Цена предательства - Тамоников Александр Александрович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/85
• Следующая

Капитан после гибели его самого «близкого человека»

Натальи, носившей к тому же под сердцем его ребенка, сразу же после похорон подал рапорт о переводе его к любому, но другому месту службы. Непосредственным начальником, все тем же генерал-майором Василько, Роман Яковлевич Марков был временно назначен заместителем полковника Яковлева. И сейчас они прибыли в Москву для личного рандеву со своим прямым начальником, чтобы окончательно и официально решить кадровый вопрос насчет Маркова, а также обсудить дела, которые к их службе никакого отношения не имели. Напротив, обсудить план, идущий вразрез с прямой профессиональной деятельностью этих людей. Ибо под личиной офицеров спецслужбы скрывалось исполнительное руководство хорошо организованной преступной группировки по поставке оружия бандитам так называемого сопротивления. Тем самым поддерживая пламя войны в Чечне и получая на этом грязном деле неплохие дивиденды, которые распределялись строго занимаемой ступени на кровавой лестнице предательства собственной Родины.

Первым встреча с Василько была назначена полковнику Яковлеву, На раннее утро субботнего солнечного дня, на загородной даче генерала.

Константин Георгиевич Василько встретил полковника сухо. Генералу, по докладам осведомителей, не нравилось настроение Яковлева в последнее время. Он стал каким-то равнодушным, безынициативным, задумчивым.

Такое состояние полковника — прямого руководителя предстоящей масштабной акции в Чечне по доставке крупной партии оружия боевикам — тревожило Василько. Слишком высокой была ставка в этой крупной игре.

Самой высокой, ибо ценой ей являлась сама жизнь и Яковлева, и самого Василько. Это обстоятельство и явилось главной причиной вызова полковника в Москву.

Посмотреть на Яковлева, определить его пригодность к использованию в операции. Оказать некоторое психологическое воздействие, ибо что-либо менять в утвержденном свыше плане очередного предательства было поздно!

Не самому же генералу засветиться в Чечне? И Маркову дело доверить нельзя! Человеку, бесспорно преданному, корыстному и не отягощенному такой ерундой, как совесть и порядочность. Но тому не хватало статуса, несмотря на присвоенное майорское звание, а главное, компетентности. Уважаемый Роман Яковлевич мог спокойно загубить все дело, даже не подозревая об этом. Как страховочный агент Марков был незаменим, но как руководитель акции… Нет! Другое дело полковник Яковлев. Тот сделает все как надо и так, что и комар носа не подточит, если.., захочет! А значит, надо заставить полковника захотеть, и рычаги воздействия на него у генерала имеются. Лишь бы сработал сейчас, в данной акции, потом его можно и нужно будет скорее всего убрать.

Дальнейшее использование Яковлева станет нежелательным. Если уж он начал взбрыкивать сейчас, то кто знает, чего от него ждать впоследствии? Но это потом, сейчас главное — сделать дело! И сделать руками полковника.

Служебная машина генерала доставила Яковлева из его московской квартиры на дачу к 8.00. Василько не просто так разрешил провести офицеру сутки с семьей, хотя Мог не делать этого. Константин Георгиевич решил: не будет лишним дать полковнику понять, что тому есть что терять в случае невыполнения приказа.

Машина остановилась у центрального входа. Яковлев тут же прошел в кабинет генерала, где тот непривычно холодно принял подчиненного. Выслушав его доклад о прибытии, Василько лишь кивнул головой и жестом холеной руки указал на место у рабочего столика, справа от генерала.

Константин Георгиевич тщательно подготовился к встрече с подчиненным и отменно играл роль по подготовленному самим собой сценарию. Перед Василько лежало несколько старых канцелярских папок, листы чистой бумаги и остро отточенный карандаш, с которым он никогда не расставался, проводя разного рода совещания.

Полковник сразу почувствовал себя неуютно под пронзительным взглядом генеральских — змеиных, не знающих жалости — глаз!

Это ощущение усиливалось тишиной огромного кабинета. Генерал молчал, и казалось, подчиняясь его воле, молчало все вокруг. Даже утренний сад за окном.

Выдержав паузу, Василько спросил:

— Как дома, Юрий Александрович?

Яковлев не ожидал подобного вопроса, немного замешкался:

— Да все нормально.

— Это очень хорошо, не правда ли? Дружная обеспеченная семья, сохраненная за годы любовь. И кажется, а много ли для счастья надо? Оказывается, не так уж и много. Но стоит только одной составляющей этого исчезнуть, и все! Все развалится, как карточный домик. Я к чему это говорю? Чтобы напомнить тебе, Юра, что все шатко в этом мире. Сегодня ты тот, кто есть, завтра — никто. Пример? Ради бога!

Генерал надел дорогие очки в золотой современной оправе, открыл одну из папок, полистал ее, остановился на какой-то странице, начал читать:

Командующему 40-й армией

Генерал-лейтенанту…

Рапорт

— Извини, я буду читать выборочно, слишком уж здесь много написано, а по времени наша встреча ограничена. Итак, рапорт: настоящим докладываю, что такого-то числа 1983 года во время проведения войсковой операции N-ской десантно-штурмовой бригады по уничтожению крупной группировки моджахедов в районе Салахского ущелья второй батальон бригады, совершавший обходной маневр в тыл врага, в квадрате ., внезапно был атакован превосходящими силами противника. Командир батальона, майор Северцев О. Ю., приказал своим подчиненным организовать круговую оборону и принять бой. Одновременно запросив помощи у сил поддержки армейского резерва, которые представлял отдельный, усиленный мотострелковый батальон под командованием майора Яковлева Ю. А., дислоцировавшийся на равнине в нескольких километрах от места столкновения ДШБ с душманами. Но майор Яковлев, вместо того чтобы тут же выдвинуть батальон в тыл противника, что привело бы к кардинальному изменению общей обстановки и позволило бы второму батальону не только удержать оборону, но и перейти к активным наступательным действиям, отдает преступный приказ. Приказ организовать собственную оборону, необходимости в которой не было никакой! В результате необъяснимого и ничем не оправданного решения майора Яковлева весь личный состав второго батальона, оставшийся без поддержки, был практически полностью уничтожен, так и не сумев вырваться из кольца окружения. Воздушная поддержка из-за погодных условий была невозможна, что подтверждается картой метеорологической обстановки в день трагедии. Вывод: ходатайствую перед вышестоящим командованием о привлечении мерзавца, — генерал поднял глаза поверх очков, — слово «мерзавца» несколько раз жирно подчеркнуто — к суду военного трибунала за преступную халатность и трусость, повлекшие за собой гибель нескольких сотен военнослужащих! Командир бригады полковник Мещеряков В. П. Подпись. Дата. Ну далее на рапорте всевозможные ходатайства с поддержкой законного требования командира десантно-штурмовой бригады. Нет только в верхнем левом углу резолюции командующего армией. Вот так, Юрий Александрович!

— Для чего вы зачитываете мне этот рапорт почти двадцатилетней давности, товарищ генерал?

Василько проигнорировал вопрос полковника, продолжив:

— Вот в этих папках, Юра, документы, которые в состоянии резко изменить твою жизнь. Ты не помнишь, как готов был валяться в моих ногах, если бы я не удержал тебя тогда? Валяться, вымаливая лишь то, чтобы я помог тебе? Это было при нашей первой встрече, после твоего ареста? Или уже забыл?

— Я ничего не забыл, — взгляд полковника помрачнел, видимо, воспоминания тех лет приносили ему немалую душевную боль, чем умело пользовался генерал.

— И не вступись я тогда, благодаря своим связям, то разжалованного майора Яковлева расстреляли бы еще в 1983 году! И ты бы уже сгнил в тухлой могиле, и не было бы счастливой семьи, квартиры в Москве, полковничьих погон, ничего бы не было! Только сырая земля вокруг грубого гроба.

— Повторяю, что я не забыл о том, что именно вы спасли мне жизнь.

• Предыдущая
• 21/85
• Следующая