Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/82
• Следующая

Занятия закончились в пять, за окнами успело стемнеть. Катя оделась и вышла из четырехэтажного старого здания колледжа. На улице за последнюю неделю стало теплее, снег успел растаять и снова выпасть. Ребята с первого курса катались на длинном катке посреди двора, кидались снежками и валяли друг друга в снегу — те же школьники.

— Катька! — послышался позади окрик, и об ее плечо разбился снежок.

Девушка обернулась. Через двор к ней в расстегнутой куртке, с торчащей из кармана шапкой спешил Костя Малошин. Или просто Малой, как его все называли. Смазливый русоволосый хулиган.

Парень поравнялся с ней и бесцеремонно хлопнул по спине. Катя поежилась, но ничего не сказала и улыбнулась в ответ на широкую ухмылку Малого.

— Куда ты собралась?

Они вышли за ворота колледжа, девушка махнула в сторону дворов.

— На работу, тут неподалеку торговый центр…

— Ну пошли тогда. — Он схватил ее за руку и потащил за собой, как непослушного ребенка.

Малой в отличие от нее учился в колледже последний год, и Катю это очень радовало. Его грубые приставания давным-давно ей уже надоели. А отказов он не воспринимал, ему казалось, что все, кто его отшивает, просто дурачатся и не понимают своего счастья.

Парень изобразил на лице плохо сыгранный интерес.

— Ну, как у тебя дела?

— Обычно, все как всегда, — едва поспевая за ним, пробубнила Катя.

Он засмеялся и передразнил:

— А-абыч-чно! А чего-нить новенькое?!

— Все старенькое. — Катя вырвала у него свою руку. У парня осталась лишь ее рукавица, которую он игриво тут же принялся подбрасывать, приговаривая:

— Давай-ка, отними! Не достанешь! Ха-ха!

Катя вздохнула. Умственное развитие парня осталось где-то в пятом классе, зато физически — вымахал. А обижать таких больших и сильных детей было чревато последствиями, поэтому она тоном матери произнесла:

— Костя, у меня замерзла рука.

Малой покорно вернул рукавицу, но тут же нашел себе новую забаву. Он ухватил девушку за край шарфа и начал стегать по плечу.

— Теперь ты моя собачка, ав-ав! Я тебя выгуливаю!

Катя посмотрела в счастливое лицо своего юного «хозяина» и подивилась, о какой только любви могла толковать Алиса, зная, что представляет из себя Малой.

— Иди, будь хорошей пёсей, — кивнул он на желтый снег под домом, — сделай свои дела.

Девушка потеряла всякое терпение, но не успела и рта раскрыть, как парень выпустил ее шарф и обернулся. Голос из игриво-ласкового стал грубым и раздраженным:

— Кому там делать не фиг?

Позади никого не оказалось, но на куртке Малого отпечатался след от снежка.

— Ща кто-то схлопочет, я ща…

Еще один снежок угодил парню прямо в лоб, за ним еще один разбился о затылок. А потом произошло немыслимое: снежки полетели со всех сторон с такой быстротой, что парень не успевал закрывать от них голову.

Катя пораженно вертелась на месте, не понимая, откуда идет обстрел. Она стояла рядом с белым от снега Костей, но в нее ни один снежок не попал.

— Я разберусь сейчас! — крикнул Малой, опрометью бросаясь в сторону колледжа.

Парень скрылся за углом дома, а Катя почувствовала, как щеки обдало порывом ледяного ветра. Через мгновение все стихло.

Девушка недолго еще постояла и пошла на работу. С того дня, когда увидела на дереве отпечаток чьей-то руки, парком она больше не ходила и за неделю успела позабыть о тех странностях, что начали твориться в ее жизни. Чувство, будто кто-то идет за ней по пятам, никуда не делось, напротив, усилилось, но посреди оживленного проспекта почти не беспокоило. Дома же она задергивала окно плотными шторами и старалась лишний раз к нему не подходить. Голуби, которые так надоедали каждое утро клацаньем когтей по подоконнику, бесследно исчезли. Теперь ей не хватало их присутствия. Выбирая между гнетущей тишиной, кем-то или чем-то необъяснимым, она предпочитала безобидных божьих тварей. Но божьи твари боялись, они разбегались, разлетались от нее как от прокаженной.

Торговый центр сиял разноцветными вывесками, знакомая по работе девочка уже стояла перед входом, предлагая прохожим рекламные буклеты.

«Опять Женя наорет», — подумала Катя, прибавляя шагу. Она обошла центр и вдавила звонок возле железной массивной двери. Щелкнули замки.

Девушка набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сразу объяснить свое опоздание, но ей повезло — молодая начальница разговаривала по телефону. Голова ее покоилась на спинке кресла, длинные ноги — в черных сапогах на тумбочке, на лице блуждала довольная улыбка. Женя лишь на секунду отвлеклась, зажала трубку плечом, кивнула на стол, где лежала стопка буклетов, и глазами указала на дверь, мол: «Бери и проваливай».

Катя схватила листовки и выскочила на улицу. Начальница редко пребывала в хорошем настроении, обычно выйти из офиса без нагоняя никому не удавалось.

Девочка у входа в центр приплясывала на одном месте, чтоб согреться. Большинство прохожих брали у нее листовки из жалости, а как заходили за угол, выкидывали в мусорку.

Катя вбежала по лестнице.

Замотанная в клетчатый шарф, красноносая Юля, кок увидела ее, первым делом спросила:

— Эта дура сильно на тебя орала?

— Не, — улыбнулась Катя, — по телефону говорила.

— Повезло тебе, — хрипло просипела Юля, всовывая очередной буклет в руки костлявому пареньку в дутике, — на Лидку так гнала… просто до слез довела.

— А где сейчас Лида? — удивленно огляделась Катя.

Девушка поморщилась и кивнула на стеклянные двери центра.

— Лидка хотела уволиться, сидела в офисе ревела, так Женя ее утешила как-то и поставила сегодня в тепле… — Юля обиженно надула губы. — А я — больная, с температурой, должна тут стоять. Следующий раз, блин, тоже поплачу.

— Понятно, — пробормотала Катя и, не дожидаясь, пока девушка еще что-нибудь скажет, пошла на свою «точку» — на другую сторону от выхода из торгового центра.

Люди снисходительно брали у нее разноцветные листовки, бросали в пакеты с покупками, совали, не глядя, в карман или сразу сминали в кулаке. Катя ни на кого старалась не смотреть, вытягивала руку с двумя-тремя листовками и ждала, когда кто-нибудь сам возьмет. Если бы Женя увидела это, она орала бы громко и долго. Золотое правило промоутеров требовало смотреть в глаза потенциальному клиенту: зацепить, заговорить, вручить.

Катя со вздохом переложила в вытянутую руку еще несколько листовок взамен тем, которые кто-то выхватил, и потопала на месте. Ноги без движения быстро замерзли. В животе урчало от голода, съеденная на обед булочка с изюмом и запитая компотом из столовой осталась только в памяти.

Рука с брошюрками вновь опустела, Катя с любопытством проводила взглядом мужчину в коричневой кожаной куртке, выложила новые разноцветные листочки и, как всегда бывало по четвергам, погрузилась в мечты о предстоящих выходных. Когда не нужно никуда идти в потемках, можно лежать в постели и ни о чем не думать, особенно если родители отправятся на дачу — проведать дом. А то мама любила по выходным закатывать генеральную уборку. Ее не волновало, что шум пылесоса помешает кому-то спать. «На том свете все выспимся», — говорила она, вламываясь поутру в комнату со своими швабрами, ведрами и тряпками. Так что желание попасть на тот свет — утром в субботу или воскресенье — стало уже неотъемлемой частью жизни.

Катя тяжело вздохнула. Она сомневалась, что кто-то на том свете, впрочем, как и на этом, воспринимал ее желания всерьез. А то бы она уже давно выспалась.

Девушка покосилась на человека, вырвавшего у нее листовки, хотела выставить новые, но замешкалась. Молодой мужчина в коричневой куртке и темно-синих джинсах уже проходил один раз мимо.

«Может, забыл что-то в магазине и вернулся? Подумаешь! Да я сама, бывает, по три раза возвращаюсь. Только зачем ему столько листовок? Забыл, что взял уже? Такой рассеянный?» — Девушка напряженно всматривалась в прямую спину в коричневой куртке, пока та внезапно не растворилась. Катя, не веря своим глазам, проморгалась. Человек растворился вовсе не в толпе, — людей на стоянке перед центром было не так уж и много. Мужчина растворился в воздухе.

• Предыдущая
• 3/82
• Следующая