени. Тем более я был убежден и тогда и сейчас, что Андрей-то уж точно ни в каких аферах не замешан. Он был очень щепетилен в этих вопросах.

Я так думал, думал, все откладывая нашу встречу на потом, а он возьми — да помри. И опять пришла к нам смерть с ее окончательностью. Ничего уже не исправишь. Как в детстве, когда контрольная работа. Сдал — и все. Остается одно — ждать оценки. Он свою работу как всякий отличник сдал досрочно и уже получил оценку. Я уверен — у него, как всегда, пятерка. А мы тут еще пыхтим. Уж больно сложное задание — жизнь. Избегу ли я двойки? Господи, вразуми!

Так иди иначе, но мы наняли «Дойче Банк» и «TPG Аврора» для консультирования сделки, «Медиа-Мост» начал выдавать информацию, и работа пошла. Проходит некоторое время, и мне Андрей говорит:

— А ты знаешь, что параллельно с нами по этому же вопросу Малашенко ведет переговоры с Лесиным?

— Да слышал краем уха что-то. Но там вроде только политические аспекты обсуждаются. Типа, как закрыть дело Гусинского и прочая лабуда, в которую я даже и лезть не хочу.

— Малашенко говорит, что он сделал Лесину какое-то революционное предложение, которое и вопрос долгов закрывает.

— Да ты что! Получается, что мы с тобой тут для отвода глаз дурью маемся?

— Типа того… Встречаюсь с Лесиным:

— Миш, че ты там темнишь с Малашенко? Какое такое революционное предложение он тебе сделал?

— Да чушь собачья. Обсуждали мы с ним гусевую уголовку. А он возьми да и скажи, что они оценивают «Медиа-Мост» со всеми его активами в миллиард. Долгов Газпрому — на семьсот миллионов. Так вместо того, чтобы Газпром с них выколачивал семьсот, пусть наоборот, им заплатит триста и забирает всю эту музыку к чертовой матери.

— Пусть не свистит. Нет там никакого миллиарда. Даже самый предварительный анализ показал, что весь «Медиа-Мост» стоит не более чем пятьсот-семьсот миллионов. Но, помимо этого, там есть еще долги не Газпрому, Например, одной Москве они больше двухсот миллионов долларов должны.

— Слушай, не ломай голову. Тебе что, больше всех надо? Пятьсот, семьсот, миллиард… Не нашего ума дело. Тебя что — свои заставляют платить? Чьи деньги, тот пусть и решает. Я уже сообщил куда надо о наличии такого предложения. В том числе и в Газпром. Если они готовы заплатить триста миллионов, то вопрос сразу закрывается: нет долгов — нет уголовки. Если не согласны — то ты будешь продолжать ту работу, которую начал.

— То есть фактически Гусинский предложил следующую сделку: я затихну, отдам вам все свои активы и буду жить частной жизнью, если вы мне дадите триста миллионов?

— Правильно тебя циником называют. Циник и есть. Хотя… Можно и так посмотреть на этот вопрос.

— Художника обидеть может каждый. Сами вы циники еще больше, чем я. А я вовсе не циник. Я чистый и доверчивый юноша. Хрупкий и целомудренный. Вторую неделю, как мудак, делаю ненужную работу.

— Ну хорошо. Не делай. Пока нет ответа на предложения Малашенко — не делай. Давай подождем. Если это предложение примут, то будем быстро делать сделку по покупке «Медиа-Моста» за триста миллионов. Логично?

— Логично.

У меня возникло ощущение легкости. Вот как все просто. Гусинский сказал — дайте триста миллионов, — и я заткнусь. Ему ответили, что хотят подумать. Таким образом, пока Чапай думает, я пойду отдохну. Действительно, что, мне больше всех надо, что ли?

На следующий день звонит Лесин:

— Слушай! Сейчас ко мне придет Игорь Малашенко. Там вроде есть мнение, что нужно согласиться с их предложением… Так что ты давай ко мне подтягивайся.

— Где там? С каким — с их?

— Чего ты из себя дурака строишь? Где — там! Сказано тебе — там, значит — там! В Газпроме, ха-ха-ха. В общем, о чем мы с тобой вчера говорили, помнишь?

— Помню, конечно.

— Ну вот. Нужно писать контракт на покупку всего «Медиа-Моста» за триста плюс долги. Давай бери своих юристов, финансистов и садитесь, пишите. Шеремет с Вяхиревым в курсе. Шеремет уже связался со Сбербанком, надо кредит брать. У них в Газпроме свободного кэша нет.

— Непонятно только, зачем было весь сыр-бор разводить с моим наймом. Обошлись бы спокойно без меня.

— Ну кто ж знал, что все будет так просто. Думали, будет война не на жизнь, а на смерть.

— А зачем я тебе на встрече с Малашенко?

— У него ко мне какой-то конфиденциальный разговор. Я хочу, чтобы ты присутствовал. Вдруг он меня захочет где-нибудь нае…ать, а я не замечу.

— Хорошо, еду…

Эта была та самая встреча, на которой Малашенко озвучил дополнительные (помимо денег) требования Гусинского, которые воплотились в так называемое «приложение номер шесть».

Потом и Малашенко и Киселев утверждали, что все это приложение написано в Кремле. Они выступали с такими, например, пассажами: «…Господа Лесин и Кох лгут, утверждая, что печально известное „Приложение № 6“ составлено по инициативе Гусинского. Оно было написано в Кремле и, по замыслу авторов, должно было стать главным звеном сделки „свобода — в обмен на акции“…»

Но достаточно прочитать это приложение или вот хотя бы такой его кусок: «Стороны понимают, что успешная реализация Соглашения возможна, лишь когда граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе без понуждения со стороны кого-либо к совершению каких-либо действий, что требует в настоящее время выполнение определенных взаимоувязанных условий, а именно: прекращение уголовного преследования гр. Гусинского Владимира Александровича по уголовному делу, возбужденному в отношении его 13 июня 2000 года, перевода его в статус свидетеля по данному делу, отмены избранной меры пресечения в виде подписки о невыезде; предоставление гр. Гусинскому Владимиру Александровичу, другим акционерам (владельцам паев) и руководителям Организаций гарантий безопасности, зашиты прав и свобод, включая обеспечение права свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, свободно выезжать за пределы Российской Федерации и беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию…», чтобы понять, что этот текст — плод творчества самого Гусинского и его приближенных, поскольку Кремлю (который я отнюдь не защищаю) совершенно нет дела до гарантий безопасности Гусинского, и что если бы не инициатива Гусинского, то вопрос о закрытии уголовного дела даже не стоял бы на повестке дня.

Вообще обвинения оппонентов во лжи, в то время как врут они сами, это была визитная карточка «Медиа-Моста» в то время.

• Предыдущая
• 57/86
• Следующая